Женщина показала на своего пса, ей приходилось изо всех сил натягивать поводок, чтобы удержать собаку, которая старалась подойти поближе и лизнуть труп Гисли. Кожаный Жилет в очередной раз доказал, что является своего рода неформальным лидером деревни: повернувшись к собравшимся, он поднял руки, как бы защищая собой тело Гисли. Повысив голос, он властно прокричал несколько непонятных слов. Насколько Ханна смогла понять, речь шла о том, чтобы держаться подальше от трупа. Проявить уважение. В любом случае, все не торопясь отошли на несколько шагов, а некоторые даже развернулись, собираясь уйти совсем. Теперь, когда они стали свидетелями случившегося, им будет о чем поговорить за очередной кружкой пива. Ноги у Ханны в тонких кожаных полусапожках уже закоченели, а куртка толком не застегивалась из-за закованной в гипс руки, которая не пролезала в рукав. Она несколько раз переступила с ноги на ногу, снег под ней захрустел. Кожаный Жилет обернулся к ней и Йорну.
– Поезжайте к Виктору и как можно скорее привезите его сюда!
– Почему мы?
Последнее, чего сейчас хотелось Ханне, так это ехать к Виктору и сообщать ему дурные новости.
– Потому что вы здесь самые трезвые.
Йорн кивком дал понять, что берется за порученное им дело.
– Поторопимся изо всех сил.
Он уже направился к машине. Ханна мгновение колебалась, однако потом все же решила, что лучше вернуться в теплую машину Йорна, чем оставаться в темноте на морозе или же сидеть в «Браггине» над недопитым бокалом нагревшегося красного вина наедине со своими мыслями. Менее чем за пять минут они добрались до дома Виктора и Маргрет. Йорн застучал кулаком в дверь с такой силой, будто им самим угрожала опасность.
– У нас еще одна смерть! Пожилой господин, судя по всему, покончил с собой там, на поле.
Дверь открыл Виктор. Ханна почувствовала раздражение из-за того, что новость озвучил Йорн. Кроме того, черт возьми, зачем стоило так орать?! Между прочим, из них двоих он в гораздо меньшей степени владеет информацией. Ханна принялась поправлять Йорна.
– Это Гисли. Он лежит за футбольным полем.
– Давай, садись ко мне – у меня полный привод и подогрев сидений.
Хоть Йорну явно нравилось разыгрывать из себя героя, Ханна даже не стала раздражаться по этому поводу. Она наблюдала за Виктором, который, не сказав ни слова, с озабоченным видом натянул сапоги и подхватил в охапку куртку. Он прокричал вглубь дома несколько слов, и прежде, чем дверь за ним захлопнулась, Ханна успела заметить внутри силуэт Маргрет. После этого странная троица мушкетеров поспешила к предварительно прогретой огромной машине Йорна. Однако, устроившись на своем месте, Ханна почувствовала, что силы ее вконец иссякли. Сами мысли о том, что она снова будет стоять и созерцать замерзший труп Гисли либо, что еще хуже, продолжит прерванную беседу с Йорном в «Браггине», сразу же вызвали у нее сильнейшую головную боль и приступ озноба.
– Эй, ты в порядке?
Йорн встревоженно посмотрел на нее, быстро, но в то же время абсолютно уверенно направляя машину к месту преступления. Откуда же у него все эти таланты?
– Ты какая-то больно бледная.
Ханна сдалась. В сознании ее все еще мелькали фрагменты мыслей, что неразумно было бы перепоручать Йорну свою роль гражданского помощника следователя, однако сосредоточиться на этом она была не в состоянии. Ей вдруг стало безразлично все – и дело, и книга, и сам Йорн. Единственное, чего она хотела в данный момент, – это очутиться дома в постели и просто уснуть. Она повернулась к Йорну, чуть ли не с мольбой взглянула на него и странно робким голосом попросила:
– После того как высадишь Виктора, не мог бы ты отвезти меня домой?
