— А ты смелый… — я хмыкнул. — Тогда, я лучше сделаю кое-что другое…
Встал, отложив на песок заготовки, потянулся, разминаясь, подошел к кромке воды.
— Ты же любишь воду, Хеху?
Зашел так, чтоб теплые волны набегая омывали голени. Ка-айф!
— Я… Да, я люблю воду…
Слова рождались словно через силу.
— А я вот помню другое, — злорадно ухмыльнулся я. И сделал ещё пару шагов.
Теперь волны доставали до моих «трусов».
— П-прошу… не н-надо…
— А теперь я поплыву далеко-далеко от берега. И когда земли уже будет не видно, а под тобой будут плавать морские чудовища я тебя и покину.
— П-прошу-у…
— Не, сначала я нырну глубоко. Туда, где нет воздуха и даже свет солнца не проникает… А уж затем покину твою голову, и вселюсь в какую-нибудь акулу…
Блин, я не переборщил? Ща опять отключится на пол дня… Но всё равно зашел по пояс.
— Стой!
Ну вот, что и требовалось. Кстати, дальше только плыть — полоска песка обрывалась резко начинавшейся глубиной. Всё-таки скорее всего это вулканический остров — считай верхушка горы, торчащая над поверхностью моря. Тогда глубины здесь должны быть соответствующие.
— Ну что? Ты признаёшь, что перечить мне не стоит?
На этот раз Хеху молчал долго. Потом всё же выдавил:
— Да.
— Вот и отлично! — я вышел на берег. — Но не считай меня неблагодарной сволочью. Поверь, иметь в голове такого демона как я, очень выгодно. Я очень много знаю и умею. Так что в ближайшем будущем, Хеху, твоя, то есть наша жизнь круто изменится к лучшему!
— Ты хорошо говоришь, демон, и речи твои сладки. Но всё зря, жизнь моя закончилась. Ведь сейчас все думают, что это я ударил сына старейшины ныряльщиков, а потом убил человека войны… Нам конец, демон.
Голос, звучащий под черепной коробкой, не имел эмоциональной окраски. Зато я сам ощутил такую тоску, что впору было выть.
— Фигня, пацан, — сказал я, как можно бодрее, — безвыходную ситуацию я знаю лишь одну: когда на таймере ядерного заряда осталась одна секунда, а до проводов ты так и не добрался. Но поверь мне, сейчас это не она. Так что помоги мне, и мы вместе придумаем, как выпутаться из этой жопы.
Глава 3
Буду обживаться
Дальше разговор пошел уже в более конструктивном ключе.
— Вот что, Хеху. Расскажи мне, для начала, где я оказался. Что это, — я неопределенно обвел рукой вокруг себя, — остров, полуостров, материк…
— Это… наша земля.
Хм. Информативно.
— Скажи, а она окружена водой со всех сторон? Или большая вода только с одной стороны?
— Я… не знаю.
Блин…
— А где ты живешь, Хеху?
— Я живу со своей семьей. В нашем доме.
Та-а-ак…
— А дом твой где?
— Мой дом, это лес. Мы люди земли, так нас ещё называют. Потому что мы живем землей: не даем лесу забрать у нас участок, обрабатываем его, сажаем ростки и заботимся о них, пока не вырастут.
— Окей, окей парень. Вы земледельцы. Это понятно. Уважаемое занятие…
— Совсем нет.
Я почувствовал грусть парня.
— Людей земли все презирают. Все смеются над нами, называют земляными червями или крысами. А ведь вырастить урожай — это так непросто.
— А «все», это кто?
— Люди сетей, в первую очередь.
— Это кто?
— Те, кто живет рыбной ловлей. Ещё их иногда называют людьми лагуны. Они плавают по ней на своих лодках и забрасывают сети. Рыба стоит дорого. За одну маленькую рыбку надо отдать пригоршню просо или несколько клубней батата.
— Ага. Люди сетей — это рыбаки. И они выше вас по статусу.
Вообще, странно. Насколько помню историю, именно земледельцы создавали первые цивилизации, поскольку производимого ими продукта хватало, чтоб содержать военно-административную верхушку. Но хрен с ним, я что, антрополог-социолог? Мне тут устроиться надо, а не исследования проводить. Моя цель не диссертация, цель — выжить. И, желательно, с комфортом.
— Та-а-ак. А где живут люди лагуны, в смысле сетей?
— Они живут в деревне.
— Не в вашей, в другой деревне?
— Нет, что ты! Деревня у нас одна! Она там, ниже, на берегу… А мы живем в лесу.
— Ладно, разберемся по ходу. А кто у вас ещё есть?
— Есть люди войны, во́ины.
— Дай сам догадаюсь, они живут войной?
Хеху задумался. Затем я ощутил сомнение.
— Не знаю. Нет наверно. Они нас защищают, от других людей войны.
— Каких, «других»?
— Тех, что приходят ночью, убивают мужчин, воруют женщин, разоряют наши дома.
— Откуда они приходят, Хеху?
Ты что, пацан? Это ж ключевая информация!
— Оттуда… Не знаю. Говорят… из-за моря.
— Ладно, Хеху, с этим тоже разберёмся потом. А этот пацан, на берегу, которого я ударил? Он тоже из людей лагуны? Или как их?
— Люди глубины. Может быть… Я не знаю… Я… Я никогда их не видел — людей глубин… Нет, один раз видел, но хорошо не рассмотрел.
Ага, сообразил я, это наверно мелькнувшая в воспоминаниях сцена на рынке.
— Говорят, они живут под водой, поэтому их так и называют. А ещё, что у них жабры, как у рыб, и они могут долго не дышать.
— Слушай, но у тех ребят, на пляже никаких жабр вроде не было…
Я не заметил, как провалился в воспоминания. Особенно не выходила из головы та девчонка. Эх… Персик! Грудь, бедра, ноги… Длинные волосы, да и на лицо приятная…
— Она очень красивая.
Согласился со мной Хеху. Ты чё пацан? Подслушиваешь? А впрочем, фигня. Мы же теперь считай одно целое.
— Понравилась?
— Я таких красивых и не видел раньше. Может она и правда, дух или фея?
— Слу-ушай! — я даже отвлекся от работы. — Хеху, а у тебя девчонка есть?
По телу расплылась волна смущения.
— Ну-у-у… Постоянной нет.
— Так, погоди… Ты надеюсь уже знаешь, чем мужчины с женщинами занимаются, когда наедине остаются?
И тут же испытал гамму чувств: от стыда до удовольствия, и даже страх. Вместо ответа в памяти замелькали картинки из чужой жизни… Ага, пацан, значит пару раз тебя всё-таки «приголубила» одна подруга. Молодцом!
