– Черт побери, Пол, это нам ровным счетом ничего не дает! – нетерпеливо воскликнул Мейсон. – Я могу предложить дюжину теорий, которые…
Он опять запнулся на середине предложения, встретившись с взглядом Дрейка.
– Почему ты думаешь, что Гриб мог совершить самоубийство? – спросил Дрейк у Маннинга. – В полиции считают, что это убийство.
– Я знаю, что они считают, но единственная причина – отсутствие пистолета. Они не могут найти орудие убийства. Гриба убили из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра, который он обычно держал в верхнем левом ящике стола.
– А ты откуда знаешь?
– Я же вам все объяснял у вас в агентстве, – напомнил Маннинг.
– Мало ли что было в агентстве. Сейчас придется все повторить с самого начала, чтобы тебя выслушал мистер Мейсон. Он должен услышать, как ты сам это рассказываешь, а не в моем пересказе.
– Дело обстоит так, – заговорил Маннинг. – Прежде всего нужно учитывать, с каким человеком ты имеешь дело. Чарли Дункан умен и хитер. Он может долго молчать, а когда наконец будет готов высказаться, то скажет веское слово. Но большую часть времени он сидит в сторонке и смотрит оценивающим взглядом. При этом он не показывает вам, какой он на самом деле, при взгляде на него создается совсем другое впечатление – и все из-за его золотых зубов. Он постоянно улыбается, внимание притягивают золотые зубы, и поэтому люди смотрят ему в рот, а не в глаза. Я все это знаю, потому что хорошо знаю Чарли Дункана. Я познакомился с Чарли Дунканом десять лет назад и видел, как он работает. Он быстро соображает, но говорит мало. Большинство людей считали, что во главе дела стоит Сэм Гриб, потому что Сэм всегда себя вел как большой начальник. Сэм любил сидеть за своим столом и производить впечатление на людей, а Дункан любил находиться на передовой и решать вопросы. Сам по себе Гриб никогда не смог бы вести дело, потому что у него не хватало мозгов, чтобы договариваться со всеми, с кем нужно договариваться.
– Да, это дает нам представление о характере Дункана. Какое это имеет отношение к самоубийству? – спросил Дрейк, бросая взгляд на Мейсона.
– Когда они еще только начинали свое дело, они застраховали свой бизнес и еще купили такие полисы, которые часто покупают бизнесмены, заключающие партнерство, – каждый застраховал свою жизнь на двадцать тысяч долларов в пользу второго партнера. Если один умрет, двадцать тысяч должен получить второй партнер и на них выкупить у наследников долю умершего партнера. Насколько я понимаю, это обычное дело при заключении партнерства. По крайней мере, им так это объяснял страховщик. Я присутствовал при разговоре страхового агента с Сэмом. Понимаете, если один партнер умирает, то оставшемуся в живых партнеру нужно сворачивать дело, а затем отдавать половину активов в управление назначенному администратору или что-то в этом роде. Это означает, что бизнесу конец, поскольку не предполагается, что выживший партнер будет выкупать долю умершего. Если же партнеры соглашаются на подобную страховку, то второй партнер законным образом просто получает эти двадцать тысяч, платит их наличными наследникам. Эти наличные являются эквивалентом доли умершего партнера в бизнесе. Ну, так им это объяснял страховщик и…
– Мистер Мейсон – адвокат. Он все знает про организацию бизнеса и страхование партнерства, – перебил Дрейк. – Рассказывай дальше.
– Но в договоре со страховой компанией есть пункт, в котором говорится, что если один из партнеров покончит жизнь самоубийством в первый год после приобретения полиса, то страховая компания выплачивает всего лишь те деньги, которые были внесены по страховке. С другой стороны, если смерть насильственная или произошла в результате несчастного случая, то оставшийся в живых партнер получает удвоенную сумму страховки. Вы понимаете, в каком положении оказался Чарли Дункан? Если Сэмми покончил с собой, то он не получит ни цента сверх той суммы, за которую был куплен страховой полис, а это несколько сотен долларов. Ему придется сворачивать партнерство и отдать половину всех активов наследникам Сэмми. Но если он сможет доказать, что Сэмми убили, то он получит сорок тысяч долларов вместо двадцати. У него остается все партнерство, а наследникам Сэмми нужно выплатить всего двадцать тысяч. Теперь вы понимаете, что я имею в виду? Когда они страховали свое партнерство, в договор страхования включили этот пункт о насильственной смерти, но в партнерском договоре они это просмотрели. Там говорится о выплате только двадцати тысяч долларов, которые должен заплатить один партнер за долю второго.
