– Теперь и я припоминаю кляксу, – кивнул Мейсон. – Я сам обратил на нее внимание.
Мейсон несколько минут курил в задумчивости, Сильвия тем временем читала газетные статьи о выдвинутых Оксманом обвинениях и о том, как идет расследование дела. Наконец она сложила газету и с возмущением воскликнула:
– Меня просто тошнит от всего этого! Вся эта ложь…
– Погодите минутку, Сильвия, – перебил ее Мейсон. – Думаю, что могу вам рассказать, как все происходило.
– Как? – спросила она.
– Фрэнк на самом деле мог видеть вас в кабинете, – объявил адвокат.
– Я говорю вам, что он лжет! Он просто…
– Не торопитесь, – предупредил Мейсон. – Не делайте преждевременных выводов. Человек, который следил за вами, утверждает, что Фрэнк Оксман зашел в коридор, ведущий к кабинету, пока вы оттуда еще не вышли. Он отсутствовал только минуту или две, затем снова появился в игровом зале. Давайте предположим – это только предположение, – что пока вы сидели в приемной, вы не могли слышать звонок, раздавшийся в кабинете. Также давайте предположим, что Фрэнк Оксман шел по коридору, когда вы находились в приемной и как раз подошли к двери в кабинет, чтобы ее открыть. В таком случае вы не услышали бы сигнал, оповещающий о том, что кто-то приближается по коридору. Он утверждает, что ненадолго остановился перед дверью в приемную. Давайте предположим, что он на самом деле остановился. Затем он открыл дверь в приемную, зашел и увидел, как вы склоняетесь над письменным столом, и увидел тело Гриба. Вначале он испугался, а потом увидел великолепную возможность свалить это убийство на вас. Конечно, он сообразил, что вы заберете и уничтожите долговые расписки, которые лежали на виду на столе у Сэма Гриба. А после этого, как он решил, вы полностью окажетесь в его власти. Поэтому он попятился назад в коридор. И вот тогда вы услышали звонок – когда он наступил на соответствующую секцию в коридоре, потому что вы находились уже в кабинете. Вы решили, что кто-то приближается, вернулись в приемную, сели в кресло и схватили журнал. Через несколько минут пришел я, но вы тогда уже не могли слышать сигнал, потому что находились в приемной. Таким образом все сходится. Находясь в кабинете, вы слышали не звонок, свидетельствующий о моем приближении, а сигнал о том, что Фрэнк Оксман уходит.
Он увидел отчаяние в ее глазах.
– В вашем изложении все звучит очень логично, – признала она. – Дьявольщина! Я почти ненавижу вас за это.
– Сохраняйте спокойствие и не плачьте, – сказал ей Мейсон.
– Я не плачу, – ответила она хрипловатым, натянутым голосом.
Мейсон стряхнул пепел с сигареты и объявил:
– Как мне кажется, я знаю, что нужно сделать, Сильвия.
– И что же?
– Мне пришлось уничтожить долговые расписки, поскольку я не хотел, чтобы их обнаружили на месте преступления, и я точно не хотел, чтобы их нашли у меня. Но вы – единственная, кто знает, что я их уничтожил. Сейчас я схожу в канцелярский магазин и куплю точно такие же бланки, которые Гриб и Дункан держали на борту. У нас есть образцы, – Мейсон кивнул на газетные фотографии. – Используя их, мы сделаем копии, вы распишитесь и поставите нужную дату.
– А я таким образом не суну голову в петлю? – уточнила Сильвия.
– Сунете, если об этом станет известно, – ответил Мейсон. – Но подумайте, в каком положении окажется Фрэнк Оксман, если будет считать, что оригиналы долговых расписок попали в руки окружного прокурора. Тогда ведь имеющиеся у него расписки будет считаться фальшивками, а его заявление – ложью, от начала и до конца.
Сильвия кивнула.
– Я поняла, что вы хотите сделать. Идите за бланками.
Глава 12
Мейсон заехал в небольшой ресторанчик на одной из тихих боковых улочек, где имелась телефонная будка, и позвонил оттуда Полу Дрейку.
– Привет, Пол, – осторожно сказал адвокат, услышав голос детектива. – Что новенького?
– Газеты видел?
– Видел.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Пока ничего не думаю. Где Оксман?
– Он дал письменные показания, и его отпустили. Он отправился к себе в гостиницу. Там его поджидала парочка репортеров, которые уговорили его дать интервью. После этого он выскользнул через черный ход и отправился в Голливуд. Там зарегистрировался в отеле «Кристи», в номере пятьсот девятнадцать под именем Сиднея Френча.
Мейсон тихо присвистнул.
– Как ты думаешь, он знает, что его жена тоже там? – спросил он у Дрейка.
– Не понимаю, как он мог это узнать.
– Тогда зачем он туда поехал?
– Мне кажется, что он пытается скрыться от репортеров.
– Мне все это не нравится, Пол, – медленно сказал адвокат.
– Вообще-то это довольно известный отель, – заметил Дрейк. – Может, это просто совпадение – то, что они оба его выбрали.
Мейсон какое-то время мочал, потом заговорил снова:
– Вряд ли это совпадение, Пол. Но вполне может быть, что этот отель у них обоих с чем-то связан. Может, они раньше там останавливались, чтобы уединиться… Скажи мне, Пол, а что слышно о Белгрейде?
– Если бы я сказал тебе все, что о нем думаю, то телефонные провода расплавились бы, – злобно ответил Дейк.
– Не важно, что ты о нем думаешь. Чем он занят, Пол?
– Черт побери, я не знаю, Перри. Я за ним не следил. Знаю, что ему вручили повестку – чтобы сегодня во второй половине дня явился на заседание Большого жюри. Мне тоже вручили такую повестку, а сейчас ищут тебя. Из кожи вот лезут, чтобы и тебе ее вручить. Одна из газет пыталась спрятать Белгрейда, но после того как ему вручили повестку, они поняли, что у них ничего не выгорит.
– Где Белгрейд провел ночь, Пол?
– Откуда мне знать, черт возьми? Кому какое дело до того, где он ночевал?
– Мне есть дело.
– А тебе-то это зачем?
– Ему потребуется переодеться в чистую одежду – надеть свежую рубашку, носки, нижнее белье. А если он готовится предстать перед Большим жюри, то его наверняка будут фотографировать, и ему захочется надеть свой лучший костюм.
– И что из того?
– Я подумал, что нам, возможно, следует заглянуть к нему домой. Вероятно, мы его там застанем.
– Но, Перри, если мы там появимся и начнем его доставать, то нам это не поможет. Он первым делом свяжется с полицией и сообщит, где они могут тебя найти. Я не испытываю к нему ни малейшей симпатии, как и ты…
– Да погоди ты! – перебил его Мейсон. – Я совсем о другом думаю. У меня появилась новая теория. Как он выглядит, Пол?
– Ты имеешь в виду внешность?
– Да.
– Ему лет пятьдесят, весит примерно сто девяносто фунтов
[17], рост – пять футов и шесть с половиной дюймов, небольшие усики, маленький шрам в верхней части правого уха, где его задела пуля, и…
