– Взаимно! – Я пыталась вырваться, но он лишь сильнее придавил меня к кровати. – Слезь с меня!
– Хватит ерзать, – застонал он, наваливаясь сильнее, – словно я и так недостаточно возбужден.
– Прекрасно! Надеюсь, отсохнет. – Я пыталась вырваться, ерзая под ним, его тело придавливало меня, член упирался в меня, и я прикусила нижнюю губу. – Секс – единственное, чем ты, вероятно, устраиваешь свою пару.
– Хочешь, расскажу, как моя пара кричит? – Он подчеркнул это слово, и я вздрогнула, словно меня ударили плетью. Пытка, боль, но я не могла скрывать, что вся эта ситуация заводила меня. Что, черт возьми, со мной такое? – Хочешь узнать, как я ее трахаю? – прорычал Уорик мне в ухо, щеки залились румянцем от возбуждения. Он крепко сжимал мои запястья, но одновременно я ощущала, как его пальцы скользят по моему горлу, другой рукой он проскользил по моим соскам. Зубами прикусил внутреннюю сторону бедра и спустился еще ниже.
Я застонала и развела ноги шире.
Я нуждалась в нем.
До отчаяния.
– Знаешь, какой дикой она становится, когда я целую ее киску?
Я ощутила призрачный язык, касающийся меня внизу, и закатила глаза. Я чувствовала дикое желание, которое он описывал.
– Как ее киска сжимает мой член, как она кричит, когда кончает…
Я открыла рот, пытаясь втянуть в себя воздух.
– Ты ведь хочешь этого, Ковач?
Черт возьми, да.
– Нет, – зарычала я, – возможно, у тебя нет морали или у тебя такая забота о своей семье, но я выше этого.
– Ты гребаная лгунья.
Уорик фыркнул и двинул бедрами. По ощущениям казалось, что его член вошел в меня. Я выгнула спину, отзываясь с болезненным желанием, приподнялась ему навстречу, показывая, какой жалкой лицемеркой я была.
– Тебе плевать на мораль, ты такая же темная и развратная, как и я. Просто все еще не можешь признаться себе в этом.
Я ощутила его язык. О боже.
– Прошу, – молила я, не понимая, о чем прошу – остановиться или продолжить.
Уорик зарычал, снова навалившись на меня, отчего мурашки пробежали по моей спине.
Он лишь прижимал меня к кровати и толкался бедрами, мы были в одежде, но я чувствовала себя поглощенной. Горел каждый нерв, каждый миллиметр кожи. Он испепелял меня как изнутри, так и снаружи. Он был всюду. Украл мой разум, тело и душу.
А я желала, чтобы он просто прикончил меня. Сжег дотла.
Наши взгляды встретились.
Я не могла ни пошевелиться, ни заговорить, его губы находились близко к моим.
Его грудь вздымалась и опускалась, глаза следили за мной. Желание поглотило меня целиком, разрушение завибрировало в воздухе.
Внутри меня бились жизнь и смерть. Две составляющие, которые сражаются в бесконечной битве.
Я хотела, чтобы Уорик поцеловал меня. Проник так глубоко, чтобы я не могла найти ни начала, ни конца.
Он приблизил свой рот и тепло коснулся моих губ.
Я жаждала забрать все, так же как я сделала это на днях. Но вместо этого моя тень нырнула в него, влезла в его разум, проникая в душу и добираясь до истины.
Едва я это сделала, энергия заполнила меня, поглощая.
Безумная боль. Ослепляющее наслаждение.
Интимная. Необузданная. Она разрушала меня, как удар молнии. Сила пронизывала нас, ослепляя и причиняя страдания, ревела внутри меня так сильно, оставив лишь дикую бушующую и разрывающую меня страсть.
Вой эхом пронесся по комнате, крик сорвался с моих губ, энергия обвила нас, и я отступила. Экстремальные чувства подавили все.
– Черт! – взревел Уорик и слез с меня. Он посмотрел на меня так, словно я была демоном. – Что это было?
Я прерывисто дышала и задавалась тем же вопросом.
– Я… я не знаю.
Уорик смотрел на меня сверху вниз, его грудь тяжело вздымалась.
– Никогда так, черт возьми, больше не делай, – прохрипел он и скривил губы в ярости и отвращении.
– Не волнуйся. – Выпрямившись, я приподняла губу. – Не буду. Не хочу иметь с тобой ничего общего.
– Хорошо, – отрезал он, все еще рвано дыша, – давай на этом и закончим.
Уорик резко развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты, оставив меня задыхающейся, возбужденной, напуганной и отвергнутой.
Все эти ощущения сливались в одно и превращали меня во взбешенную сучку.
Глава 8
Я не могла заснуть, поглощенная своими холодными и мрачными мыслями.
Ворочаясь с боку на бок, я снова и снова прокручивала все произошедшее, становясь более раздражительной и беспокойной. Казалось, мои мысли были забиты всем, чем только можно, но все же в них доминировал один мужчина. Я пыталась игнорировать то, что он занимает в моей голове слишком много места.
В три часа ночи я сдалась. Включила лампу и села, обхватив руками ноги. Я думала не только об Уорике. Переживала за Эша. Интересно, вернулся ли он в Будапешт? Все ли с ним хорошо? Я также часто вспоминала об Андрисе, Птичке и Скорпионе. В безопасности ли они? Нашли ли новое место для базы? Андрис, наверное, с ума сходит, думая, что со мной произошло что-то ужасное.
Только Скорпион знает, что я жива.
Выдохнув, я прислонила голову к стене, закрыла глаза и попыталась дотянуться до него. Я чувствовала связь и знала, что он жив, но не могла достучаться до него. Связь была слабой.
Влияло ли то, что на данный момент я была погребена под тонной костей, высасывающих мою энергию? До Уорика я тоже тогда не смогла дотянуться. Лишь на вокзале это получилось сделать.
Эти размышления подвели к моей большой проблеме: я привлекала мертвых. Возвращала их к жизни.
Кто, черт возьми, мог воскрешать мертвых? Даже фейри не могли. Разве что верховные друиды или темные, но и они возвращали лишь оболочку. Вернувшиеся к жизни были живы лишь на словах. В реальности пустышки. Замученные души, ни живые, ни мертвые. Слухи, что некроманты могли воскрешать души, были неверными. Некроманты просто оживляли скелеты. В этих телах не было душ.
Неважно, кто воскресил: друид или некромант – их жертвы похожи на зомби.
Уорик и Скорпион такими не были. А я не являлась друидом или некромантом.
Так кто же я, черт возьми?
Потерев лицо, я почувствовала непреодолимое желание подняться наверх. Словно призраки звали меня. Эш сказал, что я должна поставить их на место. Взять все в свои руки. Любопытство подстегивало меня. Смогу ли я с ними общаться? Вдруг эти души могут мне рассказать, кто я?
– К черту все.
Я откинула одеяло, быстро натянула брюки и ботинки, собрала волосы в конский хвост и вышла из комнаты.
