— В пятый раз вам говорю: ректор Холланд этого не одобрит, — сердито встряла Кетти. — Во-первых, вы не найдете привидение. Во-вторых, что-то раскапывать и разбирать в стенах академии запрещено.
Кетти выглядела самой настоящей зубрилкой, которая не видит дальше учебников, но было ясно: она тоже в этой компании. Мне сделалось грустно. Я тоже хотела быть частью такой вот маленькой и дружной группы, найти товарищей, завести новые отношения. Вера была моей подругой, но с каждой минутой я все отчетливее понимала: это была совсем не дружба, и этому пришел конец, когда Вера увидела меня рядом с ректором Холландом.
Тао выразительно завел глаза к потолку — там на фреске красовалась античная богиня мудрости с совиными крыльями в окружении толстеньких небесных духов, которые подносили ей книги.
— Думаю, ректор Холланд будет доволен, когда мы принесем ему коллекцию артефактов, — заметил он, и я не удержалась и сказала:
— Они наверняка уже истощились. Столько лет лежали, никто их не трогал… Так что теперь это только историческая ценность, не больше.
Авенхви посмотрел на меня так, словно я была мастером сокрушать мечты.
— Кетти, кажется, у тебя тут завелась родня в обществе зануд, — важно заметил он. Кетти ничего не ответила — фыркнула и снова взялась за чтение. Тао закрыл книгу и произнес:
— Ладно, я готов. Башня Восточного ветра — коллекция может быть только там.
— Почему там? — полюбопытствовала я. Тао посмотрел на меня снисходительным взглядом высокого сановника, который столкнулся с крестьянской глупостью.
— Там была комната студентки, которую он любил. Барышня умерла на третьем курсе. Это, скажем так, место ценности. Оно нужно для того, чтобы сохранить что-то важное.
— Башню Восточного ветра сто раз рассматривали, — рассердилась Кетти, захлопнув учебник. — Ничего там нет! И никакую студентку ректор Сомерсет не любил, все это враки! Он был слишком порядочен для такой дрянной глупости.
— Все равно надо туда сходить, — произнес Авенхви. — Если мы ищем привидение, то почему бы не начать оттуда? — он обернулся ко мне и спросил: — Хочешь пойти с нами?
— Хочу, — улыбнулась я. Кетти выразительно посмотрела на меня, словно хотела сказать, что ничего другого и не ожидала. — Я тут надолго и собираюсь найти друзей.
— Если ты любишь неприятности, то считай нас своими лучшими друзьями, — улыбнулся Тао и пошагал в сторону дверей. — Вон Кетти говорит, что нас хлебом не корми, дай влезть в какую-нибудь историю.
Кетти сгребла свои книги в охапку, сунула в сумку и двинулась за ним. Я шла рядом с ней; покосившись в мою сторону, она негромко сказала:
— Эти придурки вечно во что-то влипают. Я всегда с ними хожу, чтобы их вытаскивать из проблем.
— Будем вытаскивать вместе, — улыбнулась я и призналась: — Правда, я знаю только те заклинания, которые учила к вступительным экзаменам.
Мы вышли в коридор, прошли мимо открытых дверей в аудитории и начали спускаться по лестнице. Академия выглядела спокойно и мирно: нам попадались студенты, бежали по своим делам домовые, женщина в светло-зеленом платье прикалывала булавками объявление к доске. Но меня точила какая-то неприятная липкая тревога.
Что-то было не так, но я не понимала, что именно.
— Да ладно, ты преуменьшаешь свои способности, — бросил через плечо Авенхви. Мы спустились по лестнице и оказались в длинном коридоре — он был ярко освещен лампами, но моя тревога усилилась раз в десять. — Ты же вчера порвала харваруна на тысячу харварунчиков.
— Я не знаю, как это получилось, — призналась я. Мимо пробежал домовой — нес постиранную и выглаженную стопку одежды, и я вдруг подумала, что стала своей в этом месте. На мне такая же форма, как и на ребятах, и мы все вместе идем навстречу приключению. — Просто я вдруг поняла, что надо делать… ну и сделала.
Кетти оценивающе посмотрела на меня и сказала:
— Ты, возможно, интуит. Человек, который чувствует, как именно использовать магию. Тот, кто может колдовать без заклинаний, просто берет и направляет магические потоки.
Портреты на стене коридора скептически смотрели нам вслед. Ученые, писатели, военные — рядом с каждым портретом красовалась табличка, которая поясняла, что именно эти замечательные люди сделали для академии. Я мельком выхватила фразу «…помог в реставрации Башни Берты после Пятилетней войны» рядом с портретом важного генерала, и мне показалось, что он, седой мужчина с презрительным выражением лица, едва заметно повернул голову в мою сторону.
Захотелось прибавить шага. Может, это и был призрак академии?
— Не совсем, — ответила я. Моя история была долгой, запутанной, и я не думала, что надо прямо сейчас вывалить ее на головы новых знакомых. Кетти понимающе кивнула.
— Ректор Холланд велел не рассказывать? — уточнила она. Я утвердительно качнула головой, и Авенхви, который шел впереди, толкнул темную деревянную дверь. С другой стороны повеяло сквозняком, и Тао обернулся ко мне и объяснил:
— Там давно никто не живет. Просто место, куда стаскивают всякий хлам, какой жалко выбросить.
— И вы думаете, что привидение будет жить среди старых тряпок! — почти возмутилась Кетти. Тао усмехнулся.
— Посмотрим, — сказал он и скользнул в дверь. Мы подались за ним; входя, я услышала, как Авенхви захлопал в ладоши, и башню озарило светом проснувшихся ламп. Винтовая лестница, которая убегала вверх, была чисто выметенной, в прохладном воздухе царил запах жасмина, и это место вдруг показалось мне вполне уютным. Тревога отступила так быстро, словно ее вообще не было.
— Анжелину видели? — спросил Авенхви. — Она сегодня принарядилась.
Тао прищурился, цокнул языком, как делают, когда имеют в виду высшую степень чьего-то очарования. Его улыбка сделалась мягкой и бестолковой.
— Ей ничего не светит, — отчеканила Кетти. — Ректор Холланд не из тех, кто заводит служебные романы.
Я вспомнила, как сегодня видела ректора в компании молодой преподавательницы: он обнимал ее так, словно этот роман давно был между ними. Мне снова сделалось неловко, хотя я прекрасно понимала, что стыдиться тут нечего. Ничего дурного я не сделала, кого обнимает ректор — не мое дело. Они свободные взрослые люди, пусть занимаются, чем хотят.
— Анжелине это скажи, — бросил Авенхви. — Она на нем висит, как обезьяна на дереве.
— Как думаете, — деловито осведомился Тао, — если я приглашу Анжелину на свидание, она пойдет?
Мы рассмеялись так, что стекла в высоком стрельчатом окне звякнули. Во взгляде Тао сверкнула обида.
— Я из императорской семьи. Юноша достойного воспитания и благородства, — сказал он. — Почему ей не пойти?
— Потому что ты сопля! — Авенхви продолжал хохотать. — Тебе девятнадцать, и ума, как у хлебушка.
— Сам ты хлебушек! Булка завитая! — Тао окончательно разобиделся, и я примиряюще сказала:
