Я лучше познакомилась с географией планеты. Научилась определять, на какой континент смотрю не только по очертаниям, но и по краскам и узорам. Я заметила крошечный остров в форме сердца в Красном море; выучилась находить изгиб реки Амазонки, похожий на профиль слона; приметила атоллы в Тихом океане, смахивающие на цепочку следов на поверхности воды; видела узоры в песках пустыни, которые выглядели точь-в-точь так, словно по ним топтались куры; любовалась ночными огнями на планете, помогающими определить, где живут люди, а где нет. Я не могла не думать о том, что Бог, должно быть, обладает чудесным чувством юмора и что наше новое восприятие планеты, подобное взгляду из космоса, наверняка не лишено цели. Пусть я и находилась на космическом корабле в 400 км над Землей, вдали от всех, кого я знаю и люблю, – и всех, кого вообще знаю и не знаю, – мне стала ясна наша подлинная взаимосвязь. Я чувствовал себя связанной со всеми и всем внизу крепче, чем когда-либо раньше, когда обеими ногами могла стоять на Земле.
Хотя мне по-прежнему хотелось почаще видеть свой родной штат, Флориду, очень быстро я стала смотреть на нее по-другому, она стала особо дорогим местом на моей родной планете. Из космоса я не только увидела, что Земля – планета, но и поняла, что эта планета – мой дом. Я пришла в восторг и ощутила смирение.
Каждый полет я оставалась приземленной благодаря тому, что смотрела в иллюминатор и ощущала связь с домом. Словно натягивался невидимый провод, соединяющий меня с «землей»
[92], с Землей, с домом.
* * *
В 2015 году я стала «приземленной» по-новому, приняв непростое решение уйти из NASA. Мое следующее полетное задание не слишком сильно отличалось от предыдущих, поэтому я решила отказаться от любой возможности снова полететь в космос в качестве астронавта NASA.
О чем я думала? Я хорошо зарекомендовала себя во время полетов. Я почти привыкла находиться там, и все же интуиция подсказывала, что пришло время двигаться дальше. Я не могла принять такое решение без глубоких раздумий, поэтому задала себе ряд вопросов и постаралась найти на них ответы.
1. Важно ли для меня снова полететь в космос? Кажется, это простой вопрос, но это не так, особенно с учетом того, что полет в космос – уникальный и переворачивающий всю жизнь опыт. Но будет ли важен для меня новый полет? Непросто было откровенно ответить самой себе на это вопрос, но, наконец, я смогла четко и ясно осознать. Нет. Мой ответ – «нет». Это было важным шагом!
2. Надо ли мне и дальше выполнять ту работу, которой я занимаюсь как астронавт вне полетов в космос? 99 % работы астронавта – вовсе не полеты в космосе. Работа идет на Земле. Из 15 лет, что я была астронавтом, я провела в космосе всего 104 дня. Работа, которой мы заняты на Земле, имеет решающее значение для функционирования людей и оборудования, которое отправляется в космос, а также для разработки техники для будущих миссий. Ответить на этот вопрос было чуть легче. Нет, мне не нужно было оставаться в рядах астронавтов, чтобы продолжать выполнять соответствующую работу. Я знала, что, даже уйдя из отряда астронавтов, я по-прежнему смогу консультировать, делиться опытом и участвовать в программах полетов с Земли, оставаясь ценным работником и влияя на все происходящее.
3. Смогу ли я отказаться от всего, чем наполнена жизнь астронавтов на Земле? Думаю, этот вопрос был задан с позиции эгоистки, но предстояло смириться с тем, что уход из NASA будет означать, что мне придется отказаться от множества классных вещей, которыми астронавты заняты на Земле. Я больше не смогу летать на самолетах T-38; нырять в Бассейн нейтральной плавучести, тренируясь перед выходами в открытый космос; не буду учиться управлять механическими руками или ползать по МКС в красивых симуляторах виртуальной реальности; не буду день за днем работать бок о бок с экипажем, состоящим, по моему мнению, из самых способных, талантливых и невероятно компетентных людей на планете. Да, я была в отчаянии от того, что больше не смогу всем этим заниматься, но знала, что по-прежнему буду поддерживать с ними связь, поэтому мой ответ был – «да»!
Потребовалось несколько месяцев, чтобы все обдумать и ответить на все вопросы, и я почувствовала себя лучше. Астронавт – та работа, о которой можно только мечтать, но мне стало ясно, что она не может быть для меня конечным пунктом назначения или высшим достижением. Я счастлива, что выполнила такую работу, и горжусь ею. Работа астронавтом стала для меня необыкновенным опытом, открывшим возможности, которых иначе у меня могло и не быть. С преимуществами этой работы сопряжена ответственность и необходимость смотреть дальше, в будущее. Пришло время приступить к следующей миссии в жизни, и я знала, что, «заземляясь», скорее поднимусь и откроюсь новым, более замечательным возможностям.
Размышляя о том, какими будут эти возможности, я была уверена в одном: чем бы ни начала заниматься после NASA, в новой миссии мне бы хотелось делиться своим опытом полетов в космос, чтобы это приносило пользу другим. Каждому астронавту важно найти для себя уникальный и эффективный способ делиться своими знаниями. Я неоднократно возвращалась к опыту рисования в космосе: не станет ли искусство моим новым путем? Спрашивала себя, как объединить увлечение искусством с опытом полетов в космос, как поделиться им так, чтобы увлечь аудиторию, которая до этого, возможно, и не знала о существовании космической станции. Считаю, каждому надо узнать об МКС и всей работе, что проводится там ради улучшения жизни на Земле. И я хочу, чтобы все извлекли пользу из трех простых истин, которые мы постигаем во время полетов в космос: мы живем на планете, все мы – земляне, и единственная граница, важная для нас, – тонкая синяя линия атмосферы, которая защищает всех нас.
Меня привлекла мысль о том, что созданное мною с помощью искусства поможет сделать то, что осуществили многие коллеги: взять свой опыт работы астронавтом и время, проведенное в космосе, и использовать их на Земле, чтобы принести пользу всему человечеству. С помощью своих картин я планирую поделиться тем, что видела и чувствовала, глядя в иллюминаторы космического корабля. Ничто другое в жизни не позволило мне более точно оценить наши отношения с планетой и друг другом. Я надеюсь, что мое искусство подскажет каждому, как найти свой способ ощутить эту связь.
* * *
Вернувшись на Землю, я также искала способ испытать ощущения, похожие на те, что чувствовала, глядя в иллюминатор космического корабля. Два доступных на планете способа, которые я открыла для себя – медитация (если вам когда-нибудь представится возможность попробовать ее, медитация в поплавковом резервуаре поднимет этот опыт на один уровень) и еще кое-что под названием «заземление». Перед полетами в космос я никогда не практиковала ни то, ни другое, теперь занимаюсь обеими практиками осознанности и трансцендентности, помогающими соединить все, что мы чувствуем и переживаем всеми пятью органами чувств, с тем, что мы чувствуем и переживаем умом и сердцем. Медитация и «заземление» напоминают взгляд в иллюминатор космического корабля.
