Инстинкт самосохранения не думал и не переживал. Это чувство хотело выжить любой ценой.
Арон поднял руку вверх.
– Мне очень жаль, Брекс.
И опустил руку, намереваясь убить меня. Изо всех сил я отбросила Арона в сторону.
Бух!
Арон шлепнулся на землю, а я вырвала палку из его рук. Царапая и впиваясь в его кожу, я оседлала его, прижав к земле. Я безумно выдохнула, когда поняла, что должна сделать.
Сжав палку, я колебалась лишь долю секунды. В глазах Арона застыл ужас и тоска, и это отпечаталось в моем сознании. С гортанным криком я опустила оружие вниз.
– Брексли! Нет! Прошу…
Его крик оборвался, когда острая часть дерева вошла в горло, разорвав кожу и проделав дыру. Глаза Арона расширились от страха, он открыл рот и захрипел. Тело дергалось, его руки потянулись к шее.
Соскользнув с него, я закричала из-за того, что мой товарищ булькал и захлебывался кровью, а тело дрожало в предсмертных судорогах.
В последний раз он посмотрел на меня своими широко открытыми глазами с мукой, потрясением и болью. А затем его зрачки остекленели, и, еще раз вздрогнув, жизнь покинула его.
Арон был мертв.
Он был моим первым парнем, мы сражались друг с другом на ковре бесчисленное количество раз. Я никогда не думала, что наш конец будет таким. Что я стану той, кто лишит Арона жизни.
В груди кружились тысячи эмоций. Я жестоко и без колебаний убила своего товарища.
– О боже… мне так жаль.
Слова слетели с моих губ, дыхание стало тяжелым – я склонилась над Ароном. В тот момент я хотела вернуть его, отмотать время вспять.
– Арон…
Внезапно его глаза распахнулись, рот открылся, и он прошипел мое имя. Он потянулся ко мне рукой, и я с криком отпрянула назад. Когда я отодвинулась от него, его тело обмякло, голова склонилась набок, а в открытых мертвых глазах стояла пустота.
«Что, черт возьми, это было?»
Словно в фильмах ужаса жертва вернулась, чтобы напугать своего убийцу. Или это была последняя капля его жизни?
Я моргнула, смотря на неподвижную фигуру Арона, гадая, показалось ли мне это.
– Убей! Убей! – скандировала толпа на трибунах. – Убей быка! Убей быка!
Я подняла голову и посмотрела на фигуру в нескольких футах от меня. Грудь Родригеса едва вздымалась, он дрожал из-за того, что жизнь его покидала.
К черту этих монстров. Разве им недостаточно? Он все равно умирал, но им было мало. Я вскочила на ноги из-за отсутствия у них сочувствия и уважения к жизни.
Ярость клокотала внутри, мое лицо исказилось от гнева, когда я посмотрела на толпу. Когда я подошла к Родригесу, улюлюканья усилились.
Палка висела у меня в руке, и с нее капала кровь Арона.
– Давай, – прошипел Родригес сквозь зубы, кашляя и задыхаясь.
– Нет, – буркнула я, – не дам им то, что они хотят. Это отвратительно.
– Сделай это для меня. Не позволяй мне медленно умирать. Трогательно. Я хочу присоединиться к своей сестре. – Родригес с трудом выговаривал каждое слово, его лоб сморщился от боли. – Разве ты не желаешь того же? Смерти героя? Дай им желаемого. Прими победу.
– Я сделаю это для тебя. Не для них. – Я опустилась на колени. Впервые я увидела в его глазах эмоции, жизнь, о которой я ничего не знала. Друзья, семья. – Как ты сюда попал?
– Сестра, – прошептал он, переходя на слоги, как волна, бьющаяся о скалы, – пытался спасти ее от экспериментов… Дикие Земли… не доверяй. – Его лицо исказилось от агонии.
– Кому?
– Убей. Меня.
Требование едва донеслось до моих ушей.
Подбородок дрожал. Я закрыла Родригесу нос и рот. Он пытался дернуть головой, но ему не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в вечный сон.
Сидя на корточках, окруженная мертвецами, я слышала освистывание недовольной толпы – им не понравилось, как умер Родригес. Недостаточно жестоко, не развлечься.
Кровь покрыла землю, пропитала всю мою одежду смертью. Но им все равно этого мало.
– Мне жаль.
Я наклонилась над Родригесом и коснулась его руки.
Его тело вздрогнуло, ресницы затрепетали. Черт возьми! Я отпрянула, воздух встал у меня в горле. Но когда я вновь посмотрела на него, он лежал неподвижно, будто мне все это показалось.
Мозг не сразу осознавал смерть, мое сердце бешено колотилось.
Я медленно встала, изо всех сил стараясь удержаться на ногах.
С отвращением отбросив палку, я направилась к туннелю, не обращая внимания на недовольную и шипящую толпу.
Если человек, попадая сюда, не был убийцей, то здесь все менялось.
* * *
– Заключенная 85221! – официально окликнул меня мужской голос, когда я шагала по туннелю в сторону тюрьмы. Позади меня раздались шаги. – Остановись.
– Оставь меня в покое.
Я ощущала, что ломаюсь с каждым шагом, осознание того, что я совершила, разрывало мою душу.
– Не могу. – Зандер догнал меня и, схватив за руку, остановил. – Ты все еще заключенная. – Он подошел ближе. – И сейчас ты не очень популярна.
– Почему? – воскликнула я, слезы подступили к моему горлу. – Я дала им желаемое. Сегодня я убила двоих. Один из которых был для меня близким человеком. Что им нужно? Мне следовало зарезать Родригеса?
– Ты также дочь генерала Маркоса.
– Я не его дочь.
– Это неважно. Вы близки. Ты важна для него, и из-за этого ты цель для его врагов. Маркоса ненавидят здесь. Ты больше не в безопасности.
– А была ли? – Я подняла голову и бросила вызов Зандеру. – С того дня, как я попала сюда, меня выделяли больше остальных.
– Потому что в тебе есть что-то особенное. Хорошо это или плохо. Вызывает восхищение или ненависть. Ты притягиваешь всех, как магнит. – Он коснулся моей грязной и окровавленной щеки. – Я сразу ощутил это. Попал в ловушку. Есть возможность либо ненавидеть, либо восхищаться. Неожиданно для себя я склонился ко второму.
Зандер стоял так близко, его теплая, утешающая рука касалась моего лица, в то время как с арены разносились звуки приветствий и песнопений бойцов – сегодня это последний бой. Потерянная, скорбящая и едва стоящая на ногах, я мечтала о покое. Тишине. Не хотела чувствовать и думать.
Зандер наклонился ближе, его дыхание обожгло мои губы. Я желала, чтобы он поцеловал меня, желала раствориться в удовольствии. Забыть всю боль и уродство. Он был нежным и заботился обо мне.
– Брексли, – прошептал он мое имя, его губы коснулись моих.
Лязг закрывающихся ворот разнесся по туннелю, отбросив нас назад. Реальность обрушилась на меня так же, как и понимание того, что я собиралась сделать, лишь бы забыть ужас сегодняшнего вечера.
