– Вы рассказали об этом Тому?
– Нет, никому не рассказывала. Прямо от Стонтона я поехала к вам в контору и попыталась выяснить у ночного сторожа, как могу связаться с вами. Он ничего не сообщил мне – сказал, что не знает. К тому же и вид у меня, наверное, был безумный. Я вспомнила, что вашу секретаршу зовут Делла Стрит, но не смогла найти ее в телефонной книге. Потом я вспомнила, что вы говорили о мистере Дрейке как о главе «Детективного агентства Дрейка», и нашла в справочнике номер телефона его конторы. Я позвонила, и ночной дежурный сказал мне, что мистера Дрейка нет, но что он обычно заезжает в агентство по пути домой. Он предложил передать мистеру Дрейку номер моего телефона, если тот приедет в течение часа. Я продиктовала ему номер, но и сама продолжала звонить – боялась, что ему забудут сообщить о моем звонке.
– Вы никому ничего не рассказывали?
– Никому, даже мистеру Дрейку. Решила, что расскажу ему все только в том случае, если иначе не смогу с вами связаться.
– Тому Гридли вы ничего не рассказывали?
– Нет.
– Почему?
– Потому что Том очень расстроен. Каждый день у него поднималась температура. Как вы понимаете, мистер Фолкнер не терял времени даром.
– Он остановил платежи по чеку?
– Нет, он поступил по-другому. Сказал, что добьется моего ареста, как только я попытаюсь получить деньги по выписанному им чеку, обвинил меня в получении денег обманным путем. Он заявил, что Том изобрел препарат в рабочее время, и формула является частью дела, которое он приобрел.
– Он действительно выкупил дело?
– Да. Он заплатил Роулинсу две тысячи за зоомагазин, товарные запасы – в общем, за все, что там есть, и еще уговорил его остаться работать за маленькую зарплату. Роулинс ненавидит его. Я думаю, все его ненавидят, мистер Мейсон. В то же время сам Фолкнер уверен в своей правоте. Он считает, что бизнес бизнесом, а закон законом. Он, вероятно, полагает, что Том что-то утаивает от него, а я пыталась вытянуть с него деньги… Впрочем, именно это я и пыталась сделать.
– Он предложил как-нибудь договориться?
– О, да.
– Как?
– Том должен передать ему формулу, я – вернуть чек на пять тысяч долларов. Том должен согласиться работать в зоомагазине еще год и передавать Фолкнеру безвозмездно все препараты и другие изобретения, разработанные им за это время. Со своей стороны мистер Фолкнер обязуется выплатить Тому семьсот пятьдесят долларов и выплачивать в течение года его сегодняшнюю зарплату.
– Он так великодушен, не правда ли? Он не собирается предоставить Тому отпуск для лечения?
– Нет, и это особенно разозлило меня. Еще один год в этом зоомагазине, и Тому уже поздно будет лечиться.
– Фолкнер не принял эту проблему во внимание?
– Очевидно, нет. Он заявил, что Том сможет выезжать за город по выходным дням, а если он уже сейчас не может работать из-за болезни, то нет необходимости принимать это предложение. Он сказал также, что Том может уволиться в любое время, здоровье Тома – его личная проблема, абсолютно не интересующая Фолкнера. Фолкнер сказал еще, что, если бы он всю жизнь только и делал, что волновался о здоровье своих сотрудников, ему некогда было бы заниматься делом. О, мистер Мейсон, именно из-за таких, как Фолкнер, другим людям так тяжело жить и работать в этом мире!
– Вы не сообщили Фолкнеру о том, что нашли его рыбок?
– Нет.
– И не хотите сообщать?
Она посмотрела Мейсону в глаза и сказала:
– Я боюсь, что он обвинит меня в воровстве или еще в чем-нибудь. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом, мистер Мейсон. Мне почему-то кажется, что вам удастся обратить оружие Фолкнера против него самого и помочь Тому.
Мейсон улыбнулся и потянулся за шляпой.
– Вам понадобилось достаточно много времени, чтобы прямо сказать об этом вслух, – заметил он. – Поехали.
– Вам не кажется, что сейчас уже слишком поздно заниматься делами?
– Учиться никогда не поздно, – сказал адвокат. – И мы, по крайней мере, узнаем что-нибудь новое.
Глава 5
Стоял ясный и прохладный вечер. Мейсон ехал быстро – машин почти не было, за исключением автомобилей спешащих из театра домой зрителей.
– Может, было бы лучше приставить к дому Стонтона несколько детективов, чтобы он не мог перевезти рыбок? – предложила Салли Мэдисон. – А завтра вплотную заняться им?
Мейсон покачал головой.
– Мы должны сами все выяснить, – сказал он. – Это дело наконец-то заинтересовало меня.
Они молчали, пока Мейсон не притормозил у несколько вычурного оштукатуренного дома с широкими окнами под красной черепичной крышей.
– Вот нужный нам дом.
– Да, – подтвердила Салли. – Они еще не ложились. В боковом окне горит свет.
Мейсон остановился у края тротуара и выключил зажигание. Потом они прошли по бетонной дорожке к трем ступеням, ведущим на выложенное плитками крыльцо.
– Что вы собираетесь им сказать? – спросила Салли чуть более высоким, чем обычно, голосом.
– Не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события. Я привык планировать кампанию только после оценки клиента.
Мейсон нажал кнопку звонка рядом с дверью, и через несколько секунд на пороге появился высокий джентльмен лет пятидесяти.
– Мистер Джеймс Л. Стонтон? – поинтересовался Мейсон.
– Именно.
– Это – Салли Мэдисон из зоомагазина Роулинса, – сказал Мейсон. – Я – Перри Мейсон, адвокат.
– Ах да! К сожалению, меня не было дома, когда вы приезжали, мисс Мэдисон. Должен признать, результаты применения вашего препарата превзошли все ожидания. Я полагаю, вы хотели бы получить оставшиеся деньги. Я все уже подготовил.
Стонтон с серьезным видом отсчитал пятьдесят долларов и как бы вскользь заметил:
– Вы дадите мне расписку, мисс Мэдисон?
– Думаю, дело приняло несколько другой оборот, мистер Стонтон, – вступил в разговор Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду то, что возникли вопросы, касающиеся настоящего владельца ваших рыбок. Не соизволите ли сказать, где вы их взяли?
Стонтон попытался скрыть испуг за чрезмерной напыщенностью:
– Не соизволю. Это абсолютно не ваше дело.
– Полагаю, я должен сообщить вам, что эти рыбки были украдены.
– А они были украдены?
– Не знаю, – честно признался Мейсон. – Но определенные обстоятельства вызывают подозрения.
– Вы предъявляете мне обвинение?
– Совсем нет.
– Ваши слова прозвучали именно так. Я слышал о вас и считаю вас способным адвокатом, мистер Мейсон, но мне показалось, что вы могли бы более тщательно подбирать слова. Простите, но я способен сам разобраться в своих делах, и почему бы вам не заняться своими?