Перри Мейсон в задумчивости поджал губы, встретился взглядом с Дрейком, который смотрел многозначительно, и кивнул.
– Рассказывай дальше, Артур, – попросил Дрейк.
– Чарли очень быстро соображает. Могу поставить что угодно на то, что как только он вошел в кабинет и увидел мертвого Гриба, он понял, в каком положении оказался. Я думаю, он знал, что Сэмми запускал лапу в кассу, и именно поэтому он и хотел расторгнуть партнерство и требовать описи имущества, которое является предметом спора. И вот смотрите, что происходит. Чарли врывается в кабинет и видит мертвого Сэмми, сидящего за столом. Он сразу понял, что это самоубийство, но в приемной сидел адвокат Перри Мейсон, а вместе с Дунканом прибыл заместитель маршала, чтобы вручить Сэмми документы. Я думаю, что Чарли сразу сообразил: в кабинете имеются улики, доказывающие, что Сэмми покончил с собой, и он хотел от этих улик избавиться. А для того, чтобы ему это сделать, ему требовалось вначале быстро избавиться и от Перкинса, и от Перри Мейсона. Лучший способ, который он смог придумать, – это представить все так, будто Перри Мейсон пристрелил Сэмми. Конечно, для защиты своих собственных интересов он с самого начала кричал про убийство. Чарли – скользкий тип. Он быстро соображает, умеет все организовать и…
– Ты нам это уже рассказывал, – перебил Дрейк.
– Чарли действовал логично. Он начал обвинять Перри Мейсона в убийстве и требовать, чтобы Перкинс его где-нибудь запер. Чарли прекрасно знал – как и я, но даже лучше, – что никакое это не убийство, а самоубийство, но ему хотелось, чтобы Мейсон и Перкинс покинули кабинет, поэтому он обвинил мистера Мейсона в убийстве, и заставил Перкинса увести Мейсона оттуда. Я стоял недалеко от входа в коридор, который ведет к кабинету, и видел, как выходили Перкинс и Мейсон. Я зашел в коридор примерно через секунду после того, как они вышли. Я сообщил полиции, что Чарли возился с креслом в приемной, когда я туда вошел, это правда, но до того, как я вошел в приемную, Дункан находился в кабинете, где труп Сэмми навалился на письменный стол. Я это знаю, потому что, когда открывал дверь в приемную, слышал, как кто-то быстро перемещается с другой стороны двери, словно Чарли выбежал из кабинета.
– Почему ты туда прибежал? – спросил Дрейк.
– Прозвучал сигнал тревоги. Я не знал, что происходит. Услышав, как кто-то бежит с той стороны двери, я остановился, чтобы достать оружие из кобуры, – чтобы оно было у меня в руке. Я не хотел, чтобы кто-то ткнул пистолетом мне в ребра, когда я туда войду. Пистолет у меня не очень легко вынимается, да и, возможно, я немного струсил. Мне страшно не хотелось открывать ту дверь, но я все равно открыл – и увидел Чарли у кресла, как и рассказал полиции. Я думаю, что Сэмми покончил с собой, пистолет выскользнул у него из руки и валялся на полу у письменного стола, и Чарли его там увидел. Он избавился от Мейсона и Перкинса, чтобы успеть забрать этот пистолет. Вначале он намеревался повесить убийство на мистера Мейсона и для этого попытался засунуть его под подушку кресла, на котором сидел Мейсон. Но тут появился я и увидел, как он возится с креслом. Он не посмел в него ничего засовывать – испугался, что я не стану молчать. Поэтому он оставил пистолет у себя в кармане и позднее от него избавился.
