Собравшиеся посмотрели на психиатра. Может ли он чем-нибудь помочь? Члены этой туристической группы, безусловно, сумасшедшие, они опасны не только для государства, но и прежде всего для самих себя. Если врач выпишет всем им направления в ближайшую психбольницу, дело можно будет закрыть. Психиатр в принципе согласился, но засомневался, можно ли объявить сумасшедшими сразу всю туристическую группу.
– Так надо. Во имя сохранения репутации финского народа, – в один голос сказали инспектор Хунттинен и следователь Ранккала.
Однако врач не одобрил эту идею, проворчав, что в фашистской Германии подобные доводы использовались, чтобы отправлять людей в концлагеря. Хуже всего было то, что никто не знал, где сейчас находится автобус с тайными самоубийцами. Заседание не обошлось без легкого обеда. Ранккала довольствовался супом и вегетарианской пищей, спиртного не пил. Он жаловался врачу, который сидел напротив, что этим летом его желудок совсем расстроился, и началось это с тех пор, как ему поручили дело самоубийц. Инспектор Хунттинен добавил, что подобные симптомы наблюдаются у всех сотрудников Полиции безопасности. Работа нервная и неблагодарная. По сравнению с обычными полицейскими, их следователи страдают животом вдвое чаще. Психиатр подтвердил, что эта профессия часто вызывает психосоматические расстройства. На совещании решили попросить Министерство иностранных дел уведомить все европейские посольства и консульства, чтобы те обратили внимание на странную группу финнов, путешествующих в автобусе с указанным номером. Третье заседание началось с оглашения тревожных новостей. Организация самоубийц ввязалась в массовую драку в маленьком городке Вальсроде в Германии. Об этом сообщило торговое представительство в Гамбурге, которое, в свою очередь, получило эту информацию от немецких спецслужб. Полиция безопасности занялась этим вопросом, и чем дальше, тем более очевидным становилось, что это не была обычная драка. По данным военного атташе из посольства в Бонне, которого вызвали на место потасовки, инцидент можно было назвать малой войной: финскими бойцами командовали офицеры во главе с полковником. Битва закончилась победой финнов. После этого заседания участились и стали происходить два раза в неделю. Желудок следователя Ранккалы обливался кровью. Но худшее ждало их впереди. Французские службы Эльзаса связались с финским посольством в Париже и сообщили о депортации трех финских женщин, которые вполне могли принадлежать к вышеназванной тайной группировке. Депортированные гражданки перевернули всю жизнь в винной долине. Оттуда автобус направился в Швейцарию. Томимые дурными предчувствиями, все ждали новостей о передвижениях автобуса. И скоро их получили. На сей раз тревогу забило финское посольство в Швейцарии. В кантоне Валлис побывала группа финских туристов, которые вели себя странно и даже угрожающе. Финны под руководством некоего офицера собирались совершить массовое самоубийство в альпийской деревне. Благодаря решительным действиям представителей кантона их планам удалось помешать. Но один финн все-таки погиб при загадочных обстоятельствах. Личность погибшего установили: это был алкоголизированный судовладелец из Савонлинны. Тело в цинковом гробу переправили на родину погибшего и там похоронили. Вскрытие, проведенное в Швейцарии, показало, что причиной смерти стало сильное алкогольное опьянение вкупе с повреждением позвоночника. Из Мюнстера тайная группировка отправилась то ли в Италию, то ли в Испанию. К этому времени полиции удалось разобраться с кражей в Утсйоки, которая произошла в начале лета. В ней подозревали оленевода, некоего Уулу Лисманки. Ранккала был с ним знаком. Лисманки украл сотни тысяч долларов у съемочной группы из США. Для съемок фильма в Утсйоки построили настоящий концлагерь. Разрешения на постройку тюрьмы Финляндия не давала. Проект закрыли, ни одного пленного в лагерь не посадили. Роль Лисманки в постройке частного концлагеря пока не определили. Полиция безопасности и уголовная полиция имели свои серьезные подозрения на этот счет. Желудок Эрмея Ранккалы не выдержал свежих новостей. Его рабочая нагрузка к концу лета возросла до предела. Он плохо спал, есть не хотелось, пить – тем более. Он даже поседел. Однажды в субботу, сидя в канцелярии наедине со своими бумагами, Эрмей Ранккала взглянул на часы. Было одиннадцать вечера. Ранккала закурил очередную сигарету – он уже потерял им счет, – отпил из стакана глоток безвкусной воды. На душе было так тяжело, как будто его подозревали в какой-то подлости и он ждал допроса. Старший следователь устало подумал, что человек на допросе – как репчатый лук, а сам допрос – все равно что чистка лука. Когда лук очистишь, появится белая правда, здоровая и вкусная. Но глаза следователя всегда в слезах… Такова жизнь. В конце концов, этот лук разрежут на кусочки и пожарят в масле. Следователь почувствовал, как к горлу подступила жгучая тошнота. Голова закружилась. Мастер допросов рухнул на пол, сигарета жгла пальцы, изо рта сочилась кровь. Ранккала понял, что это конец, и успокоился. Не пришлось накладывать на себя руки. Смерть сама взяла свое.
Послесловие
О внезапной смерти следователя Эрмея Ранккалы с горечью сообщили на очередном заседании в «Торни». Встав, собравшиеся выдержали минуту молчания как дань уважения к памяти погибшего. Затем обсудили, обязаны ли они присутствовать на похоронах выгоревшего следователя, но инспектор Хунттинен не счел это необходимым. Он сказал, что сам все организует. Он привык к тому, что жизнь его подчиненных не бесконечна. По словам инспектора, у Ранккалы не осталось даже вдовы. Пролистали незаконченный рапорт покойного. Ничего нового там не обнаружилось. Как всегда, заказали легкий ужин, обсудили результаты работы. Они обнадеживали.
