Мы дошли до перекрестка. Здание на углу бурлило жизнью, я дрожала от этой энергии и шока. Женщины высовывались из окон, жестикулируя мимо проходящим мужчинам, а играющая музыка привлекала людей внизу. Мужчины входили и выходили, некоторые спускали свои штаны и трахали женщин прямо под вывеской «У Китти», даже не поднимаясь в комнату.
Чувствуя отвращение, я не могла перестать смотреть. Меня тошнило, мой невинный мир рухнул – я приметила среди теней еще больше непристойностей. Уорик потянул меня в сторону публичного дома.
– Сюда.
– Что?
Я дернула его за руку и, чуть не упав, осознала, что опиралась на него гораздо сильнее, чем желала. Моя нога едва выдерживала мой вес.
– Ты собираешься отыграться на мне, Ковач?
Он нахмурился и потянул меня вперед. Спотыкаясь, я старалась поспевать за ним.
– Уорик! – крикнула женщина из окна. На лице ее появился восторг, а глаза загорелись.
– Уорик! Уорик вернулся! – закричали другие женщины, приветственно махая и отталкивая друг друга, чтобы посмотреть на Волка.
Неудивительно, что его хорошо знают в публичном доме.
– Боже, Уорик. Мы скучали по тебе. Так давно тебя не было. Мы думали, с тобой что-то случилось, – сообщила темноволосая женщина и послала ему воздушный поцелуй. – Мадам будет рада тебя видеть.
Ее мелодичный голос был подобен бархату. Соблазнительный, намекающий нежный голос, приказывающий следовать за ней, завлекающий в свои сети.
– Привет, Нерисса. Ты же знаешь, от меня не так-то легко избавиться. – Он подмигнул ей. Глаза Уорика сверкнули, отчего веки женщины затрепетали от желания. Мне захотелось ей врезать. – Немного задержался в другом месте.
– Ну что ж, мы скучали по тебе. Я больше всех. – Она погрозила ему пальцем. – Поднимайся, и я покажу тебе… все как в старые добрые времена.
Я даже не поняла, что дернулась, пока Уорик не обхватил меня рукой за талию, притягивая ближе. Я скривила губы.
«С чего это, черт побери, я так реагирую?»
– Эй, там, – произнесла Нерисса глубоким голосом.
Я обратила на нее внимание.
Нерисса засияла в улыбке, ее очаровательный смех манил меня, но я легко смогла этим пренебречь.
– Ты можешь присоединиться к нам, человек. – Она уставилась на меня, подзывая пальцем. – Иди сюда, красотка.
– Нерисса… – предупредил Уорик.
– Я бы предпочла, чтобы меня выпороли и заперли в яме, – огрызнулась я.
Она дернула головой, выражение ее лица стало озадаченным.
Но прежде чем она успела еще хоть что-нибудь сказать, Уорик поднял меня и понес вверх по лестнице. Как только мы переступили порог, он поставил меня на пол, пристально вглядываясь в меня.
– Что?
Я вздохнула. Силы покидали меня: потеря крови, боль. Внезапно я ощутила, как на меня нахлынула усталость.
– Она сирена. – Он смотрел на меня так, словно пытался что-то понять.
Сирена. Я слышала о них, но никогда не сталкивалась. Говорили, что их магия завлекает любого мужчину или женщину на верную смерть.
– И что? – Я пожала плечами. – Мы не в воде.
– Неважно, – фыркнул он, – сирены смертоносны в воде и почти так же привлекательны на земле. Ни один человек не может отказать им. Они чрезвычайно могущественны. – Уорик закрыл глаза. – На тебе она использовала свои чары. Ты не должна была игнорировать ее призыв.
– Уорик!
Кто-то окликнул Уорика низким голосом, мы повернулись. На нас смотрела высокая женщина с широкими плечами и узкой талией. Она выглядела сильной, но деликатной. Темная кожа цвета шоколада, вьющиеся растрепанные волосы, карие глаза. Стоило мне посмотреть на ее каблуки, и у меня заболели ноги, но благодаря им она казалась грозной. Стройную фигуру женщины плотно облегало черное платье. Красивая, изумительная, но что-то в ней было не так.
– Так давно я тебя не видела.
Она протянула Уорику руку, пытаясь смягчить свой глубокий баритон.
– Китти. – Уорик поцеловал ее руку. Сама мадам. Она наблюдала за ним со смесью обожания и усталости. Я долго пробыла рядом с Уориком, поэтому прекрасно понимала эту женщину. Когда Китти заметила меня, то отстранилась от мужчины. Она сморщила нос, посмотрев на мое полуголое, покрытое синяками, окровавленное тело.
– Ты привел подругу. В первый раз. Приносишь свою еду в ресторан? – Она выгнула выщипанную бровь.
– Мне жаль, что я так вторгаюсь к тебе. Я надеялся…
Мадам Китти подняла ладонь вверх, прерывая Уорика.
– Уорик, дорогой, – вздохнула она, слегка покачав головой, – не могу вспомнить, чтобы ты хоть раз приходил сюда без повреждений и крови, нуждаясь в моей помощи. Я никогда не отказывала тебе. Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады. – Она поджала свои накрашенные губы. – Честное слово, насилие и опасность преследуют тебя, как тень, любовь моя.
Эти слова привлекли мое внимание. То же сказала мне и Линкс. Странно.
– Следуйте за мной.
Она развернулась и неторопливо направилась к лестнице. Китти чувственно покачивала бедрами, в то время как я с грацией пьяной коровы ругалась и шипела на каждом шагу, пытаясь поспевать вслед за ней. Благодаря Уорику я поднялась на целых четыре лестничных проема и прошла по коридору, стараясь не блевануть и не упасть в обморок.
Женщины и мужчины находились в коридорах и дверях спален. Все были одеты очень нескромно: лифчики, шелковые халаты, сексуальное белье. Они приветствовали Уорика, как старого друга, нисколько не удивляясь его состоянию, некоторые даже с интересом разглядывали меня.
Китти остановилась у двери и, ухватившись за дверную ручку, открыла ее.
– Я подготовила для тебя комнату.
– Прошли годы. Но ты, кажется, всегда знаешь, когда я приду.
Он наклонил голову и посмотрел на нее с обожанием.
Китти пожала плечами, и на ее губах появился намек на улыбку.
– Ты могущественен, Уорик. Такое трудно игнорировать. Особенно сегодня.
Она пристально посмотрела на меня, а потом жестом пригласила нас войти.
Внутри я осмотрелась. Простое помещение – кровать с прикроватной тумбочкой, горящая лампа, окрашивающая комнату в розовый цвет. В углу стоял потертый комод, над которым висело обшарпанное зеркало. На комоде стоял таз с водой и лежала стопка полотенец. Занавески на окнах, выходящих на улицу, были задернуты, музыка и голоса проникали в комнату.
– Я попрошу принести вам лекарство, еду и одежду.
– Китти, спасибо тебе. Твоя доброта не имеет себе равных.
Уорик склонил голову. Мне было тревожно наблюдать, как он любезничает. Показывает доброту. Об этой его стороне я ничего не знала.
