Из вещей у нас была только одежда, и то – она даже не принадлежала нам. Уорик проводил нас через задние дворы зданий. Вывел на боковую улицу, где стоял мотоцикл.
– Прыгай.
Уорик указал на недавно приобретенный мотоцикл, как бы говоря, чем он занимался весь день. Я пристально смотрела на мужчину, он не смотрел на меня. Меня это раздражало, и из-за этого меня потряхивало.
Тень сомнения закралась внутрь, и я сморщилась. Я отогнала искру подозрения, у меня не было особого выбора.
Мы с Уориком в одной лодке. Оба в розыске и в бегах.
У меня немного друзей – Кейден и, возможно, Ханна.
Я не умею доверять людям и подпускать их к себе близко.
Уорик спас мне жизнь. Вытащил из Халалхаза. Защищал меня. И все же я ему не доверяла. Но следовать за ним – единственный выбор.
Уорик заметил мои сомнения.
«Я верю тебе».
Я прищурилась и посмотрела на него. Уорик наклонил голову, словно прекрасно меня понял.
Он сжал челюсти, кадык дернулся. Уорик развернулся и, сев на мотоцикл, завел его.
Я прижалась к его спине, и меня окутало тепло, отчего сердце забилось чаще.
Мы ехали, темнота вечера поглощала весь свет, скрывая нас. Я действительно чувствовала себя в безопасности, ветер трепал мои волосы. Уорик придерживался переулков, где здания выглядели еще более ветхими, повсюду были граффити. Мы миновали несколько огромных фабрик – из труб валил дым. И фейри, и люди имели свои фабрики в нейтральной зоне – продукты для экспорта и внутреннего пользования производились здесь. Дети Майи работали где-то здесь на фабрике.
Бах!
Все мысли выскочили при звуке выстрела – я дернула головой и увидела четверых мужчин на лошадях, галопом скачущих за нами, – видимо, они прятались в засаде.
– Дерьмо! – прошипел Уорик, давя на газ и направляя мотоцикл зигзагами, чтобы в нас было труднее попасть.
Мимо моей головы просвистела пуля. Меня хотели убить. Оглянувшись, я приметила, что лошади нагоняют нас быстрее, чем я думала. Крики и вопли мужчин перекрывали рев мотоцикла.
– Кто это?
– Охотники, – крикнул в ответ Уорик, – банда воров, которые готовы убить собственных матерей за деньги.
На преследователях была черная одежда, ковбойские шляпы, на поясах пистолеты и ножи.
– Они фейри?
– Здесь это не имеет значения. В этом месте нет сторон. Когда ты борешься за еду, неважно, к какому виду ты принадлежишь. Именно поэтому здесь так много смешанных групп. Им нечего терять, и у них нет никакой морали, – сообщил Уорик, вцепившись в руль. – Держись крепче.
Хорошо, что он меня предупредил, потому что сразу же резко повернул в переулок, забитый горожанами и тележками.
Бах! Бах! Бах!
Выстрелы разнеслись по переулку, задев заднюю часть мотоцикла. Пешеходы разбегались в растерянности и кричали.
– Прочь с дороги! – орала я, но никто не слушал.
Уорик умело маневрировал в этом хаосе, но из-за толпы ему пришлось свернуть в другой переулок поменьше – руль задевал стены.
Уорик был напряжен и дал газу.
Крики неслись нам вслед. Оглянувшись, я увидела главного всадника, скачущего за нами галопом, – в переулке мы были идеальной мишенью. Он целился в нас, пистолет отражал свет, льющийся из зданий.
– Уорик? – позвала я сквозь зубы.
Раздался выстрел.
Уорик резко обхватил меня рукой, пригнув ниже – пуля попала в его лопатку. Прямо туда, где только что находилась я.
Черт возьми. Там была моя голова.
Уорик впился пальцами в мою кожу, единственная его реакция на пулю – тихий стон. Он вырулил на главную улицу и набрал максимальную скорость.
Оглянувшись, я увидела, что банда изо всех сил старается догнать нас, но у них не получилось – всадники стали исчезать в темноте.
Я облегченно выдохнула, напряжение отступило. Повернувшись, я приметила кровь на руке Уорика – она капала на мое колено. Новая рана появилась недалеко от той, что он получил в ночь нашего побега. С облегчением я выдохнула, напряжение отпустило. Скатав и скомкав его рубашку, я попыталась замедлить кровотечение – своими аккуратными действиями я благодарила его.
Уорик поймал пулю, предназначенную мне. Снова защитил меня.
Печально известный и пугающий Уорик Фаркас, человек, убивавший без раздумий и угрызений совести, похоже, имел сострадание. Парень, который мог легко свернуть любому шею в тюрьме, аккуратно обрабатывал мои раны. Спал рядом со мной, не настаивая на большем. Делил со мной еду, воду, воспоминания и секреты.
Были ли мои чувства из благодарности или адреналина, для меня это было неважно. Я ощутила, как моя выстроенная против него стена начала немного разрушаться. Мое мнение о нем стало меняться.
Казалось, Уорик мог слышать каждую мою мысль, чувствовать мои эмоции – он глубоко вдохнул, его спина напряглась. Меня это не остановило. Я прижала ладонь к его спине, лаская руками его мощное тело, несмотря на то что мышцы под кончиками моих пальцев оказались сталью.
Одной рукой я прижимала рану, другой исследовала его тело, впитывая тепло, задевая твердые мышцы на спине, спускаясь к бедрам.
Боль скрутила мою лопатку, словно и меня тоже подстрелили, но я отогнала это ощущение, сконцентрировавшись на Уорике.
Он втянул воздух, взгляд метнулся к моей руке, но Уорик вновь смотрел на дорогу. Не расстраивает, но и не обнадеживает. Я забралась руками под его рубашку, и когда прикоснулась к его коже, по моему телу пробежали мурашки. Уорик замер, его дыхание сбилось.
– Ковач.
Я услышала свою фамилию. В его тоне сквозила угроза. Предупреждение. Вопрос.
Я обхватила его за торс, исследуя накачанный пресс. Черт, он такой горячий. Мне казалось, что я пьяна, но голова у меня была ясная. Я перестала думать… оставила лишь чувства. Все исчезло.
– Брексли…
Он наклонился ко мне, неровно дыша. Мое имя, слетевшее с его губ, убивало всю оставшуюся во мне волю – Уорик произнес его своим глубоким голосом с легкой хрипотцой.
Я посмотрела ему в глаза. Не знаю, что Уорик приметил в моем взгляде, но он резко повернул голову. Болезненное напряжение между нами нарастало с каждым мгновением. Желание, которое я сдерживала ранее, вырвалось на свободу – я не могла сопротивляться.
– Черт, – услышала я, как зарычал Уорик, мотоцикл резко остановился.
Он смотрел вперед, упершись ботинками в землю и крепко вцепившись в руль. Уорик тяжело дышал – его плечи опускались и поднимались. Его кровь пропитала хлопчатобумажную рубашку.
– Ты снова спас мне жизнь, – прошептала я, все так же лаская его тело.
