Кароль криво усмехнулся.
– Если на первом этапе мои генералы не добьются успеха и понесут большие потери, то я смогу их публично обвинить в катастрофе и измене, взяв под арест, как это сделал кайзер Вильгельм с Гинденбургом, Людендорфом и их окружением.
Качаю головой.
– У кайзера был туз в рукаве в виде морских частей и адмиралов, которые хотели свалить вину за катастрофу Моонзунда на армейское командование операцией, а Гинденбург и Людендорф слишком уж были уверены в своих позициях и пропустили подготовку к возврату Вильгельму всей полноты власти в империи. А кто у тебя есть, Кароль?
Тот широко улыбнулся.
– А у меня есть вы. Да, ещё сегодня утром, ещё за четверть часа до того, как дирижабль «Империя» коснулся посадочного стола, была довольно большая вероятность, что меня или убьют, или иным образом отрешат от власти. И тогда вы вынуждены были бы развернуть дирижабль на другой курс, поскольку вы бы унизили свое достоинство, встречаясь на высшем уровне с лицами с непонятным статусом. Да, они формально могли провозгласить Николая новым королем, но вряд ли вы бы стали вот так вот встречаться сразу после переворота. Так дела не делаются. Но вы и ваша армада уже здесь, а техника для парада уже покинула вашу базу.
Вы говорили, что намерены защищать магистраль и свои интересы в Румынии? Лучший ваш защитник – я. Опираясь на Россию, я смогу укрепить свое положение и отстранить генералов-генштабистов от власти. Опираясь на Россию и руководствуясь вашими мудрыми советами опытного человека, я реформирую Румынию, проведу аграрную реформу, аналогичную вашей, и я постараюсь не только войти в таможенный союз НРС, но и максимально интегрировать экономику в экономику Единства. Вплоть до введения общих денег.
Вы спрашивали в чем ваш интерес? Вот в этом, а еще в том, что сильная и абсолютно дружественная Румыния, имеющая реформированную под руководством русских советников крепкую и боеспособную армию, сможет надежно прикрывать не только магистраль, но и весь этот фланг против Венгрии и Нордического Союза, а военно-воздушные базы России в Трансильвании смогут стать аэродромами, с которых ваши бомбардировщики смогут бомбить Венгрию и Германию в случае войны. Собственно, вся Румыния – это передовая военная база Новоримского Союза и, в первую очередь, России.
Угу, и кузница, и житница, и здравница.
Кароль подвел итог:
– А объединенная Великая Румыния с Трансильванией надежно прикроют магистраль и ваши порты на северном побережье Черного моря от воздушных атак противника.
Я внутренне усмехнулся. Да, я не только историю поменял, но и географию. По крайней мере в части топонимов и прочего. Тот же Кароль назвал Одессу и Николаев не городами южного побережья России, а именно северного, с указанием конкретного моря, ведь где именно кончается Россия и где ее самые южные порты – вопрос дискуссионный. Где-то там, в далеком Южном море.
Возвращаясь же к нашим баранам, совершенно ясно, что до жирафа наконец-то дошло, что единственная гарантия сохранения его власти и головы – мы и наша помощь. Полгода человек, как сказали бы в Одессе, ходил по Дерибасовской и строил из себя не пойми кого. И вроде пример соседей, тех же Болгарии, Сербии и Черногории был явным: я не вмешиваюсь во внутренние дела союзников, пока их внутренние дрязги или военные авантюры не ставят под угрозу наши интересы и общую безопасность. Ну, в данном случае, лучше поздно, чем никогда. Точнее, лучше в последний момент, чем поздно.
Подвожу итог.
– Сбросить тебя с трона я не дам. Воевать за вас мы в этой войне не будем, но поможем. И вооружением, и деньгами, и добровольцами. Но обещай мне одно, Кароль. Это будет исключительно румынско-венгерская война за Трансильванию. Вы не будете пытаться втянуть в эту войну союзников по Новоримскому Союзу или третьи державы и не станете претендовать на большее.
Мой румынский собрат с минуту жевал губами, явно подавляя готовую сорваться из его уст резкую отповедь, но разум победил, так как он нынче не в том положении, чтобы становиться в позу. И лишь сказал короткое:
– Объяснись.
– Ты понимаешь, что примерно так и начиналась Великая война? У всех был свой интерес, в том числе и у твоей Румынии, хотя вы вступили в войну не сразу. Вот и сейчас слишком многим хочется поживиться за счет Венгрии, разорвав ее на куски. Вступит Германия, вступит Сербия, Италия имеет свои виды на приращения, и даже Болгария с удовольствием урвет свой кусок от венгерской туши. Начнется бойня. Вторая часть Великой войны, итогами которой недовольны почти все…
– Ну вам-то грех жаловаться! Столько взяли!
Он тут же плотно сжал губы, явно досадуя на свою несдержанность. Что ж, за такое надо учить.
Отвечаю, и в моем голосе слышится лязг стали:
– Мы взяли многое. Взяли путем героизма солдат и блистательных военных побед. Например, мы освободили Румынию и вернули ее вам. Но мы будем защищать свои приобретения и свои интересы, в том числе и в Румынии. Ты, Кароль, впустую потратил полгода, не сумев укрепить свою власть ни самостоятельно, ни обратившись ко мне. Результат – кризис, в котором мы все оказались. Это ясно?
Тот упрямо молчал.
– Я услышал твой план выхода из ситуации. Возможно, план толковый, но ты слишком поздно на него решился, чем поставил под угрозу мою любимую племянницу, свою жизнь и корону, а также наши интересы в Румынии. Я долго не вмешивался в ваши внутренние дела, однако вы создали проблемы не только себе, но и мне. Так что теперь будь добр, изволь послушать мой план выхода из этого кризиса. Первое. Ты незамедлительно объявляешь войну Венгрии…
РУМЫНИЯ. БУХАРЕСТ. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ КОТРОЧЕНЬ. 10 мая 1919 года
Поняв, куда я иду и, главное, с кем я туда иду, из толпы моих людей вдруг появилась женская фигура в форме генерал-майора Свиты и, четко ставя уставной шаг, взяла под козырек.
– Ваше императорское всесвятейшество и величие! Получена депеша. Где соизволите ее прочесть?
Я взглянул на Кароля. Тот пожал плечами и указал на какую-то дверь неподалеку. Кивнув царственному собрату, я прошел в указанном направлении, пропустил вперед даму и закрыл за собой дверь.
– Что?
Ясные голубые глаза смотрят на меня поверх закрывающей нижнюю часть лица форменной маски «От Натали». Голос полон решимости.
– Государь, прошу простить мою дерзновенность, не смею обсуждать ваши повеления, но верно ли я поняла, что Михаил и Георгий будут присутствовать на том балконе?
Киваю.
– Да, все верно, баронесса.
Мостовская смотрела мне в глаза с испуганным отчаянием.
– Простите, государь, но это просто опасно. Все наши службы задействованы в готовности к моментальной эвакуации вашей особы в случае возникновения экстренной ситуации. Разумно ли подвергать угрозе еще и жизни детей?
Я невольно отметил тяжесть пистолета в ее кобуре. А стреляет она очень хорошо.
