Дерек шагнул на первую ступеньку лестницы. Остановился, снова провел ладонью по лицу, и Анна удивленно увидела, что его руки трясутся, словно сейчас он испытывал бесконечный ужас. Огонек перетек с его ладони на плечо, словно ему было трудно удержаться.
— Ну вот, — произнес Дерек так, словно спал наяву, не мог проснуться и пытался убедить себя в том, что способен совладать со своим кошмаром. — Все хорошо, Анна, я иду к тебе.
Пальцы куклы дрогнули и разжались. Анна попробовала подняться, упала на колени, поползла. Дерек спустился еще на две ступени. Шагнул на следующую. Его лицо наполнило восковой бледностью. С виска скатилась капля пота, и Анна испугалась: что, если он умрет? Прямо сейчас? Что она тогда будет делать, как тогда выберется отсюда?
Сейчас в Дереке не было ничего, кроме ужаса — липкого, парализующего, окончательно забирающего силы и волю. Он переполнял инквизитора, не давая ему дышать. Анна подползла к лестнице и сумела подняться на ноги — протянутая к ней рука Дерека была ледяной и влажной, и Анна вцепилась в нее, сжала со всей силы. Он потянул ее к себе, и, взбежав по лестнице, они оказались в холле у дверей.
Здесь было тихо и пахло пылью. Сквозняк задувал в щели в стенах, где-то плыла сонная луна, озаряя столицу тихим светом — они были просто в старом доме, лишенном даже намека на чудовищ. Анна держала Дерека за руку и не верила, что они выбрались.
Все позади. Все уже позади.
Дерек качнулся и медленно осел на пол, лишившись чувств. Анна ахнула, бросилась к нему, принялась хлопать по щекам, пытаясь привести в сознание. Глаза закатились за веки, Дерек едва дышал, и Анна даже не хотела знать, что могло настолько испугать его в подвале.
Что он видел рядом с ней, что едва преодолел себя, чтобы сделать несколько шагов по лестнице?
Дерек шевельнулся на полу, заморгал. Всхлипывая, Анна убрала руку от его лица, проклиная и свой неудавшийся побег, и все бесконечные подвалы, и все, что случилось с ней сегодня.
— Что с тобой? — спросила Анна, не зная, хочет ли услышать ответ. Хочет ли вообще оставаться рядом с этим человеком.
— Я боюсь, — негромко признался Дерек, вдруг сделавшись очень слабым и беспомощным, размазанным своим страхом. — Боюсь подвалов, погребов, всего, что хоть на полшага ниже… уровня земли.
Анна увидела, как по его щеке пробежала слеза. Медленно, словно не по своей воле, Анна погладила его по плечу. Да, у людей бывают такие вот иррациональные страхи, но она и подумать не могла, что такой человек, как Дерек Тобби, способен чего-то бояться.
— Но ты спустился за мной, — сказала она.
Дерек вздохнул и ничего не ответил.
Глава 4
Кое-как они доковыляли до комнаты на втором этаже. Дерек рухнул на кровать, чувствуя себя медузой, которую выбросило на берег — и теперь ее сушит воздух и ветер, и обратно уже не вернуться. Так всегда бывало после подвалов. Сейчас он лежал и понять не мог, каким святым Господним чудом сумел преодолеть ужас, который его захлестывал ледяными волнами, и спустился на несколько ступенек в подвал.
Хуже всего было то, что теперь Дерек обзавелся свидетелем. Анна увидела его с самых темных сторон — единственный человек, который заглянул в его нутро. Дерек тщательно скрывал свой страх подвалов, об этом не знал никто из коллег и товарищей, но Анна теперь знала — и он еще не решил, как к этому относиться.
В конце концов, сегодня Дерек ее спас. Два раза. Кастерли придумал свой бесконечный подвал, чтобы подшучивать над незваными гостями. Лестница, которая уходила в подземелье, имела всего один пролет, который повторялся и повторялся, подсовывая идущим искаженные кусочки их прошлого и частицы того, чем в этом доме занимался хозяин. Бывало, гостей вынимали из подвала плачущими, в обгаженном белье. Дерек считал, что бесконечный подвал давно иссяк, однако надо же, сегодня он умудрился как-то подхватить Анну.
Анна, кстати, даже не всхлипывала. Молча сидела рядом с Дереком на краю кровати, держала за руку, словно сестра милосердия. Убитый арниэль так и валялся на полу кучей тряпья, шестеренок и артефактов, но она, кажется, его не видела.
— Как ты? — спросила Анна. Дерек дернул плечом.
— Уже легче.
— Почему ты так боишься? — не отставала она. — Это ведь просто подвал.
Дереку захотелось усмехнуться. Если бы она знала, что он увидел в “просто подвалах”, то тоже боялась бы. Хотя как знать…
— Я с севера, — негромко произнес он. — Крошечный городишко Эверфорт, где никогда ничего не происходит. Родители уехали в столицу, когда мне было два. И умерли от легочного жабса, когда мне было три.
Анна молчала, всем своим видом показывая, что внимательно слушает, и рассказ Дерека ей интересен. Ее пальцы были сухими и теплыми, и Дереку не хотелось, чтобы она убрала руку.
— Я несколько лет бродяжничал. Жил в подвалах с остальными бездомными, — продолжал Дерек. — Маленьким детям очень хорошо подают, знаешь ли… И у нас, у мелкоты, было что-то вроде своего божества. Ху-шу, иногда такой звук бывает в подвалах, и кажется, будто кто-то шелестит одеждой и дышит. Когда мы его слышали, то шептались, что это Ху-шу идет. У нас было что-то вроде алтаря в одном из подвалов. Мы клали на него монетки или кусочки еды и говорили, что теперь Ху-шу смилуется и не тронет нас.
Он умолк. Все, что случилось потом, Дерек сотню, тысячу раз разобрал с точки зрения криминалистики. В подвалах, бывает, скапливаются газы, которые вызывают галлюцинации. Подвальное общество далеко от светского, и нравы в нем весьма впечатляющие. Но это не убирало его страха. Никак не убирало.
— А что потом? — спросила Анна. В убитом арниэле что-то зажужжало и защелкало — она толкнула его ногой и сообщила: — Механизм в корпусе сдох.
Дерек улыбнулся. Хорошо, что сдох. Еще одной драки сегодня он бы не вынес.
— Потом Ху-шу пришел. И съел одного из моих приятелей. Джереми болел, не мог пойти собирать милостыню и не принес жертву. И Ху-шу перегрыз ему глотку.
Конечно, глотку никто не перегрызал. Бедолага Джереми попал в какую-то разборку со взрослыми обитателями подвала, и они не стали церемониться с сопляком. Труп бросили в одном из подвальных закоулков, и за него взялись крысы. Длинная фигура в красном плаще с костлявыми трехпалыми руками, которая склонилась над телом мальчика, просто привиделась Дереку — в те дни он тоже болел, жар выкручивал кости, и было ясно: сначала ушел Джереми, потом уйдет он.
Анна ахнула. Зажала рот ладонью, и Дерек видел, что она искренна в своем страхе и сочувствии.
— А ты? — прошептала она. Сильнее сжала его руку, словно хотела вытащить из того подземелья, где призрачная фигура алого божества пожирала несчастного Джереми.
— А мне повезло, — усмехнулся Дерек. — Попал в облаву на бездомных, меня отправили в приют, отмыли и откормили. Потом нашлись опекуны… в общем, все сложилось как нельзя лучше. Ху-Шу я больше не видел.
