– Мне было ужасно тяжело, – ответила она. – Я по-прежнему, просыпаясь, каждое утро молюсь Богу и прошу: «Господи, пожалуйста, пусть сегодня обойдется без разрядов. Пожалуйста, никаких разрядов!»
Они начались через несколько недель после установки импланта, когда у нее начались аритмии, из-за которых срабатывал дефибриллятор.
– Раньше я видела такой синевато-белый свет, и это было мне предупреждением, что сейчас меня ударит током, – объяснила она. Тогда она быстро садилась и чувствовала, как устройство в ее груди дает разряд. – Никто не предупреждал меня о том, каково это. Они говорили: «Да, вы кое-что почувствуете», – но они никогда не говорили, что это будет напоминать удар задних копыт разъяренного осла прямо в центр грудной клетки – бах!
У нее был тот этап развития болезни, когда дефибриллятор сработал шестнадцать раз за девять дней.
– Когда начались разряды, я сидела на диване. Я визжала, как баньши. Моя несчастная домработница не знала, что ей делать. Она побежала наверх и принесла мне халат и тапочки, чтобы мы могли поехать в больницу. Я сказала ей: «Кэтрин, я вполне способна надеть нормальную одежду!»
Когда она разговаривала со своим врачом по телефону, прошел еще один разряд.
– Я всегда хорошо переносила боль – у стоматолога я никогда не пользуюсь новокаином, – но с этим я просто не справлялась.
Однажды днем, когда она была в младшей школе, где учился ее внук, она увидела синеватый свет.
– Я почувствовала, что «оно» предупреждает меня и надо выйти из комнаты, чтобы не напугать детей, – вспоминала она. Она пошла в туалет, где и получила, по ее словам, «разряд средней силы». Позже, когда ее врачи проверили устройство, они сказали, что дефибриллятор не срабатывал. – Они сказали, что это был фантомный разряд, – сказала Флад
[72]. – Пусть они мне не рассказывают, что это никак не связано с дефибриллятором. Я получила уже достаточно разрядов, чтобы знать, что это было.
Дефибриллятор Флад перенастроили, сделав его менее чувствительным к проявлениям аритмии, но она по-прежнему нервничала, тем самым повышая вероятность повторных разрядов. Она перестала ходить на работу и наняла себе постоянного водителя. Она перестала ходить куда-либо с друзьями и петь в церковном хоре, а в конечном итоге ушла из школьного совета. У нее были билеты на мюзикл «Король Лев» на Бродвее, но она ими не воспользовалась, так как боялась получить разряд во время выступления.
– Доктор Шапиро сказал мне: «Ну и что, если вы закричите во время спектакля? Крикните, и смотрите себе спокойно дальше». – Но я так не могу.
У Флад развился поистине павловский рефлексивный страх тех мест, где она уже получала разряд. Одним из этих мест была ее душевая кабинка.
– Однажды разряд бросил меня об стенку в душе, – сообщила она. – Гарантирую, вы никогда не видели, чтобы кто-либо покидал душ с такой скоростью. У меня был шампунь на волосах, все тело было в пене, и в таком виде я с криком убежала в свою спальню, а на крик тут же прибежал Ал. Я чувствовала себя ужасно.
С тех пор она стала пользоваться ванной своего мужа. Она призналась:
– Я даже не могла заставить себя посмотреть на душ, настолько мне было страшно. Потом я решила: «Лорейн, это бред какой-то!» Однажды я открыла дверцу душевой кабинки и включила воду. Но так и не смогла заставить себя туда зайти. Просто стояла и пялилась на льющуюся воду.
Ее постоянная нервозность накалила обстановку в семье.
– Думаю, муж считал, что у меня слегка поехала крыша, – сказала она. Я спросил об этом у ее мужа, высокого седого мужчины с благородными чертами лица. Осторожно подбирая слова, он признал:
– Мне достаточно сложно понять, почему она так параноидально к этому относится.
За соседним столом сидел опрятно одетый мужчина лет под шестьдесят по имени Мохаммед Сиддики и его жена Анджали. Они молча ждали начала встречи. Сиддики сказал, что он присоединился к группе поддержки три года тому назад, когда ему имплантировали дефибриллятор, но первый разряд получил лишь в марте этого года, сидя на пассажирском сиденье своего «Ниссана», когда за рулем была его жена. Она рассказала:
– От разряда его подбросило вверх. Его кинуло в сторону прямо передо мной. Он так странно на меня смотрел, что я было подумала, что еду не в ту сторону.
За следующие десять дней после этого разряда было еще два, один из которых произошел во время сна. Когда врачи проверили его дефибриллятор, они сказали, что аппарат адекватно реагировал на аномалии в сердечном ритме и что ему не о чем беспокоиться. Вместо того чтобы расслабиться, он стал волноваться в ожидании следующего разряда. Раньше он был управляющим в компании по землеустройству, но он перестал водить машину из-за страха попасть в аварию, если разряд настигнет его тогда, когда он окажется за рулем. Он старался не выходить из дома и отложил на неустановленный срок зарубежную поездку к своим родственникам. Он потерял 4,5 кг веса и стал постоянно чувствовать себя ослабевшим. У него проявились классические признаки посттравматического расстройства; он постоянно думал о разрядах, они снились ему в кошмарных снах. Его жена сказала, что после происшествия 11 сентября у него стали чаще происходить эпизоды учащенного сердцебиения.
Я подошел к буфету, где пригласивший меня на эту встречу доктор Шапиро жевал куриный шашлык. Он только что закончил проводить процедуру и по-прежнему был одет в синюю форму. «Вижу, ты познакомился с мистером Сиддики», – ухмыльнулся он. Я пересказал ему рассказ Сиддики. Шапиро пожал плечами, словно не зная, что сказать: «Этого я объяснить не могу. Как может один разряд вызвать слабость на девять месяцев?»
Шапиро объяснил, что эта встреча нужна людям для того, чтобы принять свои дефибрилляторы. Он сказал, что после событий 11 сентября пациенты сообщают о рекордном количестве разрядов – возможно, это связано с психологическим напряжением. Частота возникновения желудочковой аритмии у пациентов с имплантированными дефибрилляторами повысилась в два с лишним раза. Одна из его пациенток, по его словам, была настолько выбита из колеи многократными разрядами, что провела у себя дома сеанс изгнания «злых духов». Другой пациент и вовсе заставил Шапиро отключить дефибриллятор: «Он сказал, что лучше позволит своей жизни закончиться, чем будет так часто терпеть боль этих разрядов». Шапиро упомянул молодую женщину, спасенную из-под завалов. Ее аритмия пока что не поддалась ни одному из опробованных способов лечения. Следующим они собирались попробовать сложную процедуру радиочастотной абляции
[73] правого желудочка.
