– Тихо, Kicsim
[35], – произнес он нежным низким голосом, – это просто плохой сон.
– Прости, папочка, – приглушенно сказала я в тот момент, когда моя маленькая копия уткнулась лицом в подушку.
– За что, lelkem?
[36]
– Я убила мамочку. – Девочка душераздирающе заплакала.
– Нет-нет… это не твоя вина. Мама хотела тебя спасти ради меня, Kicsim. Она знала, что я не смогу жить без тебя.
Он пытался меня успокоить, но я рыдала. Отец низко запел народную песню, которую пела моя мать, когда была беременна. Так часто он пел мне убаюкивая.
Я бы прошел через Тису.
Лодка, лодка, но лодка.
Вот где живет голубь.
Вот где живет голубь.
Он живет в городе.
Красные розы, голубые незабудки, фиалки.
Мгновенно я оказалась в другой комнате. В том самом коттедже, где жили мои родители. Я замерла, увидев, как отец, склонившись над столом, записывает что-то в дневник. Седина на его висках сказала мне, что прошло много лет, но он также напевал эту песню.
Кожу покалывало, когда я подошла ближе к нему и посмотрела через его плечо на то, что он писал. Бессмысленные буквы рассыпались по странице, время от времени отец поворачивал голову к окну, он опасался, что за ним следили.
Что его нашли.
У меня перехватило дыхание, когда отец пробормотал слова песни, ориентируясь на текст рядом с ним. А потом добавил последние символы: голубь, роза, незабудки, фиалки и лодка.
Сердце бешено забилось. Он рисовал то, что пелось в песне. Взял за основу песню, которую, по его словам, пела мне моя мать.
Что-то поменялось в моем видении, и я смогла разглядеть линию. Это были не слова, а цифры.
Координаты.
47°46’25. 18°59’06.
Отец написал еще несколько зашифрованных строк, затем резко дернул головой вверх, словно услышал шум. Он напрягся, отчего по моей коже пробежали мурашки. Что-то прошипев себе под нос, он захлопнул дневник. Бросившись к камину, он выбросил код-ключ в огонь. И сдвинув камень, спрятал дневник туда, где его обнаружила я.
Я ощутила страх и беспокойство отца, когда он натягивал пальто и доставал пистолет. Я хотела последовать за ним, чтобы посмотреть, что случилось… кто был там. Почему отец испугался? Но книга потянула меня назад.
– Нет! Прошу!
Я пыталась сопротивляться. Но книга легко выбросила меня в небытие, не позволив увидеть, что ожидало моего отца.
Книга дала мне ответ – ни больше, ни меньше.
Показала, как взломать шифр моего отца.
* * *
Я резко открыла глаза и со вздохом села, выбираясь из-под Уорика. Мужчина дернулся и напрягся – я разбудила его.
– А-а-а, – прокричал кто-то и шлепнулся мне на колени. Я натянула на себя простыню, прикрываясь. Моргнув, я увидела, как Опи пытается встать. – Черт возьми, рыбка! Предупреждай домового прежде, чем так делать. Я чуть не обделался! – Опи был в кожаном кружевном корсаже и стрингах, с ярко-красными губами и ирокезом на голове, везде сверкали блестки. Домовой нашел чем заняться у Китти.
Писк.
Я повернула голову и увидела Битзи, находящуюся между мной и Уориком на подушке с привычно вздернутыми пальцами. К ее голове была пристегнута анальная пробка, которая раскачивалась из-за негодования беса. На ее мордочке проглядывали блестящие полосы, а нижняя часть тела оказалась завернута в кожаный подгузник.
В тот момент я даже не могла сосредоточиться на их нарядах. Я вскочила с кровати, хватая одежду.
– Что случилось? – спросил Уорик.
– Я поняла…
– Что? – Он оперся на руку, наблюдая, как я одеваюсь, и потер нос. – Почему пахнет смазкой?
Пииииск? Битзи невинно огляделась по сторонам, она опустила уши и широко распахнула глаза, а затем указала на Опи.
– Это все она! – Опи указал на беса, качая головой. – Я просто намазался, чтобы согреть пальцы ног.
Писк! Писк! Писк! Она снова указала на Опи.
– Я не совал пальцы в уши рыбки!
– Что? – Я дотронулась до ушей, потирая их.
– Она шутит.
Опи взмахнул руками.
Битзи невозмутимо посмотрела на меня и покачала головой, говоря «нет, это не так».
– Серьезно, это отвратительно.
Плечами я потерла уши и дернулась.
– Клянусь, бес, – прорычал Уорик, – если эти костлявые пальцы приблизятся ко мне… я откушу их и буду использовать вместо зубочистки, а потом покажу тебе, где на самом деле должна быть та штука, что у тебя сейчас на голове.
– Уорик! – привлекла я его внимание. – Я знаю, как взломать шифр моего отца. – Я бросила ему штаны. – Вставай.
Он откинул одеяло и поднялся.
Даже сейчас я могла восхищаться его невероятным телосложением, мускулами, которые изгибались под покрытой чернилами кожей. Я вспомнила те ощущения, которые испытывала от соприкосновения с его телом… о его члене внутри меня.
Пииииииииииииииск. Битзи издала хриплый звук.
– Да… – вздохнул Опи, – у него самый огромный и толстый член. Я такого еще не видел.
Уорик фыркнул и окинул меня тяжелым взглядом.
– Будешь так смотреть на меня, Ковач, и мы разнесем эту кровать в щепки.
Уорик подошел и заправил прядь моих спутанных волос мне за ухо. Я ощутила жар и похоть, исходящие от него.
Видя мою нерешительность, он рассмеялся и, быстро поцеловав меня, повернул в сторону двери.
– Я трахну тебя в душе позже.
Моя грудь вздымалась, желание охватило от его слов. Но мне пришлось выкинуть все посторонние мысли из головы. Сейчас важнее другое.
Часы показывали девять утра. В коридорах сновали обитатели базы. Тренажерный зал и столовая гудели от жизни. Мы прошли в операционную комнату.
Линг сидела перед компьютером, перед ней лежал дневник, и она что-то писала на листке рядом с ним. Она подняла голову, когда мы подошли ближе.
– Я еще не решила эту задачу, – сообщила она, – я уже попробовала все варианты шифрования.
– Кажется, я знаю. Одну строчку точно. – Я нервно сглотнула. Действительно ли? Вдруг мой сон пустышка? – Можно?
Линг пожала плечами и протянула дневник мне.
