Дрейк поерзал на сиденье.
– Мне не следовало его вообще нанимать, – признался он. – У него не очень хороший послужной список. И, уж конечно, мне не следовало позволять ему подниматься на борт, учитывая, что он знает Дункана и Гриба. Я послал на причал Стейплза, чтобы сменил его. Но Сильвия Оксман села в катер до того, как Стейплз успел добраться до причала, и он стал следить за ней только после того, как она снова вернулась на берег. Тогда он сменил Белгрейда и продолжил слежку за Сильвией. Именно Стейплз должен был за ней следить, я его отправил на это задание. Он дежурил у ее квартиры.
– Значит, Белгрейда сменили до того, как Сильвия Оксман спряталась. Правильно?
– Да.
– В таком случае Белгрейд не сможет сообщить газетчикам, где сейчас находится Сильвия?
– Не сможет. С момента выхода на причал за ней следил уже Стейплз и проводил ее до отеля «Кристи». Там он заплатил то ли носильщику багажа, то ли посыльному, который сообщил ему, что она в триста восемнадцатом номере. Я это все передал Делле.
– Да, я знаю, – кивнул Мейсон. – Делла мне все передала.
– Понимаешь, Перри, случившееся висит на мне тяжелым грузом, – опять заговорил на больную тему Дрейк. – Но ты повел себя очень благородно. Это серьезное упущение с моей стороны. Мне не следовало и близко подпускать Белгрейда к этому делу. Но давай кончать с плохими новостями. Переходим к хорошим. У меня есть кое-что, что поможет нам выпутаться.
Дрейк посмотрел на Маннинга.
– Разворачивайся, Артур, чтобы мистер Мейсон мог видеть твое лицо. Я сейчас задам тебе несколько вопросов и хочу, чтобы ты…
– Я сам могу все рассказать, – с готовностью заговорил Маннинг. – А после этого вы уже…
– Нет, – перебил Дрейк. – Я буду задавать тебе вопросы. Тебе же предстоит выступать в суде, давать показания на заседании Большого жюри. Надо, чтобы мистер Мейсон посмотрел, как ты справишься в подобной ситуации. Поэтому я буду спрашивать, а ты отвечать.
– Хорошо, спрашивайте, – ухмыльнулся Маннинг.
– Сколько времени ты работаешь в плавучем казино?
– С того времени, как появилось это игорное заведение.
– И ты был в дружеских отношениях с Грибом и не очень хороших с Дунканом?
– Не совсем так. Сначала я был связан именно с Дунканом. Это он предложил мне работу. Но Дункан решал вопросы на берегу. Внутренними делами занимался Гриб. Большую часть времени Дункан проводил в городе – организовывал закупки всего необходимого, рекламу, заключал договоры с владельцами катеров, следил за тем, чтобы катера вообще могли возить к нам клиентов. А то иногда политики в прибрежных городах принимают законы и добиваются принятия постановлений, в результате которых лодочники лишаются работы. Вот такими делами занимался Дункан. А я, естественно, все больше и больше контактировал Сэмом Грибом. Потом они начали ссориться по пустякам, я пытался сохранить нейтралитет. Постепенно я понял, что Дункан сторонится меня, а Гриб, наоборот, доверял мне все больше и больше. Я пытался вести себя так, чтобы все это не зашло слишком далеко, – мне не хотелось, чтобы они оба стали моими врагами. Но в конце концов я решил, что верх одержит Гриб, потому что деньгами распоряжался он.
– Кто, по-твоему, убил Гриба? – спросил Дрейк, бросая многозначительный взгляд на Мейсона.
– Никто.
– Почему ты так считаешь? – задал Дрейк следующий вопрос.
– У Гриба и Дункана были долговые расписки, подписанные Сильвией Оксман. Гриб хотел продать их подороже, а не по номиналу – если получится. Он считал, что Фрэнк Оксман заплатит за них какую-то сумму сверху, только чтобы завладеть ими. Дункан хотел получить за эти расписки наличные, потому что Дункан собирался расторгнуть партнерство, и считал, что гораздо удобнее делить купюры, а не расписки. Поэтому вчера во второй половине дня Дункан с Грибом очень сильно ругались по этому поводу. Дункан заставил Гриба пообещать, что к семи вечера Гриб получит наличные за эти расписки. Гриб собирался получить за них что-то сверху, если удастся, а если нет, то отдать их по номиналу. Похоже, мистер Мейсон их сильно напугал, когда взялся за дело Сильвии.
