— По очереди? — тупо повторила Дьяна, бледнея и хлопая глазами.
— Днем я буду трудиться в порту, помогать разгружать суда, а ты — наводить уют в нашей коморке, а вечером встречать меня с работы сытным ужином. В угол между кроватью и биде мы втиснем кухонный стол и плитку, чтобы моя прекрасная хозяюшка могла готовить.
— Готовить? — У Дьяны задергался левый глаз.
— Мне и нашим пятерым детям.
У невесты затряслись руки.
— Будет сложно, — Карвен покивал с грустным видом, — но мы справимся. Главное ведь, любовь, верно?
Дьяна судорожно сглотнула, сняла с колен салфетку и поднялась на ноги:
— Простите, мне пора. Уже поздно. Я вспомнила об одном неотложном деле. Очень неотложном. Спасибо за ужин и приятную компанию.
Не прошло и минуты, как она уже оседлала своего дракона и летела над металлическим лесом зданий в сторону вездесущей воронки пламени. Все вместе они наблюдали из окна за тем, как тает в небе ее фигура.
— Что ты устроил, сын! — возмутилась Тарьян.
— Проверял силу любви моей невесты, — ухмыльнулся тот. — Дьяна не прошла испытание. Очень жаль.
— Ты в самом деле собрался покинуть Модракс? — отец успокоился и теперь выглядел так, будто припрятал в рукаве козырь. Словно нашел на бунтующего отпрыска рычаг давления и собирался им воспользоваться. — Если это правда, я лишу тебя наследства.
А вот и козырь-рычаг!
Мать шумно вздохнула.
— Какая жалость, — Карвен поднялся из-за стола и, прежде чем направиться к выходу, отвесил родителю шутовской поклон. — Даже не знаю, как это переживу, — и весело насвистывая, он пошел к двери.
— Я это сделаю! — ударило в спину. — Лишу наследства.
— Я рыдаю, — Карвен смахнул несуществующие слезы.
О как давно, как давно ему хотелось поставить отца на место!
— Я от тебя отрекусь!
— Печаль печальная. — Он шел, и каждый шаг был благословением, внутри все пело, душа распускала крылья. Он словно сбросил цепи, расстегнул кандалы. Решился-таки! Решился! Смог! И все благодаря… ей.
— И кем ты там будешь? Без диплома. Без поддержки семьи. В чужом королевстве. Изгоем. Ничтожеством.
— О, с моим даром, с моей колдовской мощью в Фаберии, среди обычных заурядных магов, я, демон, смогу развернуться так, как тебе и не снилось, папа, — он остановился, взявшись за дверную ручку. — Без всего перечисленного тобой я достигну таких высот, о которых в Модраксе не смел бы и мечтать. Ведь там я буду как пастух среди овец, как взрослый среди детей, как божество среди простых смертных, — он повернул голову, чтобы родители увидели его профиль. — Думаю, мысль ты уловил. Засим откланиваюсь.
— Но Карвен! — кажется, матушка всплеснула руками, но он был не уверен, ибо стоял к ней спиной.
— Мой сын — неудачник. — Слово полетело в него как камень.
— Если неудачник — это тот, кто следует своему пути, а не живет по чужим правилам, то да, я неудачник. И горжусь этим.
Глава 19. Эта ведьма какая-то неправильная. Нет, другой мне не надо
— Постой, я правильно тебя поняла? — Иви нахмурилась, ее хорошенькие изящные брови сошлись на переносице. — Я была твоей дипломной работой? — она часто-часто заморгала в недоумении, и Карвену захотелось схватить ее в охапку, послать объяснения в Бездну и заняться чем-то более увлекательным, например, поцелуями.
Интересно, если он сейчас и правда ее поцелует: обхватит ладонью затылок, заставит отклониться назад, так, чтобы она почувствовала себя уязвимой, готовой вот-вот упасть без его поддержки, а потом набросится на ее губы, завладеет сладким невинным ртом — если он действительно так сделает, Иви забудет об этом неприятном разговоре? Простит его? Что, если попытаться избавить эту прекрасную головку от лишних мыслей?
— Верно. Ты была моей дипломной работой.
Она должна разозлиться. Любая на ее месте пришла бы в ярость. Тут только два варианта, как ни крути, — плач или гнев. Внутренне подобравшись, Карвен ждал одну из этих реакций. Вот сейчас Иви замкнется в себе, ее губы сожмутся в тонкую линию, подбородок задрожит, глаза наполнятся слезами. Или не наполнятся, останутся сухими, но тогда маленькие женские кулачки забарабанят по его груди. Возможно, ему даже прилетит звонкая пощечина.
Плач или гнев.
Если бы Карвену дали возможность выбирать, он предпочел бы пощечину, а не слезы. Он даже готов наклониться ниже, чтобы Иви было удобнее его ударить.
Однако забавная ведьмочка не спешила проявлять эмоции. Переваривая услышанное, она задумчиво морщила лоб, кусала губы, хлопала опахалами ресниц.
— То есть задание заключалось в том, чтобы проникнуть в «Черное солнце», задурив всем головы?
— Н-да, — сухо улыбнулся Карвен в ожидании крика или плача.
И почему его голова забита мыслями о поцелуях?
— А потом найти среди адепток самую большую неудачницу, — продолжала перечислять Иви, — и заставить ее победить в ежегодном турнире?
— В целом суть ты уловила, но есть нюанс. Я искал не самую большую неудачницу, а девицу, наиболее неподготовленную к подобного рода соревнованиям. Неспортивную, физически слабую…
— Тяжелый случай?
— Можно сказать и так.
— То есть ты должен был доказать, что умеешь лгать, изворачиваться, манипулировать, плести интриги, втираться в доверие.
Ему все больше и больше хотелось заткнуть Иви поцелуем. Ну зачем усложнять? Он раскаялся, осознал собственные ошибки и готов немедленно начать заглаживать вину. Давайте, она сейчас его ударит, обзовет каким-нибудь нехорошим словом, он изобразит муки совести, а потом они отправятся на романтическую прогулку под звездами. Хороший же план. Зачем тратить время на выяснение отношений?
— Стереть всем память — тоже часть задания?
— И часть задания, и необходимая мера. Демоны часто используют людей в своих дипломных работах. Если бы мы не подчищали за собой следы, со временем возникли бы подозрения, люди начали бы замечать странности.
Иви покивала с умным видом, словно говоря: «Да, да, понимаю».
Ну, когда она уже начнет злиться? Ее спокойствие нервировало сильнее слез и гневных криков.
— А я тоже должна была тебя забыть?
Хороший, Бездна дери, вопрос!
— Да, тоже.
А это что за таинственная полуулыбка на ее лице? Нет, он совершенно не понимает эту девчонку. Почему она улыбается, а не плачет или орет в ярости? От ее нелогичного поведения у него голова идет кругом.
Он же ее обманул, нагло ею манипулировал, а она успела в него влюбиться и сейчас должна чувствовать себя преданной. Или нет? Не влюбилась?
