Нет, если, конечно, кто-то хочет жить традиционным образом, тот пусть и живет, его дело. Но масса горцев, особенно молодежь, должны иметь возможность найти себе занятие по душе и стать полезными членами общества, а не заниматься бандитизмом и разбоем.
И мы многое делали для этого. Та же Дикая дивизия стала буквально брендом, фактически превратившись в корпус шестиполкового состава. Добавились национальные полки, эскадроны, а сама дивизия стала путевкой в жизнь для тысяч джигитов, многие из которых нашли себе занятие в Ромее. И некоторые, я уверен в этом, очень далеко пойдут!
Империя. Империя дает возможности и дает величие. Для нашей империи не имеет никакого значения размеры черепов, разрез глаз и цвет кожи. Мы все одно целое. Все! Говори ты хоть на каком языке, хоть на каком континенте живи, хоть каким богам поклоняйся, мы все – одно целое.
Возможно, именно в этом не сходимся мы с Сесилом Родсом. Ну не делим мы людей на англосаксов и прочих. Мы строим империю всех и для всех, а не свою империю за счет остальных. Кто ты, русский, осетин, малоросс, еврей, грек, чеченец, армянин, якут, узбек, татарин или бурят, все это лишь особенности. Мы вместе – империя. Мы все вместе.
Одна Вселенная – одна империя. И тут, если угодно, может звучать имперский марш. Всё это лишь атрибуты величия.
Горы. Горы. Горы. Интересная у меня жизнь. В прошлой своей жизни в будущем я много раз бывал в Альпах, во всяких там Куршавелях и прочих курортах. Тогда это была Франция, теперь, не в последнюю очередь благодаря мне, Куршавель и, главное, Савойя – это Римская империя. Как и Ницца с округой. Но я не об этом. Я о том, что никакой вертолет и уж тем более взгляд с лыжной трассы не заменит вот этого величия, которое раскинулось у меня за обзорным стеклом иллюминатора смотровой площадки дирижабля!
Эх, надо бы ещё и Зимние Олимпийские игры выхватить для Кавказа! Да, это было бы правильно. Впрочем, впрочем, впрочем… Как оно там формулировалось, на Первых Зимних Олимпийских играх 1924 года в моей истории? Что-то типа «Международная неделя зимних видов спорта по случаю VIII Олимпиады» под патронажем Международного олимпийского комитета? Где-то читал, что эта «Неделя» произвела в мире такой фурор, что Международный олимпийский комитет был вынужден выпустить постановление о регулярном проведении соревнований именно в формате Зимних Олимпийских. Ну, если тогда был фурор, то мы все и лично ведомство графа Суворина такое устроим из этого мероприятия в поддержку, что мир вздрогнет!
Хм, хм, хм… А ведь это идея. Нет, не так. Это идея!!! Как же такая мысль мн сразу в голову не пришла? Да, именно, нужно провести фактические Первые Зимние Олимпийские игры явочным порядком! Взять и провести! Под видом недели в поддержку и под эгидой Международного олимпийского комитета! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!!! Это я про себя любимого! Молодец, возьми с полки пирожок!
Я выдохнул. Да, Олимпийские игры. Москва готовилась полным ходом. Остался всего год, а сколько еще нужно успеть! На месте деревни Лужники уже строят одноименный стадион, над которым возвышаются Воробьёвы горы, а на них – Шуховская башня и вся Новая Москва, витрина России. Вокруг возводится вся необходимая инфраструктура, которая вписывается и в саму Новую Москву, и в округу вокруг столицы. Конечно, без несчетных орд строителей из Инженерно-строительных войск армии Единства и без Министерства служения Единства мы бы не успели, а так я надеюсь на лучшее.
А вот под эту самую марку мы эту самую Неделю зимних видов спорта и проведем! Обойдя таким образом всю процедуру МОК по определению места проведения Игр. А то, вон, и шведы сколько заикаются, что, мол, Скандинавские игры нужно признать Олимпийскими, да и немцы не упустят шанс, подняв резонный крик о том, что нельзя отдавать одной стране сразу обе Игры! Проведем по факту. По праву наглого, хитрого и сильного. Как там? Выше, дальше, сильнее? Вот это про нас: задерем планку повыше сами, пошлем всех подальше и сильнее продавим Зимние игры. И объявим. Я и объявлю. В общем, Citius, Altius, Fortius!!!
И арку надо будет построить на Воробьёвых горах. Арку Дружбы народов. А Киев обойдется. Негоже дружбу разбазаривать почем зря.
Расплываюсь в алчной улыбке. Вот это я люблю. Это вот по мне! Надо будет осведомиться, как там господин Булгаков, раз уж не случилось гетмана Скоропадского и Петлюры. О чём-то же он должен писать?
Горы, горы, горы. Да, наводят они на возвышенные размышления. Даже на заоблачные. Кстати, о заоблачности. Нужно будет уточнить, удалось ли кому-то уже покорить Эверест? Откровенно говоря, я не помнил. Если вдруг не успели пока, то нужно готовить экспедицию альпинистов-горнострелков. Флаг Единства на вершине мира будет весьма политически кстати. Впрочем, судя по жутким фотографиям из моего времени, все склоны Эвереста были завалены обезображенными замерзшими трупами, так что к подготовке нужно подойти весьма и весьма серьезно. И это вопрос не месяцев, а, скорее, лет. Ну а пока можно подумать над воздушной миссией. Сначала облет, а потом, может, и сброс вымпела с флагом Единства на вершину планеты.
И, кстати, как-то промышленный альпинизм у нас совершенно не развит, а ведь высотки мы уже строим. Да и поддержит это развитие частной инициативы, в том числе развитие альпинизма как такового…
– Государь, дозволите?
Оборачиваюсь.
– Да, Евстафий, что у тебя?
Тот усмехнулся в бороду.
– Государь, тут вот какое дело-то случилось. Тут немножко, значится, промашка вышла, не гневайтесь.
С иронией на него взираю. С каких это пор барон Елизаров косит под деревенщину?
– Сказал бы уже «не серчайте», а то как-то ненатурально ты играешь. Выгонят тебя даже из погорелого театра.
Тот склонил голову и продолжил валять дурака, явно сбивая мой неизбежный гнев на чью-то дурость. Нет, если было бы что-то срочное и серьезное, то… а так явно что-то второразрядное, пусть развлекает.
– Не извольте сумлеваться, государь. Обязательно погонят, как пить дать погонят-то! Как тут не погнать! И пить не дадут! Однако за други своя страдаю!
Усмехаюсь:
– Это я уже понял, что за други. Ладно, говори уж.
Словно по мановению волшебной палочки физиономия деревенского пройдохи сменилась спокойным, умным, хотя и со слегка ироничным выражением, лицом моего шефа личной разведки.
– Государь, тут долю малую обещали, если отведу я гнев ваш относительно того, что некоторые, – он скосил взгляд в сторону капитанского мостика, – имеют вместо головы решето и забывают элементарные вещи. Все дело в том, государь, что вы перед отправкой «Империи» из Москвы, велели доставить вам некоторые дорогие вашему сердцу вещи. Так вот, часть из них выгрузили в Городе, но одну вещь забыли. Она так и провалялась в библиотеке, завалившись за стеллаж. Наткнулись, когда румыно-русский словарь боец искал.
– Ну, смех и грех. И что за вещица?
Евстафий со значением поднял брови:
– Скрипка Страдивари, государь, на которой вы изволили музицировать в Первопрестольной.
