Жертвы инцеста винят себя за происходящее, как и жертвы физических и вербальных агрессий, но здесь к самобичеванию добавляется еще и стыд. Убеждение, что «все это по моей вине», наиболее сильно именно у жертв инцеста. И это убеждение усиливает ненависть к себе. Кроме необходимости как-то выносить сами акты инцеста, его жертвы должны остерегаться, чтобы их тайну не раскрыли и не узнали бы, какие они «грязные и отвратительные».
Вероника очень этого боялась:
Хотя мне было десять лет, я чувствовала себя самой развратной проституткой. Я все время думала о том, чтобы заявить на моего отчима в полицию, но боялась, что все, включая мою мать, возненавидят меня. Я знала, что все станут обвинять меня, и хотя я сама себя презирала, я даже думать не могла о том, что это случится. Поэтому держала все в себе.
Тому, кто наблюдает за ситуацией со стороны, сложно понять, почему десятилетняя девочка, которую насилует отчим, считает виноватой себя. Причина в нежелании ребенка признавать вину взрослого, которому он доверял. Кто-то должен нести ответственность за бесстыдные, унизительные, внушающие ужас действия, и так как родитель не может быть виновен, ребенок вынужден обвинять себя.
Жертвы инцеста оказываются в психологической изоляции, они ощущают себя грязными, виноватыми, эти чувства отдаляют их от всех членов семьи и других людей. Им кажется, что никто не поверит, если они расскажут свой страшный секрет, и в то же время этот секрет настолько подавляет их, что часто они боятся заводить друзей. Более того, эта изоляция заставляет жертв инцеста возвращаться к своему агрессору как единственному источнику внимания, каким бы извращенным оно ни было.
Если жертва инцеста испытывала какое-то удовольствие, это только усиливало чувства стыда. Многие взрослые, которые подвергались сексуальному насилию, помнят о том, что они переживали сексуальное возбуждение, несмотря на неловкость и стыд, которые испытывали при этом. Эти воспоминания очень затрудняют процесс избавления от чувства ответственности за инцест. У Евы были оргазмы. Вот что она рассказала:
Я знала, что он поступает неправильно, но я испытывала приятные ощущения. И хотя мой отчим настоящий сукин сын, я тоже виновата, как и он, потому что мне нравилось то, что я иногда чувствовала.
Я уже слышала такие истории, но каждый раз они пронзали мне сердце. И я сказала Еве то, что говорила другим жертвам инцеста:
Нет ничего плохого в том, что ты испытывала приятные ощущения от стимуляции. Это физиологическая потребность твоего тела. Но тот факт, что ты испытывала приятные ощущения, никак не избавляет отчима от ответственности и не означает того, что ты виновата. Нет, ты все равно была жертвой. Он обязан был себя контролировать, независимо от того, что ты чувствовала, потому что это ответственность взрослого родителя.
Есть еще одна разновидность вины, которую испытывают жертвы инцеста, – разлучение отца с матерью. Когда инцест происходит между отцом и дочерью, многие девочки чувствуют себя «другой женщиной». Это мешает им обратиться за помощью к матери, единственному близкому человеку. Чувство предательства еще больше усиливает ощущение вины.
БЕЗУМНАЯ РЕВНОСТЬ: «ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ МНЕ»
Инцест устанавливает между агрессором и жертвой сильную противоестественную связь. Агрессор бывает одержим своими чувствами и испытывает болезненную ревность к друзьям и поклонникам ребенка, особенно это касается инцеста между отцом и дочерью. Возможно, он начнет избивать и оскорблять дочь, чтобы внушить ей мысль о том, что она принадлежит только одному мужчине, и это – отец.
Эта одержимость агрессора становится серьезным препятствием на пути нормального психического развития ребенка. Вместо того чтобы постепенно освобождаться от родительского контроля, жертвы инцеста еще сильнее привязываются к собственным мучителям.
Ева понимала, что ревность отца была совсем нездоровой, но не могла осознать, до какой степени его поведение жестоко, так как она принимала его ревность за любовь. Часто жертвы инцеста принимают одержимость насильника за любовь. И это не только мешает им понять, что их превратили в жертву, но и может катастрофически повлиять на способность таких детей любить во взрослой жизни.
Большинство родителей переживают, когда их дети начинают поддерживать отношения с друзьями противоположного пола и вступают в близкие отношения с людьми, не принадлежащими семье. Но отцы-агрессоры испытывают иные чувства – они воспринимают этот нормальный этап взросления ребенка как предательство, считают себя отвергнутыми, брошенными. Реакция отца Евы была типичной: ярость, обвинения и наказание:
Когда я встречалась с кем-то, он дожидался моего возвращения домой и устраивал настоящий допрос: с кем я встречалась, чем мы занимались, позволяла ли я дотрагиваться до себя, целовалась ли? Если он видел, что я чмокала друга на прощание, он выбегал из дома, называл меня проституткой и прогонял парня.
Когда отец Евы ругал и оскорблял дочь в таких ситуациях, он просто стряхивал с себя собственную испорченность, безнравственность и чувство вины и проецировал их на дочь. Однако другой тип агрессоров порабощает своих жертв с помощью нежности, и ребенку становится еще сложнее разрешить конфликт между такими противоположными эмоциями, как любовь и чувство вины.
«Ты – вся моя жизнь»
Ник, худой, напряженный мужчина 46 лет, работавший механиком, пришел на консультацию из-за целого набора проблем в сексуальной сфере, включая импотенцию. С семи лет и до подросткового возраста он был жертвой сексуальной агрессии матери:
Она ласкала мои гениталии, доводя до оргазма, но я думал, что так как дело не доходило до настоящего полового акта, то это не так уж страшно. Кроме того, я должен был делать то же самое с ней. Она говорила, что я был всей ее жизнью, и то, что она делала для меня, это особая форма доказательства ее большой любви. Теперь, когда я пытаюсь вступить в интимную связь с женщиной, я чувствую, что предаю мать.
Постыдный секрет, который Ник разделял с матерью, крепко привязывал его к ней. Ненормальное поведение матери запутывало ребенка, но ее основной посыл он понимал: она должна быть единственной женщиной в его жизни. Такие установки еще более разрушительны, чем инцест сам по себе. В результате, когда Ник смог начать самостоятельную жизнь и у него появились отношения с другими женщинами, чувства предательства и вины заставляли его платить ужасную дань в виде эмоционального и сексуального расстройства.
Спрятать вулкан
Чаще всего единственный способ выжить, доступный жертвам инцеста, психическое забвение. Воспоминания об инцесте погружаются так глубоко в слои бессознательного, что могут пройти годы, прежде чем они всплывут, если вообще всплывут.
Воспоминания об инцесте пробуждаются неожиданно, под влиянием какого-то события. Некоторые клиенты рассказывали мне, что такие воспоминания возникали в связи с рождением ребенка, свадьбой, смертью какого-то члена семьи, под воздействием телепередач, в которых затрагивалась тема инцеста, или даже во сне.
