Мгновение поколебавшись, Ханна с силой ударила телефон о край стального столика, затем еще и еще раз, до тех пор, пока экран и внутренняя начинка не повисли на тонких проволочках на корпусе как бесполезные обломки. Она подняла глаза на Сигрун.
– Довольна?
Сигрун снова сказала что-то по-исландски через стекло. Маргрет осмотрелась по сторонам, как будто в поисках чего-то.
– Она говорит о каких-то полосках, которые мы должны надеть себе на запястья.
Они одновременно увидели пакетик с обычными пластиковыми полосками, хомутами для электропроводов, и недоуменно переглянулись. Маргрет взяла пакетик, подошла к окну рубки, как можно ближе к Сигрун, показала ей полоски и задала вопрос по-исландски. Сигрун кивнула и что-то ответила. Маргрет обернулась к Ханне.
– Подойди сюда и повернись спиной.
Ханна медлила, что это еще такое?
– Нам придется это сделать, иначе она не откроет.
– Прости, но ты видишь эту толстую руку в гипсе? Я просто не смогу заломить ее за спину.
Ханна демонстративно подняла руку. Маргрет вздохнула, она явно не подумала о гипсе. Взяв Ханну за обе руки, она как могла соединила ее запястья спереди. Ханна еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как в тот момент, когда Маргрет стянула хомутом ее сложенные перед собой руки.
– Ох! Вот дьявол!
Ханна поморщилась.
– Зачем было так стягивать?
– Прости, но теперь уже ничего не поделаешь.
Загипсованная рука Ханны оказалась вывернутой и зафиксированной в неестественном положении, она чувствовала себя какой-то скрюченной куклой. В перетянутых запястьях отчаянно стучал пульс, она не была уверена, что кровь вообще поступает в кисти.
– Теперь сделай то же со мной.
Маргрет повернулась к ней спиной и соединила руки, максимально облегчая Ханне ее задачу. У Ханны мелькнула абсурдная мысль о том, что связывание друг другу рук вполне могло бы произойти между ними совсем в иной ситуации. Правда, серьезность происходящего заставила ее тотчас же стряхнуть с себя это наваждение. В этот момент Сигрун постучала стволом пистолета по стеклу.
– Отойдите.
Миг спустя Сигрун открыла дверь и вывела их из рубки. Рядом с ней стоял ее слюнявый пес, правда теперь он почему-то выглядел гораздо более свирепым, чем Ханна его помнила. Да и вообще, та ли это собака? Под дулом пистолета они спустились на палубу, и Ханна вздрогнула от ужаса при виде ледяной воды, с силой бьющейся о борт судна. Неужели Сигрун решила заставить их прогуляться по доске?
[49] Перед внутренним взором Ханны промелькнули картины собственной отчаянной борьбы с ледяной пучиной – пловцом она была, прямо скажем, никаким даже без учета связанных рук. Если она рухнет в воду, то сразу же пойдет ко дну. Однако Сигрун не повела их к борту на край темной ледяной водной бездны. Вместо этого они приблизились к люку, ведущему в трюм. Ханна остановилась – это, пожалуй, ничуть не лучше: быть запертыми в темном и промерзшем отделении для рыбы – это все та же верная смерть от холода, однако гораздо более медленная и более смрадная. Остановившись, она выразила свой протест, однако ствол пистолета, упершийся ей в висок, быстро активизировал ее инстинкт самосохранения.
– Niður.
[50]
Ханна поняла приказ. Выбора у них не было. Она посмотрела вниз, в темноту. От запаха рыбы ее затошнило. Какая тут высота? Два метра? Семь? Да сколько бы ни было – если прыгнуть вниз, риск сломать себе обе ноги или же вообще свернуть шею достаточно велик.
– Нет, я не стану, это слишком… Черт!
Ханна не успела закончить свой протест, как Сигрун решительно столкнула ее с края люка. Казалось, что прошла целая вечность, пока она летела вверх тормашками и наконец тяжело приземлилась. К счастью, ей удалось, выставив руки перед собой, защитить голову, однако это стоило болезненного удара по ее многострадальной загипсованной руке. Не успев еще толком прийти в себя, Ханна подняла голову как раз вовремя, чтобы на фоне тусклого света заметить, как на нее летит еще кто-то – Маргрет. Ханна откатилась от места своего приземления практически в тот момент, когда Маргрет оказалась там. При этом она не упала, а, спружинив, встала на обе ноги. И как только она смогла это сделать со связанными за спиной руками? За мгновение до того, как люк захлопнулся и тусклый свет исчез, Ханна успела оценить расстояние от макушки стоящей Маргрет до палубы. Исходя из ее роста, получалось, что глубина трюма приблизительно два метра. Люк закрылся, и их поглотила полная темнота.
55
Луч фонаря. Ханна загородила лицо руками, пытаясь укрыться от яркого света, бьющего ей прямо в глаза.
– Элла!
Маргрет первая поняла, что сидящая в углу трюма фигура с подрагивающим в руке маленьким фонариком – это Элла. Ханна заметила, что все помещение покрыто тонким слоем какой-то слизи, однако, к счастью, никакой рыбы здесь не было. Обе вновь прибывшие бросились к Элле, выглядела она замерзшей и подавленной.
– Сколько времени ты здесь уже сидишь?
Ханна поняла, что сморозила глупость: Элла сбежала из хижины вместе с Сигрун, так что не могла находиться здесь больше тех двадцати-тридцати минут, в течение которых Ханна сама блуждала по гавани. Но, кажется, она успела сильно закоченеть. Элла подняла глаза и посмотрела на них.
– Ég reyndi að stjppa hana en gat ekki
[51].
Ханна, не понимая, взглянула на Маргрет.
– Что она сказала?
– Элла здесь не замешана.
Ханна увидела, что обращенный на Эллу взгляд Маргрет полон неподдельной тревоги. Сама же Элла выглядела так, будто проиграла главное сражение в своей жизни и готова сдаться. Что же такое известно Маргрет, чего Ханна не знает? Но прежде, чем она успела задать очередной вопрос, Маргрет сказала что-то по-исландски и подставила Элле свои связанные за спиной руки. Ханна почти не чувствовала своих рук из-за туго затянутых пластиковых хомутов, но тут жуткая боль напомнила о себе. Элла виновато посмотрела на них – у нее не было решительно никаких инструментов, чтобы избавить их от пластиковых наручников. Маргрет сказала Элле что-то, что Ханна интерпретировала как просьбу посветить по углам, поскольку Элла именно это и сделала. Конус света медленно обшаривал углы, Маргрет внимательно следила за ним взглядом.
– Туда!
Ханна не успела заметить, что же такое увидела Маргрет, однако последовала за ней и лучом света в угол трюма, где она наконец увидела торчащий из обшивки винт.
– Мы можем их перетереть. Давай, сначала ты.
