Работая в составе экипажа из шести человек, мы провели 18 дней в подводной лаборатории в среде обитания под названием «Водолей»
[5]. Лаборатория на дне океана представляет собой объект размером со школьный автобус, примерно как один из модулей МКС, и это единственная подводная среда обитания и лаборатория такого рода в мире. В отличие от МКС, все важнейшие составляющие для выживания (например, воздух, электричество, коммуникации) поступали к нам по кабелям и шлангам с буя жизнеобеспечения на поверхности. Однако для нас как для экипажа все, что касалось опыта жизни на «Водолее», соответствовало тому, что ожидало на МКС.
Уже после одного часа пребывания на глубине наши тела оказались насыщены азотом: в случае чрезвычайной ситуации у нас не было бы возможности выскочить на поверхность, потому что быстрый подъем с глубины на поверхность чреват серьезной травмой, вплоть до смерти. Вся подготовка к полету на подводной базе или вблизи нее была аналогична работе, которую нам потом предстояло выполнять в космосе, включая проведение научных экспериментов (некоторые выполняли мы сами, и другие ставили на нас), а также погружения с аквалангом, имитировавшие выход в открытый космос, для проверки методов исследования поверхности Луны или Марса. Как и на МКС, мы жили и работали изолированно, в экстремальных условиях, которые требовали, чтобы мы как один экипаж справлялись с чрезвычайными ситуациями ради выживания, а из иллюминаторов нам открывался вид, настолько впечатляющий, что это едва ли можно описать.
В 18-й, последний день нашей миссии на глубине, когда мы готовились к выходу на поверхность, я сидела у иллюминатора камбуза с Роном Гараном, близким другом и коллегой-астронавтом. Глядя в иллюминатор, мы с трепетом размышляли о том, как сами только что были частью этого подводного мира, и оба согласились, что, даже если никогда не попадем в космос, нам уже повезло в том, что посчастливилось увидеть нашу планету с этой точки обзора. Нам не выпал шанс побывать в космосе вместе, однако мы частенько беседуем о подводном приключении, которое довелось пережить.
В то время как экстремальные условия подводного и космического пространства предоставили мне возможность увидеть и ощутить нашу планету с совершенно новым чувством благоговения и изумления, они также позволили мне осознать самую основную проблему, связанную с обеими миссиями, – выживание. Жить в любом из этих мест очень сложно. Независимо от того, занимаетесь ли вы дайвингом на отдыхе или должны провести 18 дней исследований и тренировок в подводной среде обитания, вся равно для выживания нужно специальное оборудование. То же самое относится и к космосу. Это помогло мне осознать, до чего идеально устроена наша планета, ведь здесь мы ни о чем таком специально не думаем. В подводной среде обитания и на борту космических кораблей мы изо всех сил стараемся имитировать то, что Земля безвозмездно дает нам. И у планеты до сих пор это получается лучше, чем у нас.
* * *
Тот факт, что планета – наш общий дом, стал для меня реальностью во время жизни на космическом корабле. Я остро осознала, что, независимо от того, где нахожусь – на Земле или на космическом корабле, – единственное, что объединяет эти два места, – оба они являются нашей системой жизнеобеспечения посреди космоса.
Конечно, с 1961 года, когда люди впервые покинули наш дом на Земле и вышли в космос, чтобы создавать там свои жилища, подобные МКС, минуло относительно немного времени, и за этот срок очень мало кто имел возможность побывать за пределами защищающей нашу планету атмосферы (из примерно 108 млрд людей, которые когда-либо жили на свете, в космосе побывали немногим более 600 человек
[6]). Я считаю, что мне повезло: я стала одной из немногих, кто это сделал. Тем не менее, независимо от того, где мы живем, на космической станции или нет, всем следует научиться относиться с трепетом и уважением к уникальной способности нашей планеты быть нам всем безопасным и комфортным домом. В этом ключ к выживанию.
Важность подобного восприятия не ускользает от внимания астронавтов, так как большинство из нас свободное время смотрит в иллюминатор космического корабля. Любимое занятие каждого – фотографировать Землю. Если когда-нибудь вы отправитесь в космос, даже, если до этого вы раньше не увлекались фотографией, все равно захотите сделать снимок, и не один. Поскольку мы вращались вокруг Земли со скоростью 28 158 км в час, или 8 км в секунду, мне пришлось хорошенько потренировать руку, чтобы успеть четко запечатлеть то, что видно было внизу. Если мне не удавалось сделать конкретный кадр с первой попытки, до следующего раза приходилось ждать еще минимум 1,5 часа, чтобы снова увидеть тот же вид.
Лучший пример астронавта-фотографа – мой друг Дон Петтит. Он настоящий «секретный агент Макгайвер» в мире астронавтов, и на свете, пожалуй, немного найдется того, что Дон не сумел бы закрепить или починить. Он доказал свое умение с помощью фотографий, сделанных во время пребывания в космосе, и поделился с нами своим опытом. Два излюбленных сюжета фотосъемки Дона – ночные огни больших городов на планете, «звездные следы»
[7].
Чтобы запечатлеть огни городов, нужна особо твердая рука, учитывая скорость, с которой мы движемся. Во время своего первого космического полета (6-я экспедиция на МКС в ноябре 2002 – мае 2003 года) Дон решил проблему четкого отслеживания и фотографирования городских огней внизу, «присобачив» дрель Makita на крепление для камеры. Сам он так говорит об этом:
«Я собрал “датчик дверей сарая”
[8]. Он основан на точном смещение кардана с закрепленной камерой IMAX у иллюминатора лаборатории Destiny Lab. Я придумал способ закрепить винт с гайкой (снятые с корабля «Прогресс») и привести устройство в действие с помощью дрели Makita… Все эти модификации крепятся к IMAX и никак не влияют на его исходную функцию… Я вручную компенсирую смещение станции, глядя в видоискатель и одновременно запуская дрель. Потребовалась небольшая практика, но в итоге вполне реально научиться держать кадр»
[9].
