– Hvernig dirfistu að snerta son minn?
[17]
Ханна молниеносно отдернула руку, обернулась и посмотрела Эгиру прямо в лицо. Человек-статуя поднялся, покинув свой постамент. Ханна внезапно осознала, насколько неподобающим со стороны может выглядеть ее поведение. Подумать только, стоять тут и ощупывать усопшего!
– Прости.
Человек-статуя взглянул на нее, в глазах его читалась какая-то странная пустота. Ханне показалось, что он собирается ее ударить, она инстинктивно съежилась. Однако человек-статуя застыл в своем новом положении, подобно зомби, позабывшему о своей миссии. Ханна попятилась, стараясь как можно скорее оказаться подальше от мертвого тела, скорби и пустоты.
11
На улице снова лил дождь, и дорога окончательно раскисла. Шагая по слякоти и прыгая через лужи, Ханна двинулась обратно в направлении деревни. Улучив момент, она с радостью покинула этот странный домашний храм, оставив в нем Эллу после того, как та дала твердое обещание присоединиться к Ханне по окончании прощальной церемонии. Вспоминая о недавнем ритуале, она приостановилась и поежилась, изо всех сил пытаясь стряхнуть с себя чувство какой-то неясной тревоги. Посмотрев в сторону дома Эллы, она немного помедлила, а потом решительно пошла вглубь деревни.
Ханна успела постучать дважды, прежде чем дверь отворилась и в проеме показался Виктор. Он был явно изумлен.
– Ты что же, шла за мной?
– В Дании у меня репутация чуть ли не сталкера.
Виктор снова удивленно поднял бровь.
– Не хочу показаться невежливым, но сейчас я весьма занят.
Ханна попыталась заглянуть поверх его плеча внутрь дома. По всей видимости, полицейский участок располагался вовсе не в общественном здании – это было частное жилище Виктора, о чем свидетельствовала табличка на двери. Пол в комнате был весь завален игрушками. Проследив взгляд Ханны, Виктор расправил плечи, стараясь заслонить беспорядок.
– Пойдем ко мне в кабинет. Это там.
– В вашей спальне или в детской?
Без тени улыбки Виктор слегка пожал плечами и сделал жест рукой, показывая, что им нужно выйти из дома. Он прикрыл входную дверь, однако Ханна все же успела заметить мелькнувший на кухне женский силуэт. Жена Виктора? Выйдя на улицу, полицейский в штатском провел ее в небольшой кабинет с отдельным входом. Полицейский участок. Ханна решила, что все здесь напоминает ей унылый офис риелтора из плохого американского фильма. В золотом сечении помещения стоял письменный стол из какого-то неопределенного вида дешевого дерева, на нем – пыльный стационарный компьютер, сваленные в беспорядке стопки бумаг и коврик для мышки с фотографией двух детей. По всей видимости, Виктора. У стола примостилось офисное кресло из кожзаменителя на четырех крохотных колесиках, а рядом – книжный шкаф с торчащими из него красными скоросшивателями. На стене висели карта местности и почти пустая доска объявлений. В общем и целом вся обстановка здесь производила, прямо скажем, отнюдь не лучшее впечатление.
– Какой уютный кабинетик, – соврала Ханна и засунула руки в карманы пальто, пытаясь принять самый беспечный вид.
– Так чем я могу помочь?
Сразу к делу? Что ж, ладно-ладно. Виктор стоял, скрестив на груди руки.
– Я тут кое-что подумала насчет Тора. Когда он получил тот удар по затылку – до или после смерти?
Бровь Виктора поползла вверх. Ага! Значит, он не заметил шишку. Бровь приняла прежнее положение.
– Я уже говорил тебе, что не могу давать комментарии по делу.
– Может, он ударился, когда упал в воду?
Виктор неловко переминался с ноги на ногу, явно желая задать какой-то вопрос, но не решаясь на это по причине своей неосведомленности. Ханна решила ему помочь:
– Справа за ухом у него кровоточащая ранка и шишка. Может, он стукнулся головой о камень, когда падал в море, а может, уже позже, плавая мертвым в воде, поранился о какое-нибудь бревно, лодку или что-то в этом роде.
Ханна выдержала паузу. Внимательно посмотрела на Виктора, тот стоял, кусая губы. Красивый мужчина. Но вот какой он полицейский? За те секунды, пока длилось молчание, оба успели успокоиться, после чего Ханна снова заговорила:
– А может, кто-то ударил Тора сзади по голове, и он упал в воду и утонул.
Виктор опять изменил позу, однако не стал комментировать ее теорию. Но Ханна не унималась:
– Ты как думаешь?
Виктор напряг скрещенные на груди руки, как будто это была смирительная рубашка.
– Думаю, тебе стоит прекратить разыгрывать из себя частного детектива и позволить мне самому делать свою работу.
– Ты что же, делал свою работу, когда позволил выставить на обозрение всей деревни труп мужчины, которого, быть может, убили? Каждый, включая и возможного убийцу, вполне мог сделать с ним что-то, чтобы уничтожить улики.
Ханна распалялась все больше и больше, радуясь, что время от времени ей все же доводилось видеть отрывки из тягомотных британских детективных сериалов. Виктор нахмурился. Вполне очевидно, что дело это крайне необычное, и если говорить о протоколе, то он уже успел его нарушить.
– Я уже говорил, что жду судмедэксперта. Он уже скоро будет здесь.
– А почему вы с ним встречаетесь не в доме семьи Тора?
Заметно было, что сказанное Ханной задевает его профессиональную гордостью. Виктор потер лоб.
– Я не хотел их лишний раз нервировать. Ну, а теперь тебе пора.
Как будто сбросив с себя пресловутую смирительную рубаху, он помахал рукой ей на прощанье. Лоб его покрылся капельками пота. Ханна, между тем, и не думала уходить.
– Послушай, я вовсе не думаю критиковать твою работу, просто хочу помочь. Может, если обменяться информацией, нам легче будет понять, что же на самом деле произошло?
Виктор хмыкнул, то ли неуверенно, то ли высокомерно, и изобразил на лице терпеливую улыбку.
– Прошу прощения, но лишь из-за того, что ты заметила ранку на трупе Тора, я не собираюсь делиться с тобой чем бы то ни было. Я абсолютно серьезно советую тебе держаться подальше от всего этого. Нет, советую – неверное слово. Я приказываю тебе не соваться в это дело. Возвращайся к своей писанине и позволь мне выполнять мою работу.
Виктор открыл дверь и кивком головы указал на выход. Но Ханна не сдавалась:
– Ты говорил, это Эгир вытащил его из воды?
Виктор устало вздохнул.
– Больше никаких комментариев.
– Но разве это не странно? Я имею в виду, что именно отец обнаружил своего сына утонувшим. Он что, его искал?
Виктор не ответил. Лишь бровь его сперва поднялась, а затем опустилась. Ага, так значит, Виктор не спрашивал Эгира о том, что он там делал, когда нашел собственного сына.
