– Очень может быть! – воодушевлённо согласился Аро.
Паула посмотрела на Ренко пренебрежительно, как на школьного зубрилу, но тут заметила у него в руке телефон. Неужели успел нагуглить?
– Предложить вам кофе? – в дверях появилась невысокая женщина.
– Спасибо, и принеси, пожалуйста, воды, – попросил Аро.
Паула, которая секундой ранее рассматривала голову импалы, взглянула на женщину и увидела в ней те же грациозные черты, что были у антилопы. Потом она подумала, что Вейкко Аро должен быть вдовцом. Хотя, конечно, у него могла появиться и новая женщина. Аро поспешил представить её.
Это оказалась Риитта Лехмусоя, вдова покойного Ханне са.
– Мы, два одиночества, в последнее время стараемся держаться поближе друг к другу, – сказал Аро. – То есть не в романтическом смысле – просто у нас общая история, и нам проще переживать тяжёлые времена вместе.
Прежде чем подойти поздороваться, Риитта вытерла руки о передник.
– Какое кошмарное убийство. Правда, Юхана ничего не рассказывает, кроме того, что женщину никто не знал, – сказала Риитта, пожимая руку Пауле.
Паула с интересом разглядывала её. Эта с виду обычная женщина несколько десятков лет была замужем за человеком, которого все почитали как великого бизнесмена и мецената.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Вы ведь пришли не об охоте поговорить, – сказал Вейкко.
Риитта удалилась, а Паула и Ренко расположились бок о бок на кожаном диване.
– Я в общих чертах рассказал Риитте о случившемся – только то, что знаю сам. О контейнере умолчал, но сообщил, что у вас есть веские причины думать о том, что это убийство.
Значит, сам он о контейнере от кого-то слышал. Паула всё больше склонялась к тому, что Аро-младший действительно звонил отцу. Она положила распечатанную фотографию Раухи Калондо на стол перед Вейкко. Он с интересом посмотрел на снимок, но ничего не сказал.
– Вы по-прежнему охотитесь в Африке? – спросил Ренко, словно не заметив, что тема разговора уже сменилась.
– С последнего раза прошло лет десять. Не то чтобы это была моя страсть. Мне больше по душе местные лоси.
– Какое самое крупное животное вы застрелили?
– Гну, – ответил Аро без прежнего воодушевления и взял в руки фотографию.
– Гну, – повторил Ренко и снова взялся за телефон.
Паула собралась толкнуть коллегу локтем, но заметила, что он не гуглит, а снимает Вейкко, в то время как тот, прищурившись, всматривается в фото. Затем Аро достал из кармана рубашки очки, надел их и поднёс распечатку к самому носу.
– Не возражаете, если я включу диктофон? – спросил Ренко, кладя мобильник на стол.
Аро махнул рукой в знак согласия.
– Вы узнаёте её? – спросила Паула.
– А должен?
– У нас есть основания думать, что примерно пятнадцать лет назад эта женщина работала в концерне «Лехмус».
Её зовут Рауха Калондо, она родилась неподалёку от Ониипы. Нам сказали, что в то время вы были в Намибии.
– То есть Лаури сказал, – многозначительно уточнил Аро. – Да, очевидно, я нанимал её. А значит мы, скорее всего, и правда виделись. Ни её лица, ни имени я не запомнил, но это в самом деле я занимался рекрутингом местных в Ониипе.
– Почему именно там? – спросил Ренко.
– В Ониипе располагалась финская миссия. Но мы нанимали персонал не только там, но и по всей стране. Ониипа – лишь одно место из множества.
Аро положил фотографию на стол – как раз в тот момент, когда Риитта ставила кофе и кувшин с водой. Ренко взял стакан и стал наливать в него воду. Получилось слишком поспешно, и вода пролилась на белую скатерть. Вейкко охнул.
– Дождик вымочит, а красно солнышко высушит, – нараспев сказала Риитта.
– Много ли финнов работало на «Лехмус» в Намибии? – спросила Паула, пока Ренко промокал дно стакана салфеткой, которая совершенно не впитывала воду.
– Ну, долгое время там работали только мы с Ханнесом. Потом в конце девяностых приехали Лаури и Юхана. Иногда присоединялась и Элина, но потом у неё родился ребёнок. Остальной персонал был из местных. У субподрядчиков, разумеется, тоже были европейские сотрудники, в том числе и из Финляндии. В основном на руководящих должностях.
– Были ещё девушки – Риту и Май. Работали крановщицами, – добавила Риитта, подавая чашки.
Аро усмехнулся.
– Точно. Ритва Каакко и Май Ринне до сих пор работают в концерне, но теперь в руководстве. Точнее, Май занимается фондом. Были у нас и другие стажёры, студенты. Некоторые справлялись лучше, некоторые хуже. Ритва и Май выделялись среди прочих. Ханнес определил их крановщицами – видимо, это был своего рода экзамен.
– А каково было ваше положение в концерне? – спросила Паула.
– Работу в области развития мы с Ханнесом начинали равноправными партнёрами. Поначалу масштабы были небольшими – так, пытались потихоньку сделать мир лучше. Хотели восстановить страну, разрушенную войной. Потом Ханнес выкупил мою долю, а я остался работать на него. Развивали инфраструктуру, логистику… Занимались дорогами и прочим. Ханнес не особо доверял местным и стремился всё контролировать. Он постоянно жил там, а я мотался между Финляндией и Намибией. Было довольно тяжело, и, когда Ханнес передал больше полномочий Юхане, я, как в наследство, оставил свою должность Лаури.
– А вы, Риитта, часто бывали в Намибии?
– О нет, мне там делать было особо нечего. Иногда ездила на несколько дней, как бы в отпуск. Максимум раз в год, – ответила Риитта, рассматривая лежавшую на столе фотографию. – Так это она… умерла? Вот почему вы подозреваете, что это может быть связано с концерном?
– Что значит «вот почему»?
– Судя по цвету кожи, она может быть из Намибии. Иначе вы бы не стали расспрашивать нас о тех временах.
Паула не ответила, и Риитта отошла в сторону маленькой импалы.
– Вы сказали, что Ханнес не доверял местным. Была ли на то причина? – спросила Паула.
– Там, где крутятся деньги, всегда найдутся желающие их попилить, – поспешно ответил Аро. – Мы были совсем небольшой компанией, можно сказать, только вставали на ноги. Нам приходилось вникать во всё. И я не утверждаю, что мошенничать могли лишь местные.
– А кто же?
Вейкко показал на телефон на столе и знаком дал понять, чтобы запись ненадолго прервали. Ренко так и поступил.
– Это я скажу исключительно неофициально, – Аро подчеркнул каждое слово. – Ханнес мог извлечь свою выгоду. Если в рамках проектов случалась недостача, эти деньги могли не покидать пределов его дома.
– Ну, его уже к ответственности не привлечь, – заметила Паула и потянулась за мобильником Ренко, чтобы вновь включить диктофон.
