– Вы знаете, что срок действия документов истек? – спросила служительница закона.
– Правда? Нет, не знала.
В ее взгляде на мгновение засветилось сочувствие, а затем она снова переключилась на деловой тон.
– Поменяйте права, как только вернетесь домой.
– Обязательно, – заверила ее я.
* * *
Первые четыре часа в поезде я спала, прильнув лбом к дрожащему окну. Едва ли сон можно было назвать спокойным, и все-таки я пришла в себя. Когда проснулась, поезд отходил от станции Нью-Хейвен.
Пришло время начать охоту за новым именем. Я ходила по вагонам, выбирая новую личность, как некоторые женщины выбирают обувь. Нашла неплохой вариант: чуть за тридцать, длинные каштановые волосы, нос и подбородок похожи на мои. Однако ее губы были накачаны филлерами, а лоб из-за ботокса застыл, как у глиняной скульптуры. Я не знала, какая версия – натуральная или фальшивая – на фото в ее правах, поэтому перешла в следующий вагон в поисках более подходящего варианта.
Только когда мы пересекли границу штата Коннектикут, я нашла другую подходящую женщину. Она была моложе, может, лет двадцати трех, и на двадцать килограммов тяжелее меня. Однако наши рост и цвет кожи практически совпадали. Как однажды сказала Блю, лучшая маскировка – это лишний вес. По крайней мере, мне не придется уминать пончики. Ведь неизвестно, как может выглядеть человек, если сбросит двадцать килограммов.
Увы, женщина сидела в почти полном вагоне, придерживая сумочку рукой. Я села в двух рядах от нее и стала ждать удобного случая. Увы, удобный случай все не представлялся. Когда объявили следующую остановку, Уоллингфорд, мое новое имя надело пальто и закинуло сумку на плечо. Женщина стояла в толпе пассажиров у двери вагона. Я сняла пальто и перекинула его через руку, в толчее притиснувшись к ее сумке. Когда поезд подъехал к станции, выпал шанс там пошарить. Нащупав кожаный бумажник, я схватила его и спрятала под пальто. Прошла мимо ожидающих остановки пассажиров и зашагала к следующему вагону, затем проскользнула в туалет и заперла дверь.
Отдышавшись, я открыла бумажник и посмотрела ее права. Женщину звали Линда Маркс. Вполне солидное имя. Я взглянула на фото и решила, что, пусть и с натяжкой, но могу сойти за Линду Маркс.
Поезд остановился, двери с лязгом распахнулись. Едва я вышла из туалета, как мне преградил путь мужчина средних лет, который оттеснил меня назад и закрыл за собой дверь.
– Я все видел, – сказал он.
– Что вы видели? – спросила я.
– Отдай, – сказал он.
Недостаток преступной жизни в том, что ты не можешь заявить в полицию о других преступниках, как я недавно выяснила. Я достала бумажник из сумки и протянула ему.
– Забирай.
Мужчина сунул бумажник в свой рюкзак.
– Теперь давай свой бумажник, – велел он, протягивая руку.
У меня в кошельке лежали восемьсот восемьдесят долларов и карточка, с которой я не собиралась расставаться. Я оглядела своего соперника – в драке мне не победить. Я притворилась, что копаюсь в рюкзаке, незаметно вытащила карточку и уронила ее на дно моей сумки. Потом я передала бумажник с деньгами мужчине. Он присвистнул от удовольствия, увидев пачку денег, отчитал сорок долларов и предложил мне.
– Деньги на дорогу.
– Да пошел ты, – ответила я, но купюры взяла. – А теперь извини, я не хочу, чтобы люди думали, что у нас тут свидание.
– В следующий раз жди, когда поезд начнет тормозить. Пассажиры слишком заняты подготовкой к выходу, чтобы заметить чужую руку у себя в сумке.
– Спасибо за совет, – сказала я, закрывая за собой дверь.
Я прошла в конец поезда и села на последнее место. От поиска новой личности в тот день я отказалась и своего грабителя больше не видела. Прибыла в Берлингтон ночью. Поехала в мотель, оплатила номер картой «Вестерн Юнион» и зарегистрировалась под именем Сони Любович.
В мотеле нашелся небольшой кабинет с ксероксом и компьютером. Я зашла в соцсеть и создала профиль под именем Амелия Лайтфут. Затем отправила Лоре Картрайт сообщение из одного слова.
Блю?
Через пять минут Лора Картрайт ответила:
Почему так долго?
Мы обменялись еще несколькими сообщениями, прежде чем Блю прислала мне номер телефона и написала:
Нам есть что обсудить.
Я проверила в интернете номер, который она мне дала. Предоплаченный одноразовый телефон, как и у меня. Я вернулась к себе в мотель и задумалась, не ловушка ли это. По моим последним данным, за информацию, которая приведет к моему аресту, назначено вознаграждение в тридцать тысяч долларов, но я не могла себе представить, чтобы Блю так со мной поступила, особенно учитывая, что я про нее знаю.
Я позвонила.
– Лора Картрайт, – сказала она. Голос определенно принадлежал Блю.
Я помолчала, прислушиваясь к фоновому шуму.
– Это ты? – спросила она.
– Да, – наконец сказала я.
– Как к тебе относилась Дебра Мейз?
– Не слишком приветливо.
– Жаль слышать. Хочешь обсудить?
– Лучше давай обсудим Джека Рида.
– А, его, – произнесла она скучающим тоном.
– Он нашел меня, Блю. Явился ко мне с пистолетом.
– Хреново. Приношу свои извинения, – сказала она.
– Ты так и планировала? Ты знала, что так будет?
– Честно говоря, я рассматривала такую возможность.
– А если б он меня убил?
– Но ведь не убил, верно? – Блю терпеливо ждала, как будто вопрос был достоин ответа.
– Нет, не убил.
– Ты ему что-нибудь сказала?
Я чувствовала, что она нервничает, и мне хотелось еще больше вывести ее из равновесия.
– Рассказала все.
Повисла тишина, затем Блю снова заговорила:
– Понимаю. Он умеет убеждать. Однако Амелии Кин больше нет, и маловероятно, что он сумеет меня выследить.
– Я тоже думаю, что это крайне маловероятно, – сказала я.
– И почему же?
– Потому что я его убила.
– Как? – спросила она. Я никогда не слышала в ее голосе такого восторга.
– Застрелила из револьвера, который ты мне дала.
– Чудесно. Знаешь, это был его револьвер. Ты обставила все как суицид?
– Нет. Старое доброе убийство.
– Расскажи мне как можно подробнее.
– Этого достаточно. Теперь твоя очередь.
– Что ты хочешь знать?
– Для начала, кого мы, черт возьми, похоронили в том парке?
