— Было тяжело вас найти, — Инга Озолс бодро занимает свое место за столом, не давая Лене закончить. — Счастливого Рождества, — беззаботно улыбнувшись, ставит свой бокал. — Я вам не помешала? — опешив, замечает наши несколько траурные лица.
— Все в порядке, — надеваю жизнерадостную маску. — Составишь Лене компанию, я как раз собиралась сходить нам за коктейлями, — растягиваю губы в подобие улыбки и встаю со стула. — Я быстро, — кинув многозначительный взгляд подруге, направляюсь в сторону бара.
Приходится занять очередь, так как желающие попробовать фирменные напитки от известного бармена растянулись цепочкой вдоль стойки. Не упуская момент, встаю на носочки и высматриваю Джонатана. Или его жену. Количество гостей в зале заметно увеличилось с момента нашего прибытия, и обнаружить чету Вуд среди людей и рождественских украшений стало непосильной задачей. Расправив подол платья так, чтобы по нему не топтались, достаю из сумочки телефон. Прошло всего полчаса с момента нашего разговора, а удушающая тоска уже начала расползаться по телу.
— Так вы с Джонатаном отменили развод? — женский голос за спиной привлекает мое внимание, заставляя сосредоточить слух.
— Мы работает над этим. В последнее время наши отношения стали лучше, — отвечает другой женский голос более звонкий. — У нас появился повод, чтобы наладить наш брак, — несколько восторженно произносит она.
— Лили, ты меня заинтриговала! — протягивает девушка, а я боковым зрением улавливаю обладательницу «чистого»
20 имени и ее подругу буквально в футе
21 от меня. — Неужели расползающаяся по Манхэттену сплетня — правда? — противно протягивает шатенка. — И какой срок? — после недолгого молчания, чуть тише, продолжает она.
— Почти пятнадцать недель, — шепотом отвечает Лили, а я замираю на месте, чтобы расслышать ее слова. — Джонатан уже не может дождаться, когда станет отцом. Он невероятно счастлив, Мэл. И это вызывает во мне надежду на совместное будущее.
Задетые во мне струны больше не выдерживают подробностей их жизни, поэтому на ватных ногах бреду по залу, пока не обнаруживаю неприметную тахту возле выхода на лестницу. Внутри меня снова закрались сомнения, и я не знаю, кому верить: Джонатану, с которым отношения были с самого начала выстроены на лжи, или словам Лили. Мысли, эмоции и чувства снова сплетаются между собой, сбивая меня с вроде бы уже выложенного пути.
Безразлично осматриваю мужчин и женщин, оживленно рассаживающихся по своим местам перед началом представления. Понимаю, что с момента прибытия в Нью-Йорк, моя жизнь превратилась в нескончаемую мелодраму на фоне города небоскребов.
— Эмилия.
Дергаюсь от неожиданности и поворачиваю голову на голос. Сердце затрепетало, словно перышко на ветру, узнав знакомый мужской силуэт. Джонатан делает несколько шагов в мою сторону и подает руку, этим предлагая встать.
— Ты напугал меня, — поднимаюсь с тахты, держась за его крепкую ладонь.
— Прости, — настороженно озираясь по сторонам, заводит меня за украшенную светящейся гирляндой колонну. — Я начал переживать, когда не мог найти тебя. Что-то случилось? — замечает мой поникший взгляд, нахмурив брови, а между ними появляется знакомая складочка.
Хочется рассказать ему о подслушанном разговоре. Обвинить во лжи и, вцепившись в атласные лацканы на пиджаке, горько разрыдаться на его идеально белой рубашке, но…
— Все в порядке, — сдерживаю подкатывающие слезы и забираюсь к Джонатану в объятия, обвивая руками мужской торс. Утыкаюсь носом в его шею, вдыхая запах тела, который вызывает во мне зависимость.
— Спасибо, Джеймс, — накидывает что-то мне на плечи.
— Откуда ты… — отстранившись, осматриваю себя. — Откуда у тебя мое пальто? — озадачено смотрю на лукавую улыбку Джонатана. Открываю сумочку и проверяю талончик: он на месте.
— Пришлось выкрасть его, — оставляет быстрый поцелуй на щеке, притягивая за талию. — Пойдем, нам нужно уехать отсюда до того, как меня начнут искать. Ты спустишься на лифте вместе с Джеем, а я за вами, — подталкивает к мускулистому мужчине в черном костюме. — Встретимся внизу, — говорит на прощание. Секьюрити, придерживая меня за локоть, уводит в направлении лифта.
***
— Джонатан! — воскликнув от неожиданности, обвиваю руками его шею, когда он, подхватывает меня на руки. — Куда мы приехали? — интересуюсь я. — Мы в Бруклине? — делаю предположение, вспоминая мост, который мы проехали. Укладываю голову ему на плечо, пока мистер Вуд несет меня по слабо освещенному помещению.
— Да, мы в Бруклине, — коротко говорит он и целует в нос, а я прикрываю глаза, утопая в его объятиях. — Детка, я хочу, чтобы ты посмотрела вот туда…
Ставит меня на пол, но я все еще висну на нем. Чувствую, как он улыбается и нежно поглаживает ладонью по спине. Аккуратно разворачивает в своих руках, но все равно спутывает мои ноги подолом платья.
Перед нами открывается удивительный вид на старейший подвесной мост — Бруклинский мост, освещенный оранжевыми и зеленными огоньками, что играют бликами на черной морской глади. А на другой стороне переливающийся Манхэттен, отделенный от нас проливом Ист-Ривер.
— Нравится? — притягивает ближе, зарываясь носом в волосы на затылке. — Это наш с тобой дом, — говорит мне на ухо, перекинув мои волосы на другое плечо, а я ошарашенно замираю в крепких объятиях. — У нас есть свое место, Эмилия, и мы можем оставаться здесь столько, сколько захотим.
— Джонатан, — мой серьезный голос, словно нож, пронизывает чарующую тишину между нами.
— Нет, Эмилия. Сейчас есть только мы, все остальное мы обсудим после Рождества, — резким тоном говорит он, разворачивая к себе, но мягче продолжает: — Позволь нам хотя бы это время провести вдвоем.
— Ты же понимаешь, что мы не можем прятаться тут вечно? И рано или поздно нас все равно найдут.
Встаю на носочки, всматриваясь в хмурый взгляд, освещенный светом ночи из окна.
— У нас в запасе есть несколько дней, пока нас будут искать.
Сжимает мои ягодицы через тонкую ткань платья, подтягивая ближе к возбужденной мужской плоти. Ощутив твердеющую часть Джонатана, мое дыхание становится прерывистым, и я ближе подтягиваюсь к мягким губам. Невыносимое желание почувствовать его поцелуи и жадно исследующий мой рот язык, вынуждает издать жалобный тихий стон.
Улыбнувшись в ответ, Джонатан берет меня за руку и ведет за собой. Включает лампу на прикроватной тумбе, которая освещает часть спальни: деревянную кровать с мягким изголовьем и выкрашенную в белый цвет стену.
— Я так и не сделал тебе комплимент, — скользит взглядом по струящейся атласной ткани и свойски забирается ладонью в разрез платья на бедре. — Ты вскружила мне голову. Я влюблен и безумен тобой, — на выдохе говорит он, накрывая мои губы томительно-сладким поцелуем.
