– Лишь один покинет арену, – смеясь, он подмигнул мне, – думаю, каждый из вас должен решить, кто сегодня умрет.
– Нет.
Я отступила подальше от обоих мужчин. Родригес медленно поднялся на ноги, руку он прижимал к боку – кожа побледнела, кровь сочилась из ран.
– Ну, думаю, значит, уже все решено. Она не против умереть. – Бойд жестом указал на меня через решетку – он смотрел на Родригеса и Арона. Арон паниковал, метая взгляд во все стороны, прежде чем обратить свой взор на меня.
– Брекс, – прошептал он мое имя, умоляя объяснить, что происходит.
– Ты не имеешь права. Я уже дралась! – закричала я Бойду. Несмотря на усталость, я ощутила жгучую ярость – я еле держалась на ногах, но меня потряхивало от гнева. – Это несправедливо.
– Справедливость? – рассмеялся Бойд, откинув голову назад. – О, моя бедная богатая девочка, привыкшая жить в вакууме. Люди так слабы. Хрупкие, – он покачал головой. – Справедливость. Милая, оглянись вокруг. Ты в Халалхазе. Этой тюрьмы боятся не просто так. – Он указал на свистевшую и улюлюкающую толпу. – Прими решение быстро. Ты ни разу не видела, что происходит, когда толпа звереет.
Он отступил назад, растворяясь в темноте.
Повернувшись лицом к противникам, я перевела взгляд с Арона на Родригеса. Я желала свернуться калачиком – моя душа разрывалась. Родригеса я бы убила ради выживания, но Арон был другом. Товарищем. Даже несмотря на его характер, я заботилась о нем. Знала его. Выросла рядом с ним. И только из-за меня его включили в этот список. Он не заслужил этого.
Толпа гудела от недовольства – никто не истекал кровью, не умирал. Отвратительно. Люди и фейри, все вели себя одинаково: они поддерживали жестокость и насилие.
До тех пор, пока сами не оказывались на арене.
Противостояние длилось недолго – Родригес мрачно улыбнулся мне, все так же прижимая руку к кровоточащей ране. Он поднял палку с земли и повернулся к моему другу.
– Нет.
Я прыгнула вперед, врезавшись в Родригеса, отчего он отшатнулся. Арон замахнулся ногой, выбив из руки Родригеса оружие. Я же врезала в уже сломанный нос, расквасив его еще больше.
Родригес завыл – свежая кровь потекла по его лицу.
Молча мы с Ароном обошли быка, вспоминая уроки на наших тренировках. Много раз Бакос заставлял нас сражаться друг с другом, но также он учил нас работать вместе. Мы кружили вокруг быка, словно танцуя – все было настолько естественно, ведь мы столько часов провели в тренировках. Но с Ароном я никогда слаженно не «танцевала» – сейчас это было неважно. Здесь дело не в самолюбии.
Главное – выжить.
Родригес рухнул на землю, кровь текла из его ран. Он неровно дышал. Я понимала, что он скоро умрет, но Игры требовали убийства на всеобщее обозрение.
– Арон, кинь мне палку, – крикнула я, прыгая на Родригеса. Тишина.
– Арон! – снова закричала я и посмотрела на него – молча Арон крутил палку в руке. – Чего ты ждешь? Кидай.
Он сжал кусок дерева.
– Мне очень жаль, Брекс.
Арон смотрел на меня своими карими глазами, в них больше не было страха или замешательства.
Я ощутила, как холод прошел по моему позвоночнику.
– Лишь один выйдет отсюда, – произнес он с легким оттенком грусти, подбросив палку на ладони. – Прости, но выбора нет. Я не умру здесь.
– Арон… – попыталась я воззвать к нему и ощутила комок в горле, – не глупи. Если мы оба откажемся…
– Да, – усмехнулся он, – ты меня за идиота принимаешь? Стоит мне повернуться к тебе спиной, ты вонзишь в нее нож. Убей или умри. – Он вздрогнул и сжал челюсть, крепче сжав палку. – Это последняя наша схватка, Ковач, и на этот раз выиграю я.
Отойдя от умирающего подо мной, я отступила подальше от Арона.
– Арон, пожалуйста. Не делай этого… Мы товарищи. Друзья.
– Друзья? – зашипел он. – Ты обращалась со мной как с дерьмом. Ни разу не посмотрела на меня, будто я не стоил твоего времени. И когда мы переспали, ты не смогла скрыть отвращения. Тебе было плевать на мои чувства. Я стал твоим грязным секретом. Всегда ты видела только Кейдена. Только о нем ты заботилась. Так что нет, Ковач, мы никогда не были друзьями. – Он покачал головой. – Я из-за тебя и Кейдена здесь. Все дело вечно в вас двоих. Меня не должно быть здесь. Не хочу умирать. И если, убив тебя, я спасу себя… – свирепо смотря на меня, он подступил ближе, – я не хочу убивать тебя. Черт, Брекс. Я был чертовски сильно влюблен в тебя… но это единственный выход. Или мы оба погибнем.
– Влюблен? – рассмеялась я. – Ты всегда любил только себя.
– Не только я эгоист. Ты была так увлечена Кейденом, что ничего не видела вокруг себя. Оказывала другим знаки внимания. Но для чего? Ты надеялась, что Кейден заметит это и станет ревновать. – Арон метнулся в сторону, но я быстро ушла с его пути. Он не стал приближаться. – Если бы Кейден и правда любил тебя, то ничего бы ему не помешало. Ни румынский принц, ни отец, ни другие девушки.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – прошипела я. Кейден и я жили в мире, который наши друзья не понимали. Для нас было не все так просто.
– Ты просто не хочешь принимать правду. – Арон ткнул палкой в мою сторону, но я увернулась. Мы слишком хорошо знали движения друг друга. – Он сражался за тебя? Мы все знаем, что этот румынский ублюдок делает с женщинами. Но Кейден не стал бороться, не так ли?
– Заткнись.
Я уворачивалась от его атак.
– Нет. Не было этого. О чем это говорит? – Арон подошел ближе. – Он действительно оплакивал тебя. Потерял разум из-за алкоголя и горя. Но я не все тебе рассказал. Он пошел дальше. И уже трахает других.
– Арон.
Я отбросила его слова, стараясь не принимать их близко к сердцу.
– Я говорю тебе правду, Брексли. Если бы ты обратила на меня хотя бы минуту внимание вместо того, чтобы смотреть на меня, как на ошибку…
– Так и есть, – прошипела я.
– Слепа до самого конца, – прорычал он, набрасываясь на меня.
Мы могли «танцевать» наш танец часами. Пинки, удары кулаками, борьба. Мы кружили друг напротив друга, пот стекал по нашим лицам – мои силы истощались, и из-за того я пропустила удар. Арон зацепил мою ногу, из-за чего я упала на спину – из легких выбился воздух.
Арон прыгнул на меня, в его глазах стояла печаль, он приставил свое оружие к моему горлу. Как для фейри, так и для людей это слабое место.
И вновь я ощутила чье-то присутствие рядом, подталкивающее меня и заставляющее не сдаваться. Я посмотрела на трибуны. Уорик не шевелился. На его лице застыла злость, витающая вокруг него как буря. Он зарычал, повернулся и зашагал прочь, исчезая в туннеле недалеко от места, где он сидел.
Я вернула свой взгляд к Арону – ярость пробежала по моим венам. Бешенство.
