— Отступать никогда не поздно.
— Только не тогда, когда за твоей спиной стоит демон. — На плечи мне легли руки Карвена.
До начала соревнований оставался час, жалкий час, и я чувствовала, как в животе сжимается тугой узел, как к горлу поступает тошнота, а в груди поднимается волна паники.
Опозорюсь. Упаду с метлы. Сломаю руку. Или ногу. Или всю себя.
— Харпер, ничего ты не сломаешь.
Я что, говорила вслух?
— Никто не станет подвергать жизнь адептов опасности, — Карвен развернул меня к себе и пристально, настойчиво заглянул в глаза. — Под особо сложными участками воздушной полосы препятствий натянута сетка защитных чар. Даже если упадешь, не разобьешься.
— Под всеми? — с надеждой уточнила я. — Участками?
— Нет, конечно. Никто не станет заколдовывать настолько большую площадь. Только ту ее часть, где вас будут ждать испытания. Ты, главное, на легких отрезках трассы не упади, там, где просто надо лететь по прямой линии и нет вообще никаких преград. Договорились?
Из моей груди вырвался нервный смешок.
А потом мы всей дружной гурьбой — демон, Кусик и я — спустились на первый этаж «Черного солнца», пересекли холл и вошли в зал отправлений. Там должны были собраться все участники турнира, чтобы с помощью телепорта оперативно перенестись к месту старта.
К состязаниям была пошита специальная форма, для каждого участника своего особого цвета. Сделать форму разных цветов решили из практических соображений. Чтобы родители могли узнать свое чадо даже издалека, по одежде, и понимали, за кого болеть.
Моя мантия была красной, и этот яркий, вульгарный цвет смущал меня до ужаса, потому что сразу привлекал внимание. Вот и сейчас, стоило войти в зал с телепортом, взгляды собравшихся устремились в мою сторону.
И взгляд Брунгильды в том числе.
При виде меня сестрица приоткрыла рот, затем прищурилась и поджала губы.
— Что ты здесь забыла? — растолкав народ, она приблизилась к нашей разношерстной компании.
Ее взгляд скользнул по моей форме, и на лице отразилась зависть. Ну да, Брунгильда любила все яркое, кричащее, выделяющее из толпы, а на турнире ей досталась одежда невзрачного зеленого оттенка. И не благородного изумрудного, а непривлекательного болотного.
Этот болотный цвет подчеркивал ее нездоровую бледность, делал темные круги под глазами еще заметнее. Сестрица выглядела осунувшейся, похудевшей, даже больной. Наверное, всю неделю готовилась к этому дню, как проклятая.
На миг мне стало стыдно за свое недавнее желание уделать Брунгильду на соревнованиях. Ведь для нее победа была невероятно важна, я же всего лишь стремилась поднять самооценку и что-то там доказать родителям. Даже захотелось извиниться и заверить сестру, что я не претендую на ее славу, но…
— Шла бы ты домой, не позорилась.
Брунгильда была неисправима.
— Это почему же она должна опозориться, мяу? — выглянул из-за моей ноги возмущенный Злобнокусь.
— А ты посмотри вокруг, — гадко усмехнулась эта усталая, но по-прежнему ядовитая змея. Больше она не сказала ни слова — резко развернулась и уверенной походкой направилась к телепорту, чтобы одной из первых переместиться к озеру, откуда начиналась полоса препятствий.
А я посмотрела по сторонам.
Среди участников турнира было несколько моих однокурсников, и сейчас они о чем-то шептались, косясь на меня с насмешливым, снисходительным выражением. Наверное, видели, как я летала на тренировках, и придерживались мнения Брунгильды. Никто, никто не верил в мой успех.
— Не обращай на них внимания.
Никто, кроме Карвена.
В очередной раз демон поразил меня своей проницательностью. Он словно видел меня насквозь, читал мои мысли, как открытую книгу. Его поддержка, забота, помощь рождали в душе теплое, уютное чувство, названия которому я не знала.
Или знала?
Всю эту неделю мы провели вместе. Днем Карвен учил меня держаться на метле, вечером провожал на пары, где мы обсуждали возможные задания и пытались подготовиться к предстоящему турниру. И так мне было хорошо, так легко и спокойно рядом с ним, что…
— Свою победу я посвящу Эгмонту, — сказала я и лукаво посмотрела на демона, прищурив глаз.
— Еще раз упомянешь это имя, — Карвен склонил голову набок и, подражая мне, тоже опустил одно веко, — и бедняга Эгмонт отправится в свой последний полет с самой высокой башни академии.
— Даже так? — широкая улыбка растеклась на моих губах.
— Даже так. — Карвен стал убийственно серьезен.
Гоблин побери! Я же не ошиблась? Это выглядело как признание?
Демон смотрел на меня, не отрываясь, пристально, жадно. Словно чего-то ждал. И в груди ширилось и росло то самое чувство, которому я, пожалуй, могла, но боялась дать определение.
Образ Эгмонта в моем сознании поблек. Я вдруг ощутила себя очень легкой, невесомой, словно воздушный шарик. А еще невероятно смелой. Настолько смелой, что привстала на цыпочки и при всех, на глазах у целой толпы адептов, потянулась к чужим губам.
— Наконец-то, — шепнул Карвен и наклонился, чтобы мне было легче его поцеловать.
* * *
Сегодня озеро выглядело иначе. Оно ничем не напоминало то тихое мрачное место, где мы с демоном катались на лодке под звездным куполом.
В небе сияло бледное осеннее солнце. Яркий дневной свет полностью уничтожил покров таинственности, не оставив простора воображению. Там, где раньше лежали тени, я видела деревянный причал и ряд лодок, качающихся на воде. Вместо загадочного шепота листьев над озером висел гул, созданный множеством голосов. Весь берег был усыпан адептами в разноцветных мантиях, а все небо — огромными воздушными шарами. Под этими шарами, в плетеных корзинах, угадывались силуэты людей — зрителей, которые при помощи особых магических биноклей станут следить за ходом турнира.
Где-то там, в небе, были и наши с Брунгильдой родители. Наблюдали за нами. Я вдруг поняла, что не могу и не хочу снова предстать перед мамой и папой неудачницей. На фоне успехов старшей сестры мой провал будет выглядеть особенно жалко.
Я вспомнила, как субботним вечером явилась к Брунгильде с ее любимым пирогом, а перед моим носом захлопнули дверь. Вспомнила ее слова пару минут назад: «Шла бы ты домой, не позорилась». Вспомнила насмешки сокурсников и их презрительные взгляды. И меня охватила злость, горячее желание победить.
Я решила выиграть турнир во что бы то ни стало.
Зря что ли готовилась?
Не захотела Брунгильда мириться, отвернулась от дружески протянутой руки, продолжила меня унижать — сама виновата.
— Внимание, участники! Занимаем лодки! — раздался мужской голос, явно усиленный магией. И тут же зазвучала торжественная музыка.
