Перед тем как войти в ресторан, он кивнул мужчине, который стоял за стойкой сразу у входа. Увидев Асада, тот испугался. Стоял и смотрел на него, словно Асад был одним из террористов.
Асад прекрасно его понимал. Небритый загорелый мужчина с оружием в руке озирается по сторонам. Один из этих?
Поэтому он поднял вверх руки, чтобы показать, что его не надо бояться. И вошел.
– Успокойся, все в порядке, – сказал он. – Я ищу человека, который вошел сюда не очень давно в одежде ортодоксального иудея, как и те, кто стреляет снаружи. Большая борода, шляпа и пейсы. Знаешь, где он?
«Почему он дрожит?» – подумал Асад ровно на секунду позже, чем надо. Удар по затылку был сильным и точным, и Асад упал на колени перед стойкой. Спустя секунду он получил удар по ребрам, отчего потерял представление о том, где он. Рука потянулась к пистолету. Люди вокруг закричали. Асад попытался перекатиться на бок, чтобы встать. И только когда был нанесен следующий удар, понял смысл произошедшего.
– Можешь не искать. Твой пистолет у меня, Заид, – раздался сверху голос Галиба.
«Вот и все», – подумал Асад и посмотрел прямо перед собой. Секундная невнимательность и глупость, и жизни приходит конец.
– Вставай, – сказал Галиб. – Вставай, собака. Наконец-то я тебя нашел. Ты всегда ловко прятался, Заид, но в этом у тебя больше не будет нужды.
Асад медленно обернулся. Перед ним стоял он. Без бороды, без шляпы и болтающихся пейсов, такой как есть. Мерзкая тварь. С пистолетом Асада за поясом, автоматом «узи», как у других, в одной руке и маленьким, внушающим ужас пультом – в другой.
– У меня тут есть несколько друзей, которые могут нас проводить. Вы знаете, что вам делать, иначе я вас убью. – И показал им пистолет.
Трое мужчин и три женщины. Передняя женщина со светлыми волосами была в униформе с надписью «Шарлоттенбург Турс». Казалось, она не воспринимает происходящее как реальность. Она сопровождала, видимо, группу туристов и забежала сюда в поисках укрытия, когда началась стрельба. Остальные, без верхней одежды, были обычными посетителями, которым просто не повезло. На лицах у всех был ужас.
– Оборона – лучшее оружие римлян, может, вы не знали об этом? – возвестил Галиб. – Они всегда нападали фалангой, а для обороны создавали защитную стену из щитов. Это называлось «черепаха». Так вот вы и будете моей «черепахой».
Он велел человеку у стойки открыть дверь и приказал Асаду идти первым. Если кто-то пойдет слишком быстро, получит пулю, это касалось в первую очередь Асада.
– Но ты не думай, что умрешь, Заид. Я найду на твоем теле такое место, чтобы ты остановился, но не умер.
Галиб велел «черепахе» встать перед стойкой.
– Вот, друг, – сказал он человеку за стойкой, – возвращаю тебе пластиковую карту. Там у меня небольшой должок перед заведением, но ты, наверное, простишь его мне.
И они вышли.
– Сейчас ты позвонишь главному начальнику, Заид, и через две минуты все солдаты и полицейские должны исчезнуть, – приказал Галиб. – Я имею в виду исчезнуть СОВСЕМ. Иначе я взорву все бомбы.
Асад взял мобильник и кратко передал сообщение. Вебер был в шоке.
– Если мы уйдем, то живым тебе отсюда не выбраться, Асад.
– Я в любом случае не уйду отсюда живым. Сделай то, что он сказал. У вас есть две минуты.
Асад посмотрел по сторонам. Мужчины в штатском, полицейские и люди из подразделения антитеррора подняли руку к уху, потом спокойно и медленно удалились.
Окруженный со всех сторон заложниками, Галиб наблюдал за происходящим.
– Хорошо, Заид. Мы закончим эту историю достойным образом. – Потом он повернулся в ту сторону, где стояла коляска Хоана. – Афиф! – крикнул он. – Ты останешься здесь, пока я не вернусь, – сказал он с теплотой в голосе.
Асад сглотнул комок в горле. Если бы не три женщины, которые теперь наконец были так близко от него, то он отказался бы идти дальше.
– Я хочу, чтобы ты посмотрел в глаза своей семье, прежде чем твой путь на этой земле закончится, Заид. Загляни в глубины своей души и подумай о том, что ты сделал им. А они пусть посмотрят на тебя, послушают… Чтобы понять, насколько ты осознал свою вину перед ними. И тогда они со спокойной душой постигнут, каким облегчением будет смерть для всех вас.
Они двигались очень медленно. У Асада внутри все горело. Три мертвеца около колясок лежали в луже крови, ужасное зрелище. Парень, которого убил сам Асад, с очень маленькой дыркой в виске, застыл в нелепой позе, а шляпа с приклеенными локонами валялась на расстоянии вытянутой руки от него. Марва, Нелла и Ронья, бедные, какой униженной и отвратительной была ваша жизнь! Марва заслуживала мужа гораздо более достойного, чем тот, который у нее был. Лучше бы она никогда не встретила его.
Ронья неподвижно сидела в коляске, когда «черепаха» остановилась около нее. Ее глаза казались пустыми, в них не было ни мысли, ни чувства, и все же она была прекрасна. Родимое пятно, все то же, в форме кинжала.
– Ронья, – нежно сказал он по-арабски. – Я – Заид, твой отец. Я пришел к тебе, чтобы мы могли сегодня вместе отправиться в Джанну. Я, твоя мама и твоя сестра с тобой вместе. – Но Ронья не отреагировала. Она давно уже находилась в мире, куда никому не было доступа.
Его оттолкнули от нее. Он не успел даже прикоснуться к ней. К его маленькой Ронье, с которой он расстался, когда ей было пять лет, и которую он не успел по-настоящему узнать.
Рядом лежало на земле тело мужчины, который ранил Карла в бедро, отдельно от него фальшивая борода. Если бы Карл тогда не попал в него, то они оба были бы уже мертвы. Возможно, это был бы самый лучший вариант.
– Можно я ее подниму? – попросил Асад, когда увидел, что его любимая лежит в завалившейся набок коляске.
– Да, конечно! – великодушно разрешил их палач.
Асад подсунул одну руку под ее плечо, другую под нижнюю ручку коляски. Марва выдохнула, когда он поднимал ее и коляску. Потом он встал перед ней на колени и нежно потрогал щеки. Было видно, что минувшие годы были для нее очень страшными, но глаза, несмотря на все несчастья, оставались, как прежде, кроткими и прекрасными. Притупляющее воздействие лекарства чувствовалось и на ней, но когда она на секунду остановила свой взгляд на умоляющих глазах Асада и нежной улыбке, которую он пытался донести до нее, то он различил в них свет узнавания и радости.
– Любимая, – сказал он. – Мы скоро встретимся. Не бойся. Нас ждет вечная жизнь. Я люблю тебя и всегда любил. Спи спокойно, дорогая. – По команде Галиба его подняли, но ее взгляд придал ему сил.
Мертвую женщину у коляски Неллы он узнал сразу. Вебер назвал ее Бееной, когда показывал фотографии. Ее красивые волосы склеились от крови, некогда чувственные губы искривились, на лице застыла гримаса ненависти. Какую жалкую судьбу она уготовила себе сама.
Между тем Нелла, как ему показалось, лучше осознавала происходящее. Неужели она догадывается, что вскоре должно случиться с ними?
