Инвестиции Sprint в конечном счете дали Джею-Зи не только спасительный круг, но и подушку безопасности на случай подобных юридических разборок – она должна была обеспечить и развитие Tidal. Вливание средств, вероятно, не последний стратегический ход стримингового сервиса. Имея в распоряжении сорок пять миллионов клиентов Sprint, Tidal получил аудиторию, которая может сделать его привлекательным для потенциальных покупателей – для соперников, как Spotify и Apple, или других технологических гигантов вроде Google или Amazon, покушающихся на рынок стриминга.
Пока же отношения Джей-Зи с индустрией мобильных телефонов вернулись к исходной точке. Пусть в начале тысячелетия он и упустил сделку с Boost Mobile, все же пришел к сотрудничеству с гигантом в телекоммуникационной сфере – Sprint, и его состояние выросло еще на несколько сотен миллионов. Вот что для Джея-Зи означает быть на гребне волны.
Глава 12
Высокое искусство
Где-то на расстоянии двух миль между рекой Гудзон и «Криспи Краст Пиццей» – забегаловкой в Энглвуде, штат Нью-Джерси, где Сильвия Робинсон собрала Sugarhill Gang, – находится дом Кассима «Свизза Битца» Дина. Битмейкер из Бронкса, давно разменявший четвертый десяток, поддерживает неочевидную связь между американским хип-хопом и Швейцарией (когда-то установленную Чарли Стеттлером), придумав псевдоним в честь европейского бренда кроссовок K-Swiss; Канье Уэст однажды провозгласил Свизза лучшим продюсером в истории жанра. За многолетнюю карьеру он успел поработать с Дидди, Дре и особенно много – с Джеем-Зи. Кроме того, он играет важнейшую роль в формировании связи между наследием хип-хоп-граффити и миром изящных искусств.
Дом у Свизза, как и полагается, нескромный: в 2012 году вместе с женой Алишей Киз они купили у Эдди Мерфи особняк с несколькими десятками комнат примерно за 15 миллионов долларов, когда устали за время жизни в Сохо от внимания папарацци. Представления о том, как должен быть обставлен дом, у них с вышеупомянутым комиком различались. Хотя Свизз и не менял кинотеатр Мерфи на первом этаже, украшенный постерами «Поездки в Америку» и «Чокнутого профессора» в обрамлении лампочек, на верхних этажах он разместил экспонаты, которые он сам называет коллекцией Дина: туда входят работы Энди Уорхола, Дэмьена Херста и, само собой, Жана-Мишеля Баския.
Свизз разобрал баскетбольную площадку Мерфи, опустив пол примерно на метр, и оборудовал галерею, достаточно большую, чтобы на одной ее стене поместилась картина Кьянде Уайли шириной с грузовой контейнер, а рядом с ней – двенадцатиметровая деревянная статуя создания, похожего на Микки Мауса, которую вырезал художник KAWS.
– Это одна из его самых больших скульптур, – задумчиво говорит Свизз, когда мы устраиваемся на паре имзовских стульев, покрытых граффити. – Видишь, как блестит?
[774]
– Ее надо обрабатывать воском? – интересуюсь я.
– Смазывать жиром.
– Как часто?
– Раз в несколько месяцев.
– Она, наверное, пылью покрывается.
– Ага, – вздыхает он. – Та еще задача.
Но главной заботой Свизза сейчас являются не гигантские мыши из дерева, а обязанности глобального креативного директора Bacardi. Этот впечатляющий карьерный подъем стал возможным благодаря его ярмарке искусств «No Commission», позволяющей художникам забирать всю выручку от проданных работ, а не отдавать галерее свыше половины. Спонсором первой такой ярмарки, которая прошла на выставке Art Basel в 2015 году в Майами, стал гигант алкогольной индустрии – он согласился на условия Свизза.
«Это не спонсорский конкурс, – объяснил Свизз руководству компании. – Художники должны чувствовать себя свободно, их работы должны дышать и жить собственной жизнью, они не должны беспокоиться о том, что кто-то налепит на их работы логотип только потому, что они сотрудничают с брендом».
Представителей Bacardi такой подход к маркетингу ошарашил, и через пару месяцев они подписали с ним многолетний мультимиллионный контракт, приняв его на работу в компанию – зарабатывающую по 5 миллиардов в год – в качестве топ-менеджера. Прошло два месяца, и шеф Bacardi Майк Долан впечатлился работой Свизза еще больше.
«Немногие знаменитости готовы ходить на встречи с восьми утра до обеда и слушать бесконечные презентации, – рассказал он мне. – Нам и ряду наших брендов нужна его творческая мысль, [нужно] чтобы он помогал нам мыслить шире»
[775].
Удивительно, что всего через десять лет после того, как Cristal назвали рэперов нежеланными клиентами, одна из крупнейших алкогольных компаний в мире решила поставить битмейкера из Бронкса во главе двух сотен брендов, в том числе водки Grey Goose, виски Dewar’s и рома Bacardí. Но хип-хоп продолжает переизобретать себя. Когда одних только съемок в рекламе стало недостаточно, Фифти Сент приобрел долю в компании, производящей Vitaminwater. Затем Дидди покорил новую финансовую высоту, завоевав доверие Diageo и активно продавая водку Cîroc посредством новых и старых медиа. Последний на сегодня виток эволюции случился благодаря Свиззу: он тихо и осторожно ведет дела из кресла топ-менеджера.
«Они знают, что мы с Паффом друзья, – говорит Свизз о своих боссах из Bacardi. – И я не собираюсь это скрывать. Я хочу выкладываться на полную. Я хочу соперничать. [Но] мы занимаемся разными вещами»
[776].
* * *
Возможно, Свизз и собрал одну из лучших коллекций произведений искусства во всем хип-хопе, однако самую необычную связь между двумя мирами установили Wu-Tang Clan. О ней я узнал в конце 2013-го из письма с подозрительного электронного адреса: в нем навязчиво рассказывалось о проекте, который был слишком странным, чтобы оказаться выдумкой.
Отправитель письма, продюсер из Марокко Тарик «Силварингз» Аззугар, утверждал, что последние шесть лет работал с Wu-Tang Clan над созданием тайного альбома. Процесс записи был настолько засекречен, что даже у участников группы не было доступа к полным цифровым черновым записям песен: свой вокал они писали поверх примитивных битов и отсылали Силварингзу, чтобы тот их доработал. Он рассказал, что альбом хранится в сейфе в Марракеше – и будет там находиться, пока группа не продаст его единственную копию одному покупателю
[777].
Я начал переписываться с Силварингзом и попросил его связать меня с лидером Wu-Tang Робертом «Ризой» Диггсом, дабы убедиться, что группа действительно участвует в таком проекте. «Мы годами отстаивали, что музыка – это искусство, – объяснил Риза, рассказывая об источниках вдохновения для альбома „Once Upon a Time in Shaolin“. – И тем не менее музыку не воспринимают так же, как [высокое] искусство… особенно в наши дни, когда она обесценена и почти низведена до уровня чего-то, что раздают бесплатно»
[778].
