Так и воздействуйте, товарищ Мантин, нефиг бегать, прогибаться… под изменчивый мир.
Хер, вам, Ману и Ситу! Дудки! Обломинго! Не вы одни тут правила игры задаете, так что:
«Не стоит прогибаться под изменчивый мир».
Вдох.
«Пусть лучше он прогнется под нас».
Вдох.
* * *
На рифе Учеников было людно, наверно поэтому на меня сначала никакого внимания не обратили.
Сам островок, я это ещё тогда сверху разглядел, выглядел в плане как кофейное зерно — две овальные половинки, разделенные мелкой и узкой протокой. Он и сам-то не сильно выступал над поверхностью воды, будучи почти целиком песчаным. В середине одной половинки торчали кустом четыре кокосовые пальмы, из другой только три. Немного травы зеленело вокруг деревьев. Пустынное место.
За толпой я не сразу разглядел на той части островка, где торчали четыре пальмы, здоровенный валун. Не коралл — честный камень. Интересно, как такую глыбу сюда вообще затащили? И когда? По всему он тут лежит уже много лет.
Как я уже сказал — народа хватало. Во-первых, в центре я увидел местный бомонд: Ситу, с важной торжественной рожей, в окружении восьмерых мужчин и женщин с характерными татушками на ключицах. Ну, кому ещё, как не представителям касты ныряльщиков, тут быть?
Чуть особняком стоял шаман, его сухую и, до сих пор, нагоняющую жуть фигуру узнал сразу. Рядом Ата — Отец войны, блин. Тоже, как специально приглашённая звезда — важный, надменный, и по сторонам не смотрит. Внимает, что ему вещает некий мужичок, вполне затрапезного вида, не молодой, пожалуй что ровесник, и с татушками, в том числе на лице… Хм, однако!
Ману и пятеро воинов держались чуть в сторонке, прям вылитые бодигарды на званной вечеринке — по лицам видно, что парни на работе, но при этом не сильно то и напрягаются. Короче, как говориться, «демонстрируют флаг» — типа силовая поддержка, если что на месте, но, вы же понимаете, это такая формальность.
Вокруг, по островку рассредоточилось около взвода разновозрастных аборигенов, по виду — представители касты сетей. Мужчины, женщины, и все с рожами, будто детей в первый класс привели, сдали на торжественную линейку, после чего их вежливо попросили не путаться под ногами.
Короче, я такой толпы вблизи, за всё время своего попадалова ещё не встречал. Пожалуй, даже когда меня поймали, было не так людно.
Ну что, Скат, ещё не поздно развернуться и по-тихому раствориться в окружающем ландшафте. Подплыл-то я со стороны лагуны. А все взгляды пока обращены в противоположную сторону, туда, где меж островком и окружающим лагуну рифом, я это тоже сверху рассмотрел, раскинулось широкое мелководье.
Вздохнул — нет. Отсюда или полноправным членом общества, или…
— Здоров, честно́й народ! — выкрикнул я громко, стоя всё ещё по колено в воде, но уже сняв ласты. — Куда тут… желающему пройти испытание?
Обернулся один, другой… На мне стали скрещиваться удивленные взгляды, типа: «А ты ещё кто?»
— ТЫ-ы-ы-ы!!! — по ушам ударил рёв, будто быку тестикулы бревном придавило. Некоторые из собравшихся даже присели от неожиданности. — Убейте его-о-о!!! Большая жемчужина тому, кто принесёт мне его голову!!!
Ситу — прям на загляденье — выпучил зенки, и как они у него из глазниц не повыпадали, рот распахнут в крике, правой рукой тычет в меня указательным пальцем. А чё язык то не высунул?
Один из военных было дернулся, но Ману… Схватил его за плечо и остановил! Надо же.
Причина поведения «правой руки» не заставила себя ждать.
— Стоять, где стоите! — на «сцене» нарисовался ещё один персонаж.
Вылитый брат шамана, такой же сухой, весь скрюченный, разве что волосы короткие, и тоже, с татушками ныряльщика. Голос его хрипел и дребезжал, но рёв быка-Ситу перекрыл:
— Проливать кровь, на рифе Учеников табу!
Ситу вызверился на него, от злости видимо дыханье перехватило, лишь глазёнками завращал ещё страшнее.
— Не смотри на меня так, Ситу! — от деда реакция Отца глубин не укрылась. — Здесь моё слово главное! Я Наставник! Нет тут твоей власти.
Несколько секунд я ждал, что дед сейчас схлопочет. Плюха высокого здоровяка Ситу, деда могла прямиком отправить в лучший мир, но… Главный над ныряльщиками попыхтел ноздрями, как бык на тореро, и натурально сглотнул.
— Что. Он. Здесь. Делает? — вопрос по виду был обращен к деду, представившемуся Наставником, но глядел при этом Ситу искоса на братца Ману.
Братец незаметно пожал плечом. Типа: «Да я сам в афиге».
— Ты ведь пришёл на Испытания, мальчик? — дед теперь уставился на меня. Взгляд пробирал до костей.
Хер ты угадал, старый. Поищи ещё кого-нибудь, чтоб безумными взглядами пугать. Я те не летёха на ковре у «бати».
— Да, — ответил я просто и пожал плечами. — Говорят, тут у вас в людей глубины берут? Вот… хочу значит…
По островку прокатился хохоток. Дед сверкнул глазами, но смолчал. Зато не смолчал Ситу.
— Он не может принять участие в Испытаниях! — вновь взревел он дурниной. — Он же земляной червь!
— И что? — другой, сухой и шелестящий голос заставил вздрогнуть не одного меня. — Кто сказал, что люди земли не могут прийти на испытания?
Теперь народ оборачивался на шамана.
— Боги! Боги так сказали!!!
— Боги сами тебе это сказали, Ситу? — чуть насмешливый голос шамана звучал еле-еле, но его услышали, такая над островом, в миг, повисла тишина. Могильная. — И с каких это пор ты разговариваешь с духами?
Даже Ситу проняло.
— Я… не… — яростный багрянец стал постепенно сходить с его лица. Наконец он оправился, закончил твердо. — Я не говорил с богами, шаман. Но моим предшественникам…
— И они не говорили с богами, — утвердительно закончил за Ситу шаман.
— На испытание, Отец глубин, — тут же дребезжа включился Наставник, — может прийти абсолютно любой! И мне плевать, что он сделал на земле. Если племя может получить ещё одного ловца жемчуга, то я сделаю из него ловца жемчуга. И ты его не тронешь.
— Я — Отец глубин… — опять начал наливаться багровым Ситу, но был внезапно перебит.
— Любой человек, кто может поднимать с глубины слезы Атарапы, должен это делать! — негромким, но совершенно категоричным тоном проговорил тот самый невзрачный мужичок, что разговаривал с Ата. — И я удивлён, что именно тебе, я должен напоминать об этом. Скажи мне, отец глубин, сколько у тебя сейчас ныряльщиков? Сколько жемчуга они принесли за этот сухой сезон?
Я чуть рот не открыл от удивления. А ты кто, дядя? Насколько понимаю местную иерархию, Ситу — один из «старших» племени. Тогда кто такой ты?
Ситу что-то недовольно пробурчал, а дед, именуемый Наставником, направился ко мне.