– Где ты сам находился в тот вечер?
– Примерно за пятнадцать или двадцать минут до того, как пришел Дункан и обнаружил труп, я сам заходил в кабинет и знаю, что Гриб был жив, когда я оттуда ушел. Гриб вызвал меня и сказал, что за одним столом сидит шулер, и отправил меня за ним проследить. До той минуты, как я отправился в зал следить за тем типом по поручению Гриба, никто эти расписки выкупить не мог. Потом заходили трое – Сильвия, Фрэнк Оксман и мистер Мейсон. Когда Дункан обнаружил труп, выяснилось, что расписки исчезли, но в ящике стола лежало семь с половиной тысяч долларов. Долговые расписки были как раз на эту сумму, поэтому я решил, что их выкупил Фрэнк Оксман. Сэм потребовал дать что-то сверху, но Оксман отказался, поэтому в конце концов Сэм, вероятно, согласился отдать их по номинальной стоимости.
– В таком случае Оксман должен был довольно долго находиться в кабинете – если он разговаривал и торговался с Грибом. Правильно? – спросил Дрейк.
– Да, верно. Я видел, как он заходил, но не видел, как он выходил. Мне казалось, что я всех держу под наблюдением, но сами понимаете, что это такое – присматривать за шулером. Вероятно, Оксман выскользнул, когда я смотрел на игорный стол. Кто-то же заплатил за эти долговые расписки. Я не думаю, что это сделала женщина. Прежде всего, у нее не было денег.
– Значит, вы считаете, что его, вероятно, убил Оксман? – уточнил Мейсон.
– Нет, – Маннинг энергично покачал головой. – Как раз получается, что Оксман его не убивал.
– Минутку, Перри, дай я сам, – встрял Дрейк. – Я уже все это слышал. Так, Артур, почему ты считаешь, что Оксман его не убивал?
– Потому что если бы Оксман заплатил за эти долговые расписки и убил Гриба, то точно не стал бы оставлять семь с половиной тысяч долларов в ящике письменного стола. А если бы убил до того, как заплатил за расписки, то вообще нигде не стал бы оставлять никакие деньги.
На лице Мейсона отразилось разочарование.
– Мне очень жаль, Пол, но это нам практически ничего не дает. Догадки этого парня – это только догадки. Любой человек может гадать и рассуждать о том, что произошло…
– Подожди минутку, – перебил его Дрейк и посмотрел многозначительно.
Мейсон понял по выражению лица детектива, что стоит послушать Маннинга, который еще не все рассказал.
– Если ты считаешь, что Гриба убил не Оксман, то кто же это сделал? – спросил Дрейк.
– Так ведь я же уже говорил, – ответил Маннинг. – По-моему, его никто не убивал.
– Тогда как же он умер?
– Покончил с собой.
– Почему ты думаешь, что он покончил с собой?
– Я думаю, что Дункан хотел его прищучить. Я считаю, что Сэм запускал лапу в деньги партнерства. Дункан об этом подозревал. Большую часть своих денег Гриб вложил в это игорное заведение, но он также играл на бирже, и в последнее время не очень удачно. Всеми деньгами партнерства распоряжался Гриб. Я думаю, что он знал про планы Дункана: подать в суд с требованием о разделе имущества, пригласить администратора для оценки имущества, являющегося предметом спора. Он понимал, что как только к делу приступит подобный администратор или кого там назначит суд, то Дункан легко отправит его в тюрьму, и также он знал, что Дункан только и ждет возможности это сделать. Единственное, на что Гриб мог рассчитывать, чтобы как-то поправить дела, – это побольше получить с Оксмана за эти долговые расписки. Думаю, что вначале Гриб хотел получить с Оксмана десять тысяч долларов и заставить Оксмана поклясться, что он будет об этом молчать. Затем Гриб мог сказать Дункану, что Оксман отказался платить сверху, и ему пришлось отдать долговые расписки по номиналу. Это бы устроило Дункана – он никогда не лез в эти дела, а тут он просто хотел получить наличные. Гриб мог бы использовать полученные сверху деньги для покрытия недостачи.
