– Или видимость доверия, – добавила Паула.
– Согласен. Но избыток доверия тоже может стать проблемой. Я всегда говорил, что финн вряд ли в состоянии заметить подвох со стороны соотечественника. Чтобы обмануть финна, большого ума не надо.
Паула вспомнила официальную историю успеха «Лехмуса»: от маленькой фирмы до концерна и благотворительного фонда. Судя по тому, что говорит Хартикайнен, вся эта история слишком хороша, чтобы быть правдой. За успехом вряд ли стоят только тяжкий труд и исключительное бизнес-чутьё, на которое намекал в некрологе Лаури Аро.
Прежде чем стать почитаемым меценатом, Ханнес Лехмусоя наверняка многим разрушил жизнь. Не была ли утонувшая в контейнере женщина одной из таких людей, и не появилась ли она, чтобы потребовать справедливости?
Паула поблагодарила за пиво и ушла тем же путём, что и появилась, – через живую изгородь. Уходя, она оглянулась: Хартикайнен сидел у входа на террасу. Издалека он вовсе не был похож на одного из самых надёжных её коллег.
Сейчас он выглядел просто обывателем, который расслабился в праздничный вечер.
11
Дом Юханы и Элины Лехмусоя – белокаменный, двухэтажный – располагался в районе, где дороги были узкие, а машины по ним ездили большие. Паула припарковала свой старенький «Сааб» рядом с внедорожником, который уже видела ранее у резиденции «Лехмуса».
Сообщение от Юханы пришло в семь утра – у него появились новые данные о контейнере. Поскольку остальные должны были прийти на работу к девяти, Паула решила успеть нанести визит Лехмусоя до совещания.
Элина открыла дверь сразу после того, как Паула позвонила. Она была без макияжа, в сером спортивном костюме – но даже в таком виде выглядела элегантно. Сухо поздоровавшись, она попросила Паулу не разуваться.
Паула взглянула на свои белые кроссовки, которые не мешало бы почистить, и прошла из холла в гостиную вслед за Элиной.
Юхана сидел на диване в том же теннисном наряде, что и вчера. Очень может быть, что, будучи внешне хладнокровным, внутри он был потрясён настолько, что даже забыл переодеться. Не вставая, он рассеянно пожелал Пауле доброго утра.
Этот человек явно долго не спал – и не исключено, что этой ночью не ложился вовсе. На стеклянном столике перед ним стоял включённый ноутбук, рядом лежал смартфон.
Паула присела на софу напротив и отказалась от предложения Элины сварить кофе. Она ждала, пока Лехмусоя заговорит, но тот лишь мрачно глядел в монитор. И всё же Паула решила подождать – ей хотелось услышать, что он скажет первым делом.
– Полиция уже выступила с заявлением? – наконец спросил Юхана, подняв взгляд.
– Нет. Первый пресс-релиз выйдет в полдень, и там будет сказано лишь о том, что полиция расследует предположительно насильственную смерть в Эспоо. Больше ничего.
Получается, больше всего Юхану Лехмусоя беспокоил тот факт, что информация о теле, найденном рядом с резиденцией, будет предана огласке. Не исключено, что и не выспался он из-за этого.
– Вы выяснили, чей это труп… то есть, кто жертва?
– Увы, нет. Нужно установить личность, и в этом деле нам пригодится любая помощь.
Элина принесла воду со льдом и два стакана. Юхана налил себе воды и жадно выпил залпом. Это его заметно оживило, и он принялся рассказывать, как весь вечер накануне пытался войти в контейнерную систему «Лехмуса», но не смог сделать этого без пароля. Директор же по логистике на его сообщения не отвечала.
На самом деле Юхана засыпал её сообщениями, и когда директор наконец их заметила, то в панике перезвонила прямо посреди ночи.
– На яхте каталась, – пояснил Юхана.
– Так вам удалось войти в систему?
– Удалось. Вчера перед отъездом я записал идентификационный номер контейнера. Так вот, судя по базе, этот контейнер выведен из эксплуатации и должен находиться на складе.
– Почему выведен?
– Фонд зарезервировал его для художественного проекта. Май должна знать об этом больше, но я ей пока не звонил – знаю, она любит поспать.
– Спасибо за информацию, я лучше сама встречусь с ней вечером. А не мог ли кто-то взять контейнер по ошибке?
– Что вы имеете в виду?
– Могли ли его в обход системы случайно забрать со склада по какому-то внешнему заказу?
Юхана Лехмусоя призадумался и помрачнел.
– Этого я не знаю.
– Мне нужны контакты вашего директора по логистике.
– Конечно. Это Ритва Каакко, она сегодня собиралась работать, так что вы можете найти её в офисе контейнерной компании. Это в порту, рядом с нашей новой штаб-квартирой, которая пока строится. Ритва захотела сама разобраться, как контейнер оказался в резиденции.
– Получается, до сих пор у вас не было пароля от системы?
Юхана помотал головой. Паула налила воды, чтобы успокоиться и подумать.
Выходит, преступнику нужно было как-то войти в систему заказов. Кроме того, он почему-то заказал именно выведенный из эксплуатации контейнер.
– Вы говорите, контейнер собирались использовать в художественном проекте. Какого рода этот проект?
– Да, – ответил Юхана несколько раздражённо. – Поймите, я этими делами не занимаюсь, я руковожу концерном. Проекты фонда курирует Май.
В этот момент из холла раздался тревожный возглас. Хлопнула входная дверь, и Юхана выбежал из комнаты.
Паула вышла следом. В холле стояла Элина и взволнованно разговаривала с каким-то подростком.
Лицо его было в ссадинах, и похоже, что он, как и Юхана, всю ночь не спал.
– Это что за хрень? – зарычал Юхана.
Парень и Элина вздрогнули и обернулись на крик. Паула тоже была удивлена: эти слова никак не вязались с образом управляющего директора Лехмусоя.
Какое слово употребила Май Ринне накануне, рассказывая о звонке Юханы по поводу контейнера?
Истерика.
– Где ты был ночью? – орал Юхана. – Что произошло?
– Я упал, – совершенно по-детски пробормотал мальчик.
Элина укоризненно взглянула на Юхану и улыбнулась Пауле:
– Это наш сын Джерри.
Паула протянула руку и внимательно всмотрелась в лицо подростка. Такие ссадины действительно могли быть следствием падения. Возможно, мальчик говорил правду.
Но не ссадины привлекли внимание Паулы.
Джерри Лехмусоя был темнокожим.
12
Совещание продлилось полчаса, и за это время Ренко не проронил ни слова. Паула была готова поспорить, что накануне он опрокинул куда больше, чем пару бокалов.
Члены следственной группы, за исключением Паулы, Ренко, Медведя и Хартикайнена, вышли из комнаты, дышать в которой стало практически невозможно. Ренко сосредоточенно подрисовывал усы какой-то знаменитости на обложке несвежего журнала. Хартикайнен открыл жалюзи.
