00.00 — Находится в процедурной.
60
Кровати, на которой Дженни родила ребенка, в палате уже не было. Когда-то она стояла в самом центре комнаты. В тот день ее отгородили от любопытных глаз плотными занавесями; над головой жужжала длинная трубка лампы дневного света. Смотрительница молча наблюдала, как доктор завел руки между бедер Дженни, совершая движения внутри ее влагалища, словно оно существовало отдельно от самой Дженни. Она закричала, но ей велели не глупить. Обычное дело, она не первая и не последняя. Все будет хорошо. Схватки напоминали толчки землетрясения; каждый толчок приближал ребенка к выходу в мир. Ей не предложили даже эпидуральной анестезии, и не потому, что могла последовать аллергическая реакция. Просто смотрительница считала, что тело женщины самой природой предназначено для деторождения и любое обезболивание — абсурд. Так что Дженни, роняя слезы, один за другим переживала приступы боли. Наконец в ее животе взорвался вулкан, и она закричала, призывая Дэнни. В тот день от ее воплей дрожали оконные рамы.
А теперь точно так же дрожит ее тело…
Дженни стояла в дальнем конце коридора первого этажа. Раньше здесь находились общие душевые и ванная комната. Ванная сохранилась, и сейчас ее дверь была открыта. В коридор, изгоняя едкий запах лилий, выплывал влажный пар, насыщенный мягким ароматом лаванды. Лилии, расставленные на подоконниках, уже перезрели и окрасились коричневым. Дженни проскользнула в одну из комнат, прикрыв за собой дверь. Воспоминания рвали ее сердце.
* * *
Врач держит крошечного сморщенного ребенка. Темные глазки малыша удивленно уставились на потолочную лампу. Дженни тянется к новорожденному, касается пальцами запятнанного кровью одеяльца. Так хочется взять его на руки, посмотреть ему в глаза, сказать, что теперь они всегда будут вместе… Новый человечек, новая жизнь…
— Ребенка придется отдать в центр по уходу за новорожденными, Дженни.
Круговерть расплывающихся лиц. Дженни кричит. Физическая боль кончилась, на смену ей пришла другая, куда более страшная. Эта боль сведет ее с ума, и прогнозы, которыми все эти годы сыпали врачи, сбудутся. Через несколько часов она приходит в себя после инъекции транквилизатора. Руки и ноги привязаны к кровати, между ног — свежая горячая рана. О том, что ребенок умер, ей сообщила Верити — подслушивала под дверью. Издевательски улыбающееся лицо Верити скрывается за шторкой, задернутой вокруг кровати, и Дженни остается одна. Кричит, задыхается, пока очередной укол не погружает ее в сон.
* * *
В этой комнате, где теперь стоят книги по диетологии и висят мотивирующие постеры, Дженни много лет назад выплакала все глаза. В последующие годы она держала горе глубоко внутри, зато поддалась разрушительному гневу. Сегодня слезы пробили плотину; полились по щекам, смочили ворот свитера, потекли по шее. Мокрое лицо Дженни блестело в лунном свете. Ее раны открылись.
Сунув промокший платок в сумку, она поднялась с колен. Усилием воли остановила слезы — впереди работа, которую нужно выполнить, а потом уехать отсюда навсегда. Заметив трещины в штукатурке, Дженни сделала несколько снимков. Насколько она пока могла судить, клиника содержалась в приличном состоянии, так что нужно искать дальше. Здание старое — наверняка его конструкции держатся на честном слове. Одно ремонтируешь, другое тут же выходит из строя.
Встав на пороге, Дженни прижалась губами к своей ладони и нежно прислонила ее к двери.
61
Отчет врача
Дженни Паттон
8 января 1982 года
Сегодня пациентку обнаружили разгуливающей в ночной рубашке по территории. Явно находилась в глубоком стрессе; при приближении персонала устроила истерику. Кричала, что ищет своего ребенка. Вероятно, мы имеем дело с одной из стадий психоза. Днем получила седативное. Назначил пациентке сильные антидепрессанты, а также электросудорожную терапию (с возобновлением процедур на следующей неделе). Необходимо установить круглосуточное наблюдение (до следующего обследования). Печально признавать, однако признаков улучшения состояния так и не отмечено; более того, нарушения психического состояния усугубились по сравнению с датой первичного поступления в лечебницу. Таким образом, перспективы выписки в обозримом будущем не вижу.
Очередное обследование назначаю через неделю.
Примечание. Друг пациентки (отец ребенка) Дэнни Чар ранним утром покончил жизнь самоубийством. Пациентка пока не в курсе. В целях ее безопасности предлагаю не сообщать ей о смерти Чара до стабилизации состояния.
62
— Не желаете чего-нибудь выпить, Клара?
Внезапный порыв ветра распахнул окно кабинета, и юная журналистка от неожиданности подпрыгнула на стуле, прижав руку к сердцу.
— Погода здесь всегда довольно суровая.
Доктор Кавендиш глянула в окно. Снова собиралась буря. В ямках гравийного покрытия стояли лужи, ветви деревьев плясали на ветру.
— Извините, погода ни при чем, просто на меня так действует ваше здание. Настолько оно внушительно и прекрасно…
— Согласна с вами. — Доктор улыбнулась. — Мне очень приятно, что довелось принять участие в сохранении подобного памятника. Хотите водички с лимоном?
— О, с удовольствием, спасибо.
Доктор налила стакан воды, бросив в него несколько кубиков льда.
— Здесь все совсем не так, как я себе представляла, — начала Клара.
— А что же вы ожидали увидеть?
Ответ Ребекка знала заранее. Понятно, о чем думает человек, стоящий перед готическим зданием бывшего «желтого дома».
— Знаете, серые стены с какими-нибудь ужасными рисунками, санитаров в белых халатах, волокущих в палату завывающих пациентов, запах дезинфекции…
Доктор Кавендиш улыбнулась.
— Вряд ли здесь прямо так уж все и было, но теперь точно по-другому, сами видите.
Клара осмотрелась, держа наготове ручку и блокнот, и задержала взгляд на сертификатах за спиной доктора.
— Где вы учились?
— Окончила медицинский колледж в Оксфорде, а диетологию изучала в Америке, в Западной Вирджинии.
Клара быстро делала пометки в блокноте.
Доктор Кавендиш удивилась, увидев в своем кабинете девушку с золотистыми волосами. Она представляла ее себе совсем иначе. Какая дикая случайность… Звонка от Клары Ребекка не ожидала. Сперва даже хотела повесить трубку, однако Клара в отчаянной попытке привлечь ее внимание упомянула свою сестру, и это все изменило.
— Устроить вам небольшую экскурсию по нашим владениям?
— Да, если можно! Было бы здорово!
Девушка сгребла вещи, ткнув блокнот в сумку, и накинула куртку.
