Профессор потерял сознание и сидел, привалившись к окну. Он выглядел умиротворенным, словно решил немного подремать.
– Хватай его пистолет! – крикнула Блю.
Я протянула руку и в темноте нашарила пистолет Профессора. Блю на заднем сиденье боролась с Финансистом.
– Стреляй в него! – велела она.
Однако я не подчинилась. Просто замерла, глядя, как Блю пытается обезоружить Финансиста. Он спустил курок, и пуля прошла через лобовое стекло, превратив окно в белую паутину.
– Стреляй же! – повторила Блю.
Сначала спусковой крючок не поддавался, но потом я вспомнила, чему учил меня дядя Фрэнка, Том. Я сняла пистолет с предохранителя и выстрелила Финансисту в ногу.
Пока он вопил от боли, Блю выхватила у него пистолет и прострелила ему голову и сердце. Затем отправила две пули в спинку водительского кресла. После второго выстрела Профессор всхлипнул.
Этого я не планировала. Мне хотелось просто куда-нибудь уйти. Неизвестно, намеревались ли похитители нас убивать; я-то их точно убивать не планировала. Их смерть была временным решением проблемы, но я чувствовала, что начинаю падать в яму, из которой могу никогда не выбраться.
– Ты здесь? – спросила Блю.
– Да, – ответила я.
Блю включила свет в салоне и осмотрела Финансиста. На ее лице застыло холодное, жестокое выражение. Она проверила у Финансиста пульс, хотя выглядел он мертвее некуда. Затем потянулась к переднему сиденью и проверила пульс у Профессора.
– Мертвы, – подытожила Блю.
Еще мгновение она сверлила меня взглядом, сжимая в руке пистолет: похоже, принимала трудное решение. Я могла поклясться, что от него зависело, умру я или буду жить. Сама я размышляла о том, хватит ли мне смелости использовать свой пистолет. По спине стекал холодный пот. Пока я соображала, как далеко могу зайти ради выживания, Блю щелкнула предохранителем, вытерла рукавом пистолет и швырнула его на колени Финансисту. Я наконец сделала глубокий вдох.
Блю стянула с себя клетчатую рубашку, оставшись в майке, и стала вытирать ручку на дверце. Чтобы выйти из машины, ей пришлось хорошенько надавить на дверцу плечом, так как мы стояли на склоне насыпи. Она открыла переднюю дверцу и бросила мне свою рубашку.
– Вытри все, к чему ты прикасалась. И верни пистолет на место.
Как по мне, Блю была слишком здравомыслящей, но она хотя бы знала, что делать.
Я последовала примеру Блю: стерла свои отпечатки и сунула пистолет Профессору в карман пальто. Я не помнила, чего именно касалась руками, поэтому вытерла все поверхности, до которых могла дотянуться. Вдалеке послышался гул автомобиля.
– Выключи фары, – велела Блю.
Я нашарила выключатель. Машина проехала по дороге над нами как раз в тот момент, когда фары погасли.
– Надо уходить отсюда, – сказала я.
– В первую очередь надо не торопиться. Один отпечаток пальца – и полиция свяжет преступление с тобой. Если ты, конечно, уже где-то засветилась.
Последние слова Блю произнесла с нажимом. Не то чтобы я где-то засветилась, однако у полиции почти наверняка были мои отпечатки.
Я вытерла переднее сиденье так тщательно, как только могла. Затем мы по насыпи поднялись к дороге. Уходить можно было в любую сторону. В кромешной тьме машину с дороги было не разглядеть.
– Что теперь? – спросила я.
– Идем, – ответила Блю. – Я живу недалеко отсюда.
Возможно, не стоило доверяться человеку вроде Блю, но в тот момент я не видела другого выхода. Мы шли больше часа, пока Блю не остановилась на неосвещенной улице. В конце длинной подъездной дорожки, вдоль которой росли неухоженные кусты, стоял особняк в стиле Тюдоров. Выглядел он так, словно в нем водились привидения.
– Ты живешь здесь? – удивилась я. Особняк вряд ли по карману обычному бармену.
– Дом принадлежит одной старушке. А я живу на заднем дворе.
В доме светилось единственное окно, в спальне наверху. Мы прошли по дорожке из камня к гостевому домику позади бассейна в форме почки. Домик для гостей особняку совсем не соответствовал. Его будто наскоро построили в последний момент. Блю отперла входную дверь.
Внутри дом был обставлен очень просто, напоминая гостиничный номер. В спальне стояли большая кровать и комод, в маленькой гостиной – диван, журнальный столик и телевизор. Никаких личных вещей, которые вдохнули бы жизнь в это пространство, я не нашла. Аскетичность жилища Блю меня насторожила. Не знаю, что я ожидала увидеть. Может, картину на стене, или семейное фото, или какую-то безделушку, напоминающую о том, что моя напарница по двойному убийству принадлежала реальному миру…
Блю взяла на кухне бутылку и налила нам по стаканчику бурбона. Когда жидкость обожгла мое горло, я наконец очнулась. Блю выпила залпом, потом себе налила еще одну порцию и на этот раз потягивала виски не торопясь.
Она дала мне пару минут, прежде чем задать вопрос.
– Кажется, ты нажила себе врагов?
– Видимо, так.
– Я только что ради тебя двоих человек убила, так что потрудись объяснить.
Раньше мне не приходилось рассказывать о случившемся. Пока не набрала его номер и не попросила новую себя, я девять лет не произносила имени Роланда Оливера, даже чтобы его проклясть. Однако других перспектив я не видела, и, поскольку на спусковой крючок нажимала Блю, мы теперь повязаны. Только благодаря ей я осталась в живых. Последние десять лет я не доверяла никому. Возможно, время пришло. Я решилась, будто мысленно подбросив монетку, и рассказала Блю все. Рассказала то, что никогда не говорила ни Фрэнку, ни Кэрол, ни доктору Майку. До встречи с Блю я могла бы стать олимпийской чемпионкой по хранению секретов. И так старательно стирала из памяти прошлое, что теперь моя история казалась выдумкой даже мне самой.
Когда я закончила, режущая боль в спине, в моем невидимом глазу шраме, словно утихла. Я так давно не говорила правду, что она звучала как ложь. Но Блю, похоже, ничему не удивилась.
– У всех нас есть свой багаж, – сказала она. – Я проголодалась. Хочешь бутерброд с жареным сыром?
Блю умяла два огромных бутерброда меньше чем за пятнадцать минут. Ее как будто совершенно не смутили ни моя история, ни два недавних убийства. Утолив голод, Блю деловито задала несколько уточняющих вопросов.
– Думаешь, мистер Оливер еще кого-нибудь за тобой пришлет?
– Вероятно. Когда узнает, что его друзья мертвы.
– Тебе нужно на какое-то время залечь на дно. Где ты сейчас укрываешься?
– Снимаю комнату недалеко от городской администрации.
– Давай заберем твои вещи. Поживешь у меня.
– Старушка не будет возражать?
– Зрение у старушки уже не то. Если увидит нас вдвоем, подумает, что у нее в глазах двоится.
