Бабушка неподвижно стояла к нему спиной. Он хотел, чтобы она развернулась, ответила что-нибудь, как-то успокоила его.
– Ни ты, ни дедушка не спрашивали меня о них. Почему?
Он не заметил, что дедушка зашел на кухню и сел возле него.
Бабушка обернулась и села напротив. Она даже не вытерла руки, и капли воды падали на стол. Ее руки были похожи на мамины. «Сильные, чтобы было проще тебя щекотать», – говорила мама.
Бабушка обняла его. Кто-то из них заплакал: на столе были темные капли от слез.
– Нам сказали, что тебя нельзя расспрашивать, – ответила бабушка. – Нам ничего не говорили. Сказали, что ты сам расскажешь, когда будешь готов.
Джейк снова посмотрел на ее руки. Представил, как мама пыталась такими же руками открыть окно и выбраться из тонущей машины.
– Это все из-за неполадок в электронике, – сказал он. – Но им не было больно. Не было…
Он остановился. От слез у него болели глаза и горло. Он задыхался.
– Им не было больно, – еще раз выдавил он.
Дедушка обнял его и заплакал.
Джейк впервые оплакивал с кем-то смерть родителей. Вскоре стол был завален скомканными бумажными платками. Джейк говорил без остановки. Чем больше он говорил, тем больше вспоминал всё новые и новые подробности. Как он пришел домой в тот день и увидел, что полицейские в синих перчатках обыскивают все комнаты, роясь даже в его вещах. Как он спрятал фотографию, кардиган и нож в черный ящик. Как сбежал из Академии – дедушка с бабушкой засмеялись, узнав про трюк с завернутым в бумагу мясом. Бабушка захлопала в ладоши от радости, когда он рассказал, как спас Джета.
– Ты смелый мальчик, – сказала она, но Джейк ответил, что по-настоящему смелыми были его родители, потому что они записали диск.
– Можете послушать, если хотите, – он достал ошейник Джета. – Мама с папой сами расскажут вам обо всем.
Джейк вышел во двор. Он сел, прислонившись к стене, нагретой ярким солнцем. До него доносились обрывки фраз. В углу сада стояло дерево. Он забрался наверх и удобно устроился между двумя огромными ветками. С высоты открывался замечательный вид на залив и горы Разей.
На дальнем холме он увидел чью-то фигуру и тень, похожую на собаку. С тех пор как он сбежал из Академии, он мечтал оказаться здесь: в доме дедушки с бабушкой, у самого моря с видом на горы. Но сейчас каждой своей клеточкой он желал, чтобы Джет тоже был здесь, чтобы Олли сидел рядом с ним и мечтал о еде.
Джейк отчаянно скучал по своему отряду.
«И что ты будешь делать, Джейк?» – прозвучал в его голове голос матери.
Джейк сидел неподвижно так долго, что на ветку рядом с ним сели два дрозда и стали безмятежно клевать ягоды. Они были так близко, что он мог коснуться их рукой. Дедушка с бабушкой по очереди вышли в сад и окликнули его. Он ответил, что с ним все в порядке, и они вернулись в дом.
Он спустился, когда солнце уже начало садиться. В кухне было темно, но в окне гостиной мерцал голубоватый свет телевизора.
Джейк заглянул в окно. Бабушка и дедушка смотрели новости. Он не мог расслышать, о чем говорили голоса, но на экране показывали Новую Стену с колючей проволокой и камерами наблюдения. Напротив стены стояла огромная толпа людей, размахивая бумажными листками. Там были мужчины и женщины, молодые и старики. Кто-то размахивал кувалдами и кирками, а кто-то держал на руках детей. Полицейские в защитном снаряжении и со щитами недовольно смотрели на собравшихся, но не открывали огонь.
Изображение сменилось: теперь более агрессивная толпа протестовала перед Биг-Беном.
Кто-то стоял на стремянке и кричал в мегафон. Полиция окружила толпу, опустив визоры шлемов и держа наготове тазеры и дубинки.
Джейк прочитал бегущую строку:
Англичане организовали мирную демонстрацию у Новой Стены… Митинг возле Парламента Коалиции… Министерство иностранных дел Коалиции требует от посла Шотландии объяснений по поводу инцидента с листовками… по всей Англии были разбросаны тысячи листовок, раскрывающих планы Коалиции по вживлению секретных наномикрочипов…
Так вот чем размахивали люди: листовками, сброшенными с неба.
– Да! – радостно воскликнул Джейк.
От такого нельзя отгородиться ни цензурой, ни стеной. У Беглецов все получилось.
«Мама, папа, надеюсь, вы это видите», – подумал он.
Дедушка с бабушкой услышали его голос за окном и, улыбаясь, позвали внутрь.
Когда он зашел и сел у экрана, картинка снова сменилась: люди сидели за столом перед заполненным журналистами залом. У Джейка оборвалось сердце.
– Алия, – прошептал он.
Она сидела с краю, маленькая на фоне взрослых, голова опущена, волосы закрывают лицо. Но он узнал ее. Сразу же узнал. Рядом с ней сидела женщина в строгом костюме. Джейк догадался, кто это: Алия внешне была похожа на мать. По правую руку от министра сидел белобрысый Сёрфер, тоже в костюме. По сторонам стояли полицейские.
Джейк не мог оторвать глаз от Алии и пропустил мимо ушей вопросы журналистов. Что они с ней сделали? Все ли с ней хорошо?
Сперва что-то говорил Сёрфер, потом – представитель полиции. Затем последовал вопрос, обращенный к матери Алии:
– Госпожа министр, удалось ли вам задержать банду, похитившую вашу дочь?
Миссис Хан повернулась к Алии и обняла ее за плечи. Он по-прежнему не мог видеть лицо Алии, но видел, как она вздрогнула.
– Мы сделаем все возможное, чтобы арестовать нелегалов, ответственных за похищение, – она не сводила взгляд с Алии. – Моя дочь получила серьезную эмоциональную травму, и я убеждена, что только усилия талантливого и высококвалифицированного персонала Академии помогут ей прийти в себя. Врачи заверили меня, что со временем моя дочь полностью оправится от случившегося.
Миссис Хан крепко сжала плечо дочери.
– Ты ведь хочешь в Академию, Алия?
К ужасу Джейка, девочка подняла взгляд, улыбнулась и кивнула.
– Нет! – завопил Джейк, пытаясь докричаться до нее через экран.
– Я очень хочу в Академию, – тихим голосом произнесла Алия. – Там мне станет лучше.
Журналисты наперебой начали задавать вопросы. Алия что-то шепнула на ухо матери, и та, кивнув, обратилась к репортерам:
– Извините. Моя дочь очень устала и не может больше отвечать на ваши вопросы.
И пока внимание журналистов снова было приковано к белобрысому Сёрферу, Джейк видел, как Алия встала со стула. Но перед тем, как уйти, она пристально посмотрела в камеру, словно этот взгляд был адресован только ему. Едва заметным движением она нарисовала пальцем на столе круг и коснулась его середины, ставя невидимую точку. Затем она развернулась и покинула пресс-конференцию.