В доме царила мертвая тишина. Не зажигая света, Ханна осторожно прокралась наверх, чтобы, не дай бог, не привлечь внимания Эллы и не вступить с ней в нескончаемый разговор о жизни и смерти. С замиранием сердца она переступила порог своей крохотной мансарды, где не была с тех пор, как Гисли вытолкнул ее из окна. Никаких следов их борьбы здесь уже не осталось: все аккуратно прибрали, пол, очевидно, пропылесосили, окно было закрыто и даже кровать застелена покрывалом. Чего, признаться, Ханна не делала ни разу за все время своего пребывания в доме. Видно было, что здесь не обошлось без Эллы. Ханну захлестнула волна горячей благодарности к пожилой даме, а опрятный вид комнаты снова пробудил в ней спокойствие и уверенность. Тем не менее на всякий случай она все же заперла дверь на ключ. С огромным трудом она почистила зубы левой рукой и с еще большим трудом стянула с себя одежду. Наконец, проглотив пару таблеток обезболивающего, она забралась в кровать и тут почувствовала себя тысячелетней. Почему же все вдруг пошло не так? Только теперь Ханна поняла, что смерть Гисли ее по-настоящему расстроила. Несмотря на то, что он напал на нее, на Виктора и, вероятно, на Тора, тяжкое чувство жалости к этому человеку буквально впечатало ее в матрас и, что случалось крайне редко, даже увлажнило глаза слезами. Какая печальная судьба! Быть одаренным человеком, семьянином, с прекрасной карьерой, в одночасье лишиться всего и провести последние годы жизни бездомным пьяницей, прийти к тому, чтобы убить молодого человека, что, в свою очередь, привело еще к нескольким преступлениям и, наконец, к самоубийству. Прийти к тому… Ханну больше всего поражала случайность этих событий. Как все то, что казалось трагическим стечением обстоятельств, взаимодействуя друг с другом, превращается в череду несчастий, захлестнувших всю деревню, чего, кстати, вполне можно было избежать, если бы в ту ночь Тор не столкнулся у моря с Гисли. Последнее, о чем с немалым облегчением Ханна подумала перед тем, как уснуть, было, что со смертью главного подозреваемого дело, по-видимому, закончено. Однако в ее беспокойных снах по-прежнему то и дело возникали образы Тора, Гисли, Маргрет, Эллы, Виктора и прочих обитателей деревни, переплетающиеся в самых невероятных комбинациях, которые порождали сложные вопросы.
Среди ночи Ханна проснулась от пульсирующей боли в загипсованной руке. Хотя она, согласно всем предписаниям, спала на спине, подложив под больную руку подушку, у нее было такое чувство, что руку поместили в пресс и расплющили. Включив ночник, Ханна убедилась, что все части ее тела на месте. Плечо отчаянно ныло. Ханна с трудом выбралась из кровати и принялась искать обезболивающее, пока не вспомнила, что оставила таблетки в ванной. Сонная, она вышла в коридор, однако после первого же шага застыла на месте. В кабинете Эллы горел свет. Был ли он зажжен, когда она ночью вернулась домой? Ханна была уверена, что тогда дверь была плотно закрыта. Затем она услышала тихий голос, вернее шепот, с оттенком едва сдерживаемого гнева. Ханна затаила дыхание, попыталась прислушаться, но различила звуки лишь одного голоса. Это был голос Эллы. Время от времени голос смолкал – Элла явно разговаривала по телефону. Ханна замерла в нерешительности. Если она продолжит свой путь, то наверняка привлечет внимание Эллы, и тогда разговор между ними в той или иной форме станет неизбежным. С другой стороны, Ханна не представляла себе, как сможет обойтись без своих таблеток. Собравшись с духом, она прошмыгнула мимо полуоткрытой двери кабинета, схватила по-прежнему стоявший на раковине пузырек с таблетками и поспешила в свою комнату с чувством победителя, успешно выполнившего свою миссию и избежавшего столкновения с опасностью. Однако не успела она закрыть за собой дверь, как в темном коридоре возникла фигурка Эллы. Она стояла на пороге своего кабинета, и падавший оттуда свет оставлял ее лицо в тени, так что Ханне было непонятно, видит ее хозяйка дома или нет. Некоторое время они стояли так в гробовом молчании, как два призрака, посетивших один и тот же дом.
