Значит, вот та женщина, которая тебя отнимет.
Юхана представляет меня. Лицо женщины, как и подобает ситуации, делается серьёзным, сочувствующим. Она протягивает руку.
Я пожимаю её, и женщина называет своё имя.
Её зовут Рауха Калондо.
17
Посреди студии, скрестив руки на груди, стояла Май Ринне.
Она снова была одета в тот же простенький, но элегантный комбинезон, на который Паула обратила внимание ещё в галерее. Свет от спота падал сверху на её густо накрашенное лицо. Главной деталью макияжа оказалась ярко-красная помада.
Её губы растянулись в улыбке, но глаза не смеялись.
– Мне жаль, что тебе приходится смотреть трансляцию в таком неудобном положении, – сказала Май.
– Сомневаюсь.
– В чём?
– Что тебе жаль, – спокойно, насколько позволяла поза, произнесла Паула.
Май усмехнулась. Она обошла Паулу, исчезла из поля зрения и затем появилась в круге света, направленного на тело Кассинена. Остановилась. Паула на неё не смотрела – её взгляд был прикован к изображению на стене, к неподвижно лежащему Аки Ренко.
– Я всегда думала, каково это: быть рослой и сильной, – сказала Май. – Такой женщиной, которая в состоянии справиться с мужчиной.
Паула с лёгким удивлением взглянула на Май. Изящная фигурка этой женщины восхищала её, в молодости она и сама мечтала о такой же. Спот высвечивал засученные рукава и обнажённые руки Май. Только сейчас Паула обратила внимание на то, насколько эти руки мускулистые. Май была настолько миниатюрной и тоненькой, что её мышцы просто не бросались в глаза – они тоже были крошечными.
– А я всегда думала, каково это – быть маленькой, – Паула решила поучаствовать в этой игре. – Кто ещё с тобой?
– О чём ты?
– У тебя бы не получилось в одиночку поднять Кассинена.
– А мне это и не требовалось.
Май снова исчезла из виду – теперь её шаги зазвучали из соседнего помещения. Вернувшись с пультом, она посмотрела на Паулу и, переведя взгляд на Кассинена, нажала на кнопку.
Тело Кассинена сместилось вниз. Май опустила его настолько, что голый художник коснулся ногами пола и теперь словно стоял перед ней.
– Я просто дождалась, пока Паавали окажется в нужной точке. Собственно, как и в твоём случае. Мне доводилось поднимать куда более тяжёлые экспонаты, – сказала она.
– Почему он раздет? – спросила Паула, которую передёрнуло оттого, что Май назвала её экспонатом.
– Почему бы и нет? – ответила Май и окинула взглядом труп Кассинена. – Тело мужчины в расцвете лет – это красиво. Впрочем, уверяю: я им не воспользовалась.
Май фальшиво рассмеялась своей глупой шутке. Затем приблизилась к Кассинену вплотную и приобняла тело, в два раза превосходившее её по габаритам.
– Надо было заниматься творчеством, а не разглядывать шланги. Видишь, что из этого вышло? Ты мёртв, искусство твоё как было дерьмовым, так и осталось, а мне придётся убить ещё и этого молодого полицейского.
– В этом нет необходимости, – возразила Паула. – Заканчивай, давай проясним всё спокойно.
– Мне уже нечего прояснять. Ты опоздала на пятнадцать лет, – Май нажала на другую кнопку, и тело Кассинена стало подниматься.
– Вовсе не опоздала.
Возражать было бессмысленно, но Паула не могла не попытаться.
– Убийство полицейского – тяжкая статья. Заканчивай, и…
– Говоришь наобум, – Май бросила на неё презрительный взгляд. – Тебе не понять: это – самая важная выставка из всех, что я курировала. И она моя.
Май швырнула пульт в дальний угол, и он с треском разбился в темноте. Паула окинула взглядом труп Кассинена, который теперь висел намного ниже, чем раньше.
– И давно у тебя отношения с Юханой Лехмусоя? – поинтересовалась она таким тоном, будто не висела под потолком, а проводила самый обычный допрос.
Май оглядела свой маникюр и улыбнулась.
– Надо было попросить Юхану сменить мелодию вызова.
– Это Юхана был в спальне, когда мы с Ренко приходили в субботу?
– Да, и тогда тоже.
– Я думала, ты встречаешься с Лаури Аро.
– Разумеется, потому что я хотела, чтобы ты так думала.
– А Элина? Вы разве не подруги?
Май уничижительно посмотрела на Паулу.
– По-твоему, мы настолько похожи?
– Я не это имела в виду.
– Элине я очень сострадаю.
– Потому что Юхана изменяет ей?
– Ну и дура же ты! – воскликнула Май. – Будто ты не видела Элину… Думаешь, она – разносторонняя и свободная личность?
– Не знаю. Возможно, я всё-таки не охарактеризовала бы её так.
– Элина – женщина определённого уровня.
– Ага, – сказала Паула, – а ты, значит, уровнем повыше?
Май подняла голову и снова улыбнулась.
Паула уже видела такую улыбку прежде. Так улыбаются альфа-самки – женщины, которые знают, что могут добиться любого мужчины, и добиваются – даже если это муж подруги.
– А к какому уровню принадлежала Рауха Калондо? – спросила Паула.
Май продолжала улыбаться, но взгляд её погас.
– Где Джерри? Что ты собираешься с ним сделать?
Не ответив, Май подошла к изображению с проектора, достала из кармана телефон и, глядя на Ренко, что-то сказала в трубку.
– Насколько мне известно, у тебя нет детей! – неожиданно резко прокричала она из темноты. – Почему?
Паула не знала, что на это ответить, и снова посмотрела на висевшего на крюке Кассинена. Она понимала, что разговорами ситуацию не разрешить. Но по какой-то причине теперь Май захотела поговорить о детях.
– Не знаю, – сказала Паула. – Видимо, не случилось подходящего момента. Да и подходящего мужчины тоже не нашлось.
Это было неправдой. А правда заключалась в том, что детей она больше не хотела – с тех пор как с одним малышом уже была вынуждена расстаться.
Её заставили, на неё надавили.
Лишь много позже Паула осознала, как именно отец это сделал: он поселил в её голове мысль о том, что она слишком молода, чтобы быть матерью, что она не справится.
Ответ Паулы явно не удовлетворил Май. Она снова повернулась к проекции. Ренко по-прежнему не шевелился.
– Думаю, правильнее будет подождать, пока он очнётся, – решила Май. – Иначе он не поучаствует в действе.
Паула поняла, что Май собирается утопить Ренко – так же, как Рауху Калондо. Значит, у неё всё-таки был сообщник.
