Я ощутила это всего на секунду. Недостаток кислорода, видимо, свел меня с ума. Несмотря на то что я лежала на земле, я чувствовала присутствие Уорика. Его запах смешивался с потом и грязью, жар прошелся по моей коже.
– Пошел ты, – прошептала я Уорику прямо в ухо. А затем – секунда, и все вернулось на свои места.
Уорик вздрогнул, он оглянулся, а затем снова вернул свой взор к арене. Его нос раздувался, голову он склонил набок, глаза сузились.
– Сама иди, – его дыхание коснулось моей шеи, мне казалось, что он шепчет мне прямо в ухо, – а теперь дерись.
Какого черта?
Его слова вдохнули в меня силы, возвращая к реальности. Мой разум освободился от присутствия Уорика, и теперь я ощущала хватку Родригеса и нехватку кислорода.
– Сдохни, гребаная тварь! – Родригес попытался ткнуть меня лицом в грязь. – Почему ты еще не вырубилась?
С неимоверным усилием я откинула голову назад. Хрясь! Я услышала, как сломался его нос. Родригес вскрикнул и ослабил хватку, а в мои легкие наконец-то проник кислород.
Тяжело дыша, казалось, я слышала голос Уорика, который приказывал мне поднять свою задницу. Боже, видимо, некоторые клетки мозга все-таки погибли.
Я врезала быку под дых, отчего он отлетел в сторону, схватившись за живот и нос. Перекатившись в другую сторону, я поднялась на ноги – я все еще жадно глотала воздух.
Я не чувствовала боли, адреналин бурлил в моих венах, а вся энергия сосредоточилась на одной эмоции.
Гнев.
Родригес полетел на меня, но я метнулась к перевернутому ящику – возле одной стороны его подпирала палка. Прыгнув за ней, я выдернула ее из земли и проскользила по гравию, порезавшись. Я откатилась назад.
Родригес вертел головой, словно искал меня. Эй? Я здесь! Разве он не заметил моих передвижений?
Воспользовавшись преимуществом, я прыгнула к нему. И прежде чем он успел бы пошевелиться, проткнула палкой его плечо. Он поднял голову и, выгнув дугой спину, завыл. И дернулся, когда я выдернула палку обратно.
Я не собиралась отдавать ему свое оружие. К тому же так он терял кровь, становясь слабее.
Родригес резко обернулся, его нос вздувался от гнева, глаза потемнели, как ночь, плечи расправились.
Здесь уже не было спортивного интереса. Он пригнулся, вытянув ногу назад. Быки делают так, когда собираются атаковать. Такова натура Родригеса, она же – и его слабость.
Его погибель. Прежде чем наброситься, он много раз предупреждал меня об этом.
Выгнувшись, я отскочила в сторону и снова пронзила его палкой, на этот раз в бок – хлынула кровь. Родригес взревел, поворачиваясь ко мне спиной. Фыркая и роя землю, он снова бросился на меня.
Танец матадора с быком.
Выжидая до самого последнего момента, я отпрыгнула, но Родригес схватил меня за шею и швырнул на землю. Несмотря на боль в спине, я все равно смогла развернуться и не выпускать Родригеса из виду. Когда он летел на меня, в его взгляде сияла жажда убийства.
Я поняла, что не только наставления Бакоса помогли мне, но и действия Иштвана.
Он настаивал на том, чтобы мы с Кейденом изучали историю всех регионов, их обычаи и традиции. От тибетских монахов в Гималаях до испанских конкистадоров. И корриду.
Я вспомнила, как читала, что матадоры выжидали до последнего момента, чтобы нанести удар. С быками – неважно, мужчина это или животное – был один реальный способ борьбы. Они не могли быстро остановиться или развернуться, если набирали скорость.
Я лежала, выглядя побежденной, наблюдая, как Родригес надвигается – сердце громко стучало.
«Жди», – приказала я себе, когда Родригес несся ко мне – клубы грязи летели в стороны. Мой инстинкт самосохранения молил о побеге, как банши.
Я стиснула зубы.
«Жди».
Ближе. Ближе. Грохот его ботинок сотрясал землю.
Родригес хрюкнул – его ботинок почти опустился на мое лицо, но я в самый последний момент перекатилась. Он ударил в пустоту, а я вогнала палку в его колено сбоку.
Как раненое животное, он взревел и упал на землю. Вскочив на ноги, я пнула его в грудь. Затем прыгнула на него, выдернув палку из его ноги. Родригес ревел в агонии.
Я услышала радостный свист и гомон в тот момент, когда подняла палку над сердцем быка.
Из его ран, стекая на грязь, сочилась кровь. Выражение на его лице было вызывающим и сердитым. Но горло сжималось от страха, а глаза следили за мной.
– Чего ты ждешь? – усмехнулся он. – Внезапно проснулась совесть? Ты ничем не лучше нас, человек. Ты тоже делаешь все, чтобы выжить. И защищаешь свои интересы.
Песнопения раздавались вокруг, но ничто не проникало внутрь меня. Я не хотела его убивать так же, как не хотела убивать Мио. Меня учили: «убить или быть убитой», но я так и не усвоила этот урок, хотя мне вбивали в голову, что у фейри нет сочувствия и морали.
«Не сомневайся».
Я сомневалась.
Стук ворот заставил меня вскинуть голову, я была начеку. Охранники не должны вмешиваться, пока не закончится бой.
Я увидела, как Бойд вытолкнул фигуру – парень споткнулся, карие глаза, в которых плескался ужас, встретились с моими.
Нет.
Пожалуйста, нет. Этого не могло быть на самом деле.
– Брекс.
Арон дернул головой, как испуганный кролик, и направился ко мне. На нем была новая форма, глубокие порезы на руках были обмотаны бинтом.
Его подлатали и, вероятно, дали обезболивающее, чтобы он мог сражаться.
«Не переживай. Я знаю для него идеальное место».
Бойд все спланировал.
Встав, я выронила палку, мои глаза посмотрели на фигуру за воротами. Бойд торжествующе ухмыльнулся мне, наслаждаясь моей реакцией.
Черт.
Отсрочка закончилась… пришло время платить.
Глава 21
– Нет, – прокричала я, поворачиваясь к Зандеру, – нет, ты не можешь этого сделать.
Зандер опустил взгляд в землю, лишь сильнее сжав руками прутья на решетке.
– Зандер.
Я старалась, чтобы мой голос звучал ровно.
– Он ничем не может помочь, Ковач, – произнес Бойд мою фамилию как ругательство. Я поняла, что за всем этим стояло большее – не просто уязвленное самолюбие. Это была месть. Могущество. Контроль. Жажда крови. – Он не имеет права вмешиваться, когда бойцы на арене, – злобно усмехаясь, Бойд пожал плечами, – правила есть правила.
– Я не стану в этом участвовать, – сказала я, пристально посмотрев на Бойда, качая головой.
