Хотелось, чтобы время замедлило бег. Чтобы оно остановилось совсем.
Глава 12. Дом, милый дом, или Как пережить выходные
В конце учебной недели волшебная почта доставила мне письмо от родителей. Вечером перед парами в оконное стекло ударилась летучая мышь, к ее маленькой лапке была привязана записка. На выходные нас с Брунгильдой звали домой, и я уже предвкушала, какими долгими и унылыми будут эти два дня.
Пока радостный Злобнокусь, горячий поклонник маминого пирога с яблоками, с энтузиазмом паковал мои чемоданы, я сидела на кровати и горько вздыхала.
Два дня с Брунгильдой под одной крышей. Два дня лекций на тему: «Бери пример с сестры». Два дня, в течение которых мои нервы будут испытывать на прочность.
Привет, комплексы. Привет, неудобные вопросы и нравоучения. Привет, нудные семейные ужины, когда сидишь перед пустой тарелкой и в десятый раз слушаешь, как сестрица поставила очередной рекорд.
И улыбаешься, улыбаешься до боли в скулах, ибо, если выглядишь грустной, любимая матушка из тебя душу вытрясет, но докопается до причин твоей печали. А затем скажет, что ты лоботряска и переживаешь из-за ерунды.
— Готова? — спросил Кусик, и мы отправились в зал отбытия на первом этаже «Черного солнца».
Там уже выстроилась гигантская очередь из желающих провести выходные дома, в кругу семьи. Длинная цепочка учеников тянулась от самых дверей до разноцветной воронки открытого портала. За чужими спинами я разглядела Брунгильду, окутанную сиянием, исходящим от телепорта, ее стройную фигуру, почти растворенную в этом буйстве красок. Сестрица уже готовилась шагнуть в портал и перенестись в Фаберию.
Фаберия…
Это была страна, где два разных мира существовали параллельно друг другу, почти не взаимодействуя. Мир простых людей с их техническим прогрессом и всякими необычными приборами, облегчающими жизнь, лишенную магии. И мир волшебников, не признающих достижения науки.
Днем по городу, извергая клубы дыма, разъезжали быстрые самоходные повозки, которые называли машинами. Вечером по дорогам Фаберии колесили экипажи, запряженные лошадьми. Если бы в такое время на улице показался автомобиль, горе-водитель загремел бы в тюрьму на несколько суток.
Таковы законы. Пока солнце стоит высоко в небе, страна принадлежит обычным людям, но с наступлением сумерек Фаберия переходит во власть ведьм и колдунов.
Ни один уважающий себя волшебник без крайней на то нужды не выходил из дома днем, в царство дымящих, тарахтящих автомобилей. Ни у одной нормальной магической семьи в гостиной не было телевизора, а на кухне — посудомоечной машины и машины для приготовления кофе. Всех этих новомодных, современных штучек колдуны боялись, как огня, и с упорством фанатиков цеплялись за дремучие традиции.
Пока мои ровесницы, лишенные дара, щеголяли по улицам в коротких шортах и использовали для общения маленькую конструкцию под названием телефон, я была вынуждена носить платья в пол и отправлять подругам письма мышиной или голубиной почтой.
Считалось, что научно-технический прогресс убивает магию. Многие волшебники всерьез полагали, что можно разучиться колдовать, если взять в руки пульт от телевизора или один раз прокатиться в самоходной повозке. Для уборки маги использовали бытовые чары или труд горничных, передвигались в конных экипажах или с помощью порт-ключей, еду и одежду покупали в специальных магазинах, которыми владели такие же волшебники, не терпимые к изобретениям науки.
В связи со всеми этими предрассудками — а я считала страхи колдовского сообщества именно предрассудками — время для перемещения было выбрано такое, чтобы оказаться в Глоссоне, столице Фаберии, глубоким вечером.
К городскому зданию прибытий и отправлений, в котором находился общественный телепорт, родители обещали прислать экипаж, и когда я вышла на улицу, то увидела знакомую черную коляску с открытым верхом. Бруни уже сидела на диванчике внутри, со скучающим видом разглядывая витрину швейного ателье на другой стороне дороги.
— Как всегда, опаздываешь, сестрица, — недовольно протянула она, когда мистер Патрик, наш кучер, приблизился ко мне, чтобы взять из рук чемодан и разместить его на специальной полке для багажа позади сидений.
Я ничего не ответила, считая спор пустым делом, зато возмущенный Злобнокусь не поленился вступиться за хозяйку.
— А очередь в зале отбытий нам занять было не судьба? — прошипел он, порхая над моим плечом. — Ничего для родной сестры не сделаешь, фу, мяу. — И добавил шепотом мне на ухо: — Нагажу ей в туфлю.
На гневную речь фамильяра Брунгильда ответила раздраженным фырканьем и отвернулась, чтобы за всю дорогу до дома не проронить ни слова.
Мистер Патрик, который, кстати, был простым человеком и ни разу не магом, помог мне забраться в экипаж.
— Поедем по скверным улицам или по чистым? — спросил он, устроившись на облучке.
— По скверным! — ответила я, возбужденно вскинувшись, а сестрица активно закивала.
Скверными называли районы, где жили и работали простые люди, не умеющие колдовать, и мы с Брунгильдой не упускали случая прокатиться по этим скверным улицам в компании мистера Патрика. Родители такое не одобряли, ведь районы немагов просто кишели магазинами со всякими современными штучками, механизмами и приборами, способными творить волшебство без волшебства. За стеклами витрин можно было увидеть ряды громоздких ящиков, внутри которых двигались и говорили маленькие человечки. Эти ящики назывались телевизоры. Еще там были чайники, в которых вода закипала без огня, удивительные коробки, которые, по слухам, сами мыли посуду. Без магии. Сложил туда грязные тарелки и чашки, а вытащил чистые, без единого пятнышка.
Я могла часами гулять по скверным улицам, зависая перед витринами магазинов, но внутрь зайти не решилась ни разу. А вдруг и правда можно потерять дар, прикоснувшись к одной из этих поразительных вещиц? Не то чтобы я действительно верила в возможность чего-то подобного, но предпочитала не рисковать. Мало ли…
Колеса повозки скрипнули. Копыта лошадей зацокали по брусчатке. Коляска тронулась, и я приготовилась глазеть по сторонам.
Наш дом, двухэтажный, с просторной террасой, опоясывающей его со всех сторон, с аккуратными балкончиками в цветах и слуховыми окнами на крыше из зеленой черепицы — словом, очень красивый и уютный дом, был расположен в элитном районе магов в самом конце тенистой улицы.
На крыльце в дрожащем свете фонарей я, подъезжая, заметила хрупкую фигуру матушки. Стоило экипажу остановиться у гравийной дорожки, ведущей к дому, и мама, закутанная в шаль, побежала нас встречать.
Ее седые волосы, густые и не по этикету распущенные, развевались на осеннем ветру. В тишине отчетливо слышался цокот каблучков домашних туфель.
— Милые, наконец-то! — воскликнула матушка, распахнув объятия еще до того, как мистер Патрик помог спуститься хотя бы одной из нас. — Бруни, Иви! Как я счастлива, что вся семья в сборе.
