Мое сердце колотилось, как у кролика. Медленнее, чем обычно, я развернулась, и мое тело прошибла боль. Но так же быстро, как и появилась, она исчезла.
Я смотрела на его черную рубашку – массивная грудь под ней заставила меня отшатнуться и посмотреть на стоящего передо мной. Воздух выбило из легких.
Черт возьми. Уорик Фаркас.
Стоять так близко к легенде. Иконе. Я изо всех сил пыталась осознать, что он реален.
Уорик находился менее чем в пяти дюймах от меня, смотря сверху вниз, его глаза цвета морской волны нервировали меня.
Тяжелый взгляд скользнул по мне с любопытством, Уорик склонил голову набок, а на лице появилось выражение отвращения.
Вероятно, он считал меня не более, чем жуком.
Подняв подбородок и громко сглотнув, я не отступила.
Он посмотрел на мой опухший глаз, а после на разбитую губу. Я ощутила жар, прошедший по моей спине, от которого образовалась испарина. Нервно я провела языком по нижней губе. Между бровями Уорика образовалась складка, а потом он опустил взгляд к засохшему пятну крови на моей форме и к ране, которую я прижимала рукой, к порезам и синякам на коже.
Не сказав ни слова, он прошел мимо, задев меня рукой. Прикосновение послало электрический разряд по моему телу. Я даже не осознавала до этого момента, что задержала дыхание. Дрожа, я расслабила плечи, словно его пристальный взгляд давил на меня.
Что, черт возьми, это было?
Я огляделась, проверяя, привлекла ли внимание эта встреча. Все смотрели на меня – стоя с открытыми ртами, заключенные молчали. Оценивали. На их лицах читалось любопытство. Но также и злость, словно то, что я привлекла его внимание, оскорбило их.
Игнорируя боль, которая вернулась с удвоенной силой, я развернулась и покинула комнату настолько быстро, насколько могла.
Недалеко от прачечной я услышала тихий голос:
– Что я говорила?
Линкс вышла из тени, и я вздрогнула от ее появления.
– Черт возьми, Линкс. – Я съежилась, тело запротестовало от такого резкого движения. – Предупредила бы.
– Зачем? – Не моргая, она смотрела на меня своими черными глазами. – Я хочу находиться в тени. Быть незаметной, пока не станет слишком поздно.
– Тогда тебе это удалось.
– Я предупреждала тебя. Опасность и насилие преследуют тебя, – тихо сказала она. Меланхолия, похожая на песню, пробивалась сквозь ее слова. – Боюсь, назад пути нет.
– О чем ты говоришь? – Я продолжала идти, прачечная уже появилась в поле моего зрения. – Только не говори мне, что ты ясновидящая или что-то в этом роде. Разве здесь работает магия?
– Нет. Ничего подобного. – Она подстраивалась под темп моих шагов. – Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, что ты в состоянии навлечь на себя неприятности. А его внимание для тебя опасно.
Уорик.
– На самом деле я тут ни при чем. Он вроде как сам встал. На моем пути.
– Это не так. Никто никогда не привлекал к себе столько его внимания. Даже те, кого он убил.
Эта фраза обвилась вокруг меня, как петля на шее.
– Я не особо-то могла это контролировать, – отмахнулась я, пожав плечами.
– Так это или нет, но ты притянула к себе неприятности. Хорошо или плохо, но он, не сказав ни слова, попал в яблочко. И теперь ты можешь умереть, – беспечно заявила она, входя в комнату и направляясь к своему рабочему месту.
Сбитая с толку ее последним заявлением, я потерла лоб. В одном она была права. Взглянув на меня, Уорик отметил меня. Многих заинтересовало, что привлекло его интерес ко мне, даже такой непродолжительный.
В таком роде внимания нет ничего хорошего. Остальные захотят выяснить, что заставило печально известного Уорика Фаркаса остановиться.
А потом они попытаются меня уничтожить.
* * *
В течение следующей недели заключенные крутились вокруг меня как акулы, пытающиеся найти кусок мяса в воде. Я ощущала на себе их взгляды со всех сторон.
Всех, кроме него.
Уорик вел себя снова так, словно меня не существовало, я надеялась, что это ослабит любопытство остальных. Но нет.
Первая полноценная неделя, проведенная мной в тюрьме, стала сущим адом. Днем я притворялась, что не испытываю страха, тоски и полной безнадежности. Ночью, сворачиваясь калачиком, я тихо плакала на холодной твердой земле.
Ежедневные нападения терзали психику. Запах от ямы в нескольких шагах от того места, где я спала на утрамбованной земле, как какое-то животное, в грязной, окровавленной одежде. Я знала, что от меня дурно пахнет, но мой запах был каплей в море вони.
Пытки и ужас лишили меня чувств. Первобытное ощущение. Мой разум ускользал от реальности и от того, что я привыкла считать нормальным. От стресса и недоедания я похудела. Даже во сне напряжение не отпускало меня, постоянные крики и рыдания будили меня ночью, наравне с собственными кошмарами.
Однако я с нетерпением ждала сна, потому что там мне снился Кейден – ощущение тепла и покоя. Но когда я просыпалась, мне было чертовски больно, потому что знала, что никогда больше не увижу его. Наверное, он считал, что я погибла. Все эти мысли «а что, если» были достаточным наказанием, все здесь создано для того, чтобы сломить личность.
Были времена, когда смерть казалась сном. Тем, от которого не хотелось просыпаться.
– Уровень 13! – прогремел глубокий женский голос как раз в тот момент, когда открылась дверь моей камеры, отчего я подняла голову. – Время мыться.
На моем уровне сонные заключенные начали двигаться в одном направлении. Заставив себя подняться, спотыкаясь, я присоединилась к отряду зомби, направляясь в туалет.
В какой-то степени я смирилась с отсутствием уединения, но принимать душ со всеми этими людьми – очередной удар по моему комфорту. Как высокомерно я думала, находясь в штаб-квартире, что мне комфортно раздеваться рядом с другими. Я находилась рядом с группой знакомых мне людей.
– Давай! – крикнула женщина. – Ты же знаешь правила. Раздевайся, мойся и освобождай место для следующего. И никаких развлечений с водой.
Несколько охранников, стоящих рядом, не скрывали своего ликования, наблюдая, как раздеваются заключенные. Рядом с душевыми стояла гигантская тележка для белья – я буду эту одежду стирать и чинить позже. На столе была разложена чистая форма, нижнее белье и пронумерованные полотенца на самом верху стопки.
Схватив свой набор, я наблюдала, как заключенные-ветераны выстроились в очередь первыми. У некоторых была общая кабинка для душа.
– Давай, рыба. – Охранник подошел ко мне сзади и потянул за мою испачканную рубаху. Его гнусавый голос показался мне смутно знакомым, напомнив мне о той ночи, когда Тесс и ее группа избили меня. – Здесь не следует стесняться. Раздевайся!