Маршрут автобуса с таинственными самоубийцами удалось проследить по всей Европе. Всем разослали телеграммы, всех предупредили. Посольства Финляндии, консульства, европейские филиалы Центра туризма, полиция, министры, канцлеры, врачи, послы – все были в курсе дела. Совет решил обязательно продолжать поиски автобуса. Собирались они теперь раз в неделю, в том же месте, в тот же час. Следы тайного общества самоубийц терялись в Центральной Европе. Этот фактор препятствовал новым заседаниям, столь важным для государственной безопасности и национальной репутации. Больше никаких новостей не поступало.
Прошло несколько лет.
Анонимные Смертники разошлись с мыса «Конец света» каждый своей дорогой. Почти все остались в живых и умирать не собирались. Релонен и Ауликка Грандштедт вскоре после полета Уулы Лисманки отправились в Лиссабон, где провели пару месяцев. Они взяли с собой директора цирка Сакари Пииппо, который устроился фокусником в лиссабонском шапито, а сами потом вернулись в Финляндию. Вдвоем они открыли в Оулу маленькую фирму по покраске автомобилей и выделке меха. Пограничник Ряясейккойнен и Мяки-Ваула поженились и переехали в Муонио, где глава семьи получил место на таможне. Автоторговец Лямся со своей молодой женой вернулся в Куусамо и снова продает там автомобили, только другой марки. Кузнец Лааманен остался доживать свои дни в Португалии, узнав, как дешево там можно жить и умереть. Ему составил компанию железнодорожный служащий Тенхо Утриайнен, который устроился в туристический центр в портовом городе Албуфейра смотрителем водных горок. Эльза Таавитсайнен вступила в переписку с Алвари Курккиовуопио из Киттиля и со временем стала вести хозяйство в его доме. Фельдфебель в отставке Корванен отправился на Ближний Восток военным инспектором ООН. На первую зарплату он купил себе в «такс-фри» внедорожник очень дорогой марки и суперпрестижной модели. О Корванене до сих пор говорят, что у него талант воина: он не боится смерти, а, наоборот, сам ее ищет. Пенсионер Ярл Хаутала и его молодая смертельно больная подопечная Тарья Халтунен, к их собственному удивлению, продолжали жить месяц за месяцем. Потом выяснилось, что метастазы у Хауталы перестали распространяться, а вирус СПИДа у девушки оказался в латентной стадии. Живя в Мюнстере, Хаутала даже написал научный проект для дорожной службы Финляндии, уделив особое внимание необходимости заранее посыпать дороги солью, дабы предотвратить аварии. Государственный центр научных исследований счел эту работу новаторской и издал в виде книги. Говорят, Хаутала уже умер. Маляр Ханнес Йокинен и Лизбет Корхонен в добром здравии вернулись домой. Они и по сей день живы и иногда встречаются. Жизнь наладилась, и серьезных проблем у них больше нет. А если появятся, то видавшие виды путешественники-экстремалы легко с ними справятся. Автовладелец Корпела получил страховку за утонувший в море автобус. Инвестиции не исчезают и не тонут – они остаются. Из этих денег Корпела покрыл убытки своей фирмы за прошлый год, а затем продал ее. Когда стало известно, сколько налогов Корпела заплатил, его сразу пригласили стать членом Ротари-клуба города Пори. Проректор Пуусари и полковник Кемпайнен поженились. Хелена переехала из Тоялы в Ювяскюля; на прощание ее наградили медалью за работу по воспитанию нации, которую вручил Женский комитет области Тояла, то есть те самые стервятницы, что когда-то распространяли о ней злые сплетни. Так меняется мир. Жизнь нас многому учит. Полковник Кемпайнен отправил в Вооруженные силы рапорт об увольнении и пенсии, получил и то и другое. А потом еще и дочку, которую ему без всякого официального обращения родила проректор Пуусари. Зловредный оптимист Сеппо Сорьонен на собственные средства издал сказку о жилищном кризисе белок, но критика ее так и не оценила. Автора упрекали в том, что книга далека от реальности, слишком оптимистична, легкомысленна и по-детски наивна. Теперь Сорьонен весьма успешно трудится официантом в ресторане «Саванна» и собирает материал для толстого ресторанного романа. Оленевод Уула Лисманки отродясь не умел плавать, но у океана есть одно свойство – он быстро учит несчастных. Каким-то чудом Уула вылез из тонущего «автобуса-смертника», и пенящиеся волны вынесли его на поверхность. Он вдоволь наглотался соленой воды, вокруг плавали любопытные акулы-убийцы и нюхали его зад, но есть не стали. Рыба не всегда заглатывает наживку, это старый рыбак хорошо усвоил. Видимо, на воде способны держаться не только женщины-ведьмы, но и саамские мужчины-шаманы. Через два часа старого безымянного оленевода вытащили рыбаки португальского промыслового судна, которое ловило треску в водах Ньюфаундленда. Уула много ночей сушил на носу корабля свои тысячи долларов и только потом смог тоже заняться рыбалкой. За два месяца Уула научился говорить по-португальски, что неудивительно, ведь саамский и португальский очень созвучны. Португальский произошел от простонародной латыни, а саамский – от оленьего мычания. Во время свадебного путешествия в Сагреш проректор Пуусари и полковник Кемпайнен случайно встретили избитого ветрами моряка, разговаривавшего по-саамски с другими морскими волками. Они узнали Уулу. Он сказал, что ему живется хорошо, он рыбачит в Атлантике. Теперь его зовут Ulvao Sao Lismanque. В переводе это значит Уула Святой Лисманки.
