– Что, черт возьми, ты мне притащил?
Высокий фейри с красивым лицом и глазами цвета меда зарычал, увидев мое окровавленное платье. В руке он держал электронный блокнот.
– Человека. Вора, – ответила Джейд.
– И это теперь твоя проблема. – Сион отсалютовал мужчине, покидая комнату. – Моя смена закончилась.
Джейд и мужчина смотрели, как он выходит из комнаты.
– Какой засранец.
– И не говори, – Джейд передала ключи от моих наручников, – тебе повезло, что он не твой напарник.
Уходя, Джейд даже не посмотрела на меня.
Сразу после того как она покинула комнату, поведение парня изменилось.
– Чистокровный человек?
Он скривил губы, печатая что-то в своем устройстве.
Я смотрела на него, медленно приходя в себя.
– Я задал тебе вопрос, 85221, – рявкнул он, отчего мое беспокойство усилилось, я едва стояла на ногах.
Парень сжал челюсть, а глаза сверкали.
– О, ты одна из тех, кто считает, будто молчание показывает силу? Стойкость духа? – усмехнулся он, глядя мне в лицо, – подожди. Это место сломает тебя. Ни клочка не оставит. Ты умрешь здесь, будь то через неделю или месяц. Гарантирую, ты не продержишься долго. – На его прекрасном лице появилась жестокая усмешка. – Чистокровный человек.
Он напечатал то, что сказал, и пристально посмотрел мне в глаза. Я выдержала его взгляд.
– Возраст.
– Девятнадцать, – прошептала я.
– Дата рождения.
– Первое ноября.
Он вздернул подбородок, глаза его сузились.
– Ты родилась в Самайн? В день, когда рухнул барьер?
– Да, мне повезло.
Я кто угодно, но не… плохое предзнаменование. Когда моя мать родила меня, стена между мирами рухнула и мама умерла.
Парень нахмурился, вводя информацию. Он опустил плечи, словно мое рождение лично разозлило его.
– Болезни? – фыркнул он, на его левой щеке образовалась ямочка. – Вы, люди, вечно притаскиваете с собой заразу. Благо мы не так часто подхватываем гадость от вашего вида.
Он отбросил свой электронный блокнот на стол. От парня исходила ярость в тот момент, когда он расстегивал мои наручники. Я ощутила, как кровь вновь побежала по моим венам, почувствовала облегчение в мышцах. Схватив меня за руку, парень потащил меня в заднюю комнату, где пахло несвежей водой и дешевым дезинфицирующим средством. Мои босые пальцы скользили по влажному цементному полу, сердце стучало, я боялась того, что будет дальше.
Только сейчас я поняла, что нашей подготовки недостаточно. Нас никогда не учили, как вести себя в плену или что может нас ожидать в логове врага. Мы – живые мертвецы.
Дюжина холодных цементных кабинок выстроилась вдоль стены с одним большим сливом в середине пола. Каждая из душевых кабин была около четырех футов в ширину и двенадцати в высоту.
– Раздевайся, – рявкнул он, толкая меня и беря шланг, висевший на стене.
Во мне поднялись тысячи эмоций, я начала дрожать.
– Черт возьми, я сказал, раздевайся, – проревел он, – или это сделаю я, и поверь, ты не захочешь этого. Не люблю, когда мое время тратят впустую.
Ярость и стыд сжигали меня изнутри; когда я попыталась приподнять свое платье, у меня задергался глаз.
– Я даю тебе две секунды.
Он угрожающе шагнул ко мне.
Втянув воздух, я развязала платье, тонкая ткань соскользнула с моих плеч. Есть большая разница между тем, когда ты раздеваешься сам, и тем, когда тебя принуждают оголиться, лишая выбора.
– Нижнее белье.
Он подтащил мусорное ведро к проему и кивнул на него. Я напряглась и до боли сжала зубы. С трудом сглотнув, я стянула нижнее белье, стараясь не рыдать, и выбросила все в мусорку. Мои жесткие волосы упали на грудь, немного скрывая меня.
На лице парня появилась злобная улыбка. Ему это нравилось – не то, что я раздевалась, а то, что у него есть возможность унижать меня. Он подошел ко мне ближе и выплеснул на меня холодное содержимое бутылки, которую держал в своей руке. Его губы скривились, словно он мочился на дерьмо. Мой нос обжег запах антисептика.
Для него я была блохастым животным. Хотя людей они не считали даже за животных.
– Вотри в кожу и в волосы. – Он кивнул, указывая, чтобы я отошла в глубь кабинки. – Людей нужно тщательно дезинфицировать от мелких насекомых и бактерий.
Он щелкнул по настенному выключателю.
Меня ударила волна, которая впечатала меня в каменную стену. Ледяная вода, словно тысяча ножей, вырвала из моих легких весь кислород. Я подняла руки, защищая лицо. Напор был слишком сильным. Крик утонул в воде, а вода хлестала мое обнаженное тело. Охранник хотел смыть с меня все человеческое до костей. Струя разорвала мою заживающую рану, старая и свежая кровь стекала по моим ногам.
Резко развернувшись, я прижала руки к стене, едва сдерживая слезы. Обнаженная. Униженная. Пристыженная. Потерянная.
– Потри кожу, – приказал он, перемещая водяную атаку вниз по моим ногам и обратно к заднице. Я потерла кожу, помыла волосы. Каждое мгновение мне казалось, что я шагаю по грязи. Мышцы атрофировались, я желала упасть на пол.
– Повернись, – скомандовал он, струя воды ударила меня в живот и опустилась еще ниже, – давай мойся.
От унижения перехватило дыхание, сдерживая истерику, я быстро сделала то, что он сказал.
Парень отключил воду.
– Вот видишь, когда делаешь то, что говорят, становится легче.
Он вернул шланг на место и жестом позвал меня следовать за ним.
Сильно дрожа, я обхватила грудь руками. Волосы спутались и прилипли к спине, тело покалывало и пульсировало. Низко опустив подбородок, я шлепала мокрыми ногами по ледяному полу, уходя в себя.
Парень привел меня в другую комнату, похожую на кладовую, где находилась тюремная униформа, ботинки и шерстяные одеяла. На полках располагались красные, серые, синие и желтые комбинезоны.
Форма была едина как для мужчин, так и для женщин, единственное различие – это размеры: маленькие, средние и большие.
– Вот. – Парень взял набор, лежащий на скамейке и будто ожидающий меня. Под набором была пара ботинок. – Одевайся.
Я взяла тускло-серые хлопчатобумажные брюки, рубашку в тон, носки, спортивный бюстгальтер и бежевое нижнее белье бабушкиного размера. Я быстро оделась, приметив, что на рубашке трафаретом был нанесен номер 85221. Цифры еще не до конца высохли.
Дешевый изношенный материал, по крайней мере, был мягким на ощупь. Я не хотела думать, сколько раз эту одежду носили – потели, истекали кровью и умирали. Новым являлся лишь номер на спине. Но мне было все равно, я желала согреться и снова одеться. Ботинки оказались немного великоваты, и пахли они дезинфицирующим средством. Прячась под одеждой, я начала чувствовать себя лучше.
