Два дня я давал себе на всякие случайности. Вдруг я не смогу выбраться в деревню? Три кола, воткнутые в землю у дома Анат я видел хорошо, ещё во время самой первой слежки за Кири. Тогда же я и подметил, для чего их используют местные хозяйки.
— Лучше так, — шепотом проговорила Анат, — я не буду надевать на него ничего. Если Нут не приплывет ещё какое-то время, будет странно, что у меня всё это время висит кувшин. Соседи могут подумать, что мне нечего в него насыпать или он мне не нужен.
— Хм… Резонно, — я кивнул. — Хорошо, так и сделаем. Теперь, в-третьих. Когда появится твой брат, я прошу тебя с ним поговорить. Не надо вдаваться в детали. Просто скажи, что у него есть возможность заработать жемчужину.
Её глазки подозрительно блеснули.
— Тебе одна жемчужина, ему другая, — уточнил я. — Не бойся, они не краденные. Более того, скорее всего в местной лагуне таких вообще больше нет.
Не спец по жемчугу, но так понимаю, для получения чёрного колера нужны совершенно особые условия.
— Да. Люди воды нашего племени всегда достают только светлый жемчуг.
— Вот видишь? Но я ещё не закончил. Поскольку прийти ещё раз к тебе у меня может не получиться, ты договоришься с братом, что он встретиться со мной… скажем… в ста шагах выше по течению ручья, от того места, где вы обычно набираете воду.
Именно там-то я грязью и мазался, так что местность плюс-минус разведал. Довольно укромное местечко. Тут же спохватился.
— Сто шагов, это десять раз по десять, а десять, это сколько у тебя пальцев на руках.
Неожиданно девушка хихикнула.
— Успокойся, земляной, я из семьи рыбаков. Мы умеем считать.
— Вот и отлично, — я пропустил «земляного» мимо ушей. — В тот день, когда Нут соберётся на встречу со мной… А лучше нам встретиться под вечер, ты повесишь на ближний кол…
Я задумался, но Анат тут же подсказала:
— Я могу повесить большой горшок, в котором обычно храню просо. Ты его ни с чем не перепутаешь… А когда я получу свою жемчужину? Она у тебя с собой?
Ты, подруга, смотрю совсем оклемалась. Молодец. Но за идиота меня не держи. Учитывая обстоятельства и периодические забеги от людей Ману, я предпочел жемчужинки припрятать в небольшом тайничке, прямо на моей «базе».
— Я буду считать, что ты выполнила наш с тобой договор, когда смогу поговорить с твоим братом. Ты ему доверяешь?
Кивнула.
— Тогда я передам ему, твою награду.
— А когда ты заплатишь моему брату?
Ага. Вижу, совсем в себя пришла.
— Надеюсь, ты не собираешься, сведя меня с твоим братом, тут же побежать к Ситу? В надежде получить жемчуг и от меня, и от него?
Не знаю, что она там себе думала, но честно-честно замотала головой.
— Твоему брату я заплачу, когда окажусь в его лодке, не раньше. И лучше, если это будет не рядом с деревней, а где-нибудь уже за пределами рифов. Так ему и скажи.
— За пределами рифа невозможно пристать к берегу. Там очень крутые берега и сильное волнение.
Ага, ты этим расскажи, как их? Воинам с острова Жёлтой птицы. Но я не стал её разубеждать.
— Ему не придётся приставать к берегу.
— Там большие волны. Ты плавать то умеешь, земляной?
— А как ты думаешь, откуда у меня жемчуг? — вопросом на вопрос ответил я.
Кажется, Анат вздрогнула. Но развивать тему не стала.
Перед уходом я заставил Анат повторить всё, что она должна сделать, и даже постарался посбивать её с толку. Типа: «Точно я говорил про ближний к дому кол?», «Точно кувшин должен висеть два дня?». Но, похоже, мне попалась весьма головастая сообщница.
Под конец разговора я вернул её мужа на место, позволив ей убедиться, что он дышит, и растворился в ночи.
Глава 17
Сборы
На «базу» вернулся под утро. Путешествие по ночным джунглям, когда сквозь кроны не видно даже звёзд, сомнительное удовольствие. Но тут, вроде, освоился, ориентируюсь буквально с закрытыми глазами. Даже жалко будет покидать столь обжитое место. Но… Куда деваться?
Спать не ложился, правда и на физуху не упирал. Растянулся, поделал дыхательные, полез в воду. Естественно, в ластах. Решил пока погонять кролем от кокосов до обрыва с пещерой и обратно.
«Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…»
В ритм-то я вошёл, но очистить мозг, и сосредоточиться на упражнении не получалось.
Близкая реализация плана будоражила, заставляла мозг анализировать совершённые действия, перетирать варианты «а если бы», копаться в том, что сделал, не сделал и мог бы сделать.
Всё это, конечно, полезно, опыт никогда не бывает лишним, «разбор полетов» необходим, но…
Даже когда я, погоняв в ластах вдоль берега, наконец-то, решил, что можно понырять — настроиться на нырялку не мог очень долго. Разгорячённый мозг никак не хотел тормозить активность.
В конце концов, пришлось сказать себе: «Стоп, Скат! Ты прямо сейчас что делаешь? Ныряешь? Вот и настраивайся. А планированием будущих действий займешься, когда сядешь в шезлонг у костра со вскрытым кокосом».
Только после такого «командирского внушения» я «отпустил» ситуацию, переключившись на «здесь и сейчас», и раскинулся на поверхности воды.
Над головой проплывали небольшие кучевые облачка, видать сегодня влажность повышенная. В поле зрения пролетела пара попугаев.
Вдох, переворот лицом вниз, «дак-дайв» и я скользнул в глубину. Шум прибоя, плеск волн, шелест листвы сменил глухой и невнятный голос моря да, пока ещё еле слышимый, пульс в ушах. Кожей ощутил, как струится вода вокруг тела.
После бессонной ночи ставить какие-то рекорды не планировал, надо просто набрать ракушек, вот только крупные здесь обитают на значительной глубине. Так что я опустился до зоны нейтральной плавучести.
С некоторой тоской покосился на дефилирующих каракатиц, мазнул взглядом по проплывающим на глубине крупным рыбинам и принялся отдирать от скалы свой будущий завтрак. Благо я нырял с небольшой, собственноручно сплетённой сеточкой, притороченной к поясу, так что за раз планировал взять добычи побольше.
По правде говоря, ещё я в тайне надеялся, что мне снова попадутся жемчужины, поэтому нырнул к той колонии черногубых раковин, что в прошлый раз неожиданно подарили мне целое состояние по местным меркам. И начинались они как раз с глубины метров пятнадцать.
Всего я совершил восемь погружений за «чёрными устрицами», вытащив, в общей сложности двадцать шесть крупных раковин от пятнадцати до двадцати пяти сантиметров в поперечнике.
Дальше нырять не стал, всё-таки и так улов можно было считать весьма неплохим.
Напоследок, всплывая, развернулся лицом от берега. За спиной кипела жизнь, губки и моллюски процеживали воду, мелкие рыбки сновали меж ними, а передо мной раскинулась голубая толща воды, подсвеченная солнцем, от этого ещё более прозрачная и кажущаяся ещё более бесконечной. И в этой толще я вновь заметил нечто. Однозначно крупное. Оно… словно летело в толще воды…
