Сами дипломаты прекрасно понимали недостаток подписанного ими документа. Поэтому в нем появилась такая фраза о границах в устье Амура: они «не ограничены до иного благополучного времени». Несомненным положительным моментом во всей этой запутанной истории было и то, что согласно 5-й статье трактата было установлено место, где можно было осуществлять торговые сделки. В Китай уходили сибирские меха, из Китая – знаменитый чай. Обороты взаимовыгодной торговли были огромными: в иные годы выручка и таможенные сборы покрывали половину бюджетного дефицита страны.
Закончилась Северная война, Россия из царства стала империей. По инициативе Петра I на границы России и Китая были направлены экспедиции картографов, которые попытались распутать ребус, именуемый Нерчинским трактатом. Кое-что картографам и дипломатам (в их числе был и знаменитый Савва Рагузинский) удалось сделать. Но работы оказалось невпроворот.
Государственные мужи России прекрасно понимали: именно Амур – самая удобная дорога на Дальний Восток. Якутский воевода Яков Ельчин писал в Петербург: «Ежели б Амур- река была в российском владении и можно быть от Нерчинска выходить судами в амурское устье, то от Якутска до Охотска пути старания иметь надлежало б». Еще бы – связь Камчатки с Сибирью и Европейской Россией поддерживалась через порт Охотска, до которого добирались вьючными караванами из Якутска по непроходимому тракту, через тайгу, горы и болота.
В 1758 году Иностранная коллегия Российской империи попыталась было договориться с правителями Поднебесной о разрешении пользоваться Амуром для доставки продовольствия и грузов в порты на Камчатке и Охотском море. Но маньчжуры были категорически против присутствия русских на Амуре.
Еще одна попытка наладить судоходство по Амуру была сделана в годы царствования императрицы Екатерины II. Но китайцы оставались по-прежнему непреклонными. К тому же Россия в этот момент была занята решением турецкого и польского вопросов.
Император Павел I уделял много внимания делам Дальнего Востока. Именно при нем была учреждена Российско-Американская компания. Но процарствовал Павел Петрович недолго. Сменивший его на престоле Александр I в 1805 году отправил в Китай посольство во главе с графом Юрием Головкиным. Вместе с ним на восточные рубежи страны выехал и полковник Теодор д’Овре, или, как его называли в России, Федор Федорович Довре. Француз, родившийся в Дрездене, он честно служил России с 1785 года. Довре прошел через все войны с Наполеоном, участвовал в сражениях при Фридланде, Клястицах, Бауцене, Фершампенуазе, а в 1814 году в составе победоносной русской армии вошел в Париж. Его портрет в генеральской форме находится в воспетой Пушкиным Военной галерее Зимнего дворца.
Но мало кому известно, что Довре в русской армии ведал военной разведкой. В инструкции, которую Федор Федорович получил накануне своего отъезда с посольством графа Головкина, было сказано: «Собрать все возможные сведения о военном положении страны между Байкалом и чертою китайской границы. Развить представления относительно военной части у китайцев в Маньчжурии по Амуру. Представить заключение, возможно ли будет со временем совершить небольшую тайную экспедицию в страны, лежащие между Амуром и Становым хребтом. Сохранять тайну и осторожность».
Довре добросовестно выполнил порученное ему задание. С удивлением он установил, что местные «тунгусы» не считают себя подданными цинского императора, а все присутствие Китая на здешних землях ограничивается лишь несколькими «пограничными столбами с надписями на пяти языках». В итоге Довре представил русскому царю проект «О способах к осмотру и описи Амура и совершению экспедиции по левому берегу этой реки, не подав подозрения китайцам». Но тут начались войны с Наполеоном, и продвижение России на Дальний Восток пришлось снова отложить.
Неудачей закончилась и миссия графа Головкина. Его просто не пустили в страну, потому что граф отказался выполнять унизительные ритуалы, которые, по мнению маньчжурских чиновников, должен был выполнить русский посол. Ради интересов России Головкин согласился на «девятикратное касание пола лбом» перед императором Поднебесной, но он категорически был против репетировать «земные поклоны» перед пограничными чиновниками империи Цин.
В мае 1805 года граф Головкин направил в Министерство иностранных дел Российской империи «Записку о реке Амур», в которой он тщательно проанализировал все варианты развития событий вокруг великой дальневосточной реки. Дипломат считал, что нет природных рубежей между Россией и Китаем, «кроме реки Амур, коя могла бы служить естественною границею».
«Свободное плавание по Амуру важно для нас, – доказывал Головкин, – дабы приобрести более легкое, нежели ныне, сообщение меж Сибирью и учреждениями на Камчатке и в Охотске. Нет сомнения, что преимущества более умеренного климата, плодородия берегов сей реки, леса, который можно там обрести для строительства судов, составляли бы весьма выгодные средства для снабжения продуктами и торговли с этими бесплодными областями. Судоходство по Амуру предоставило бы нам также возможность установить деятельную торговлю с маньчжурами и обитателями Кореи».
Но, как доказывал граф Головкин, несмотря на все неточности и изъяны Нерчинского трактата, власти Китая никогда не пойдут на добровольные уступки в отношении России: «Напрасно стремились бы мы доказать наши права на сию территорию – китайцы никогда не согласятся их признать». Однако, по мнению дипломата, путь вооруженного конфликта с Китаем тоже недопустим: «Путь переговоров обещает лишь весьма сомнительный успех. Путь оружия представляется ещё менее благоприятным… Ежели мы сравним ту легкость, с каковой китайцы соберут 100 тысяч человек на берегах Амура, с теми препятствиями, которые нам придется преодолеть, чтоб собрать там армию в 15–20 тысяч человек и содержать их там, то можно видеть, что сие значит слишком дорого платить за завоевание…»
Головкин доказывал, что решить вопрос о границе по Амуру можно только в одном-единственном случае – если китайцам когда-либо потребуется политическая или военная помощь России: «Наша помощь либо даже посредничество дали бы нам право выставлять требования и добиться, чтоб вместо прямой линии к востоку нам был уступлен левый берег Амура».
Удивительно, но русский дипломат попал, что называется, в яблочко. Именно так оно и произошло через пятьдесят с лишним лет. В марте 1859 года генерал-майор Николай Павлович Игнатьев будет назначен императором Александром II посланником в Китай. Поднебесная в тот момент находилась в весьма сложном положении. Она с треском проигрывала 2-ю опиумную войну, и правителям империи Цин срочно был необходим посредник, который помог бы Китаю с наименьшими потерями заключить мир с Англией и Францией. В сентябре 1860 года европейцы взяли штурмом Пекин и разграбили Запретный город цинских императоров. Китайцы готовы были согласиться со всеми условиями подготовленного Игнатьевым договора об установлении окончательной границы между Россией и Китаем. Игнатьев же помог китайцам уладить все дела с европейцами и добиться того, чтобы они покинули Пекин.
Признательность китайского правительства за спасение столицы от европейской оккупации и ускорение удаления союзных войск выразилось в заключении и немедленной ратификации договора 14 ноября 1860 года, по которому за Россией утвержден как левый берег реки Амур, так и правый реки Уссури со всеми приморскими гаванями. За Россией было обеспечено право сухопутной торговли в китайских владениях и устройство консульств в Урге и Кашгаре.
