Мне нравилось дежурить в рождественские смены: так я могла подарить свободное время коллегам, у которых были дети.
Мама наконец-то смирилась с тем, что мои отношения с Уиллом – это навсегда. И мои родители были потрясающими бабушкой и дедушкой для нашей дочери. А я хорошо ладила с родителями Уилла, которые также являлись замечательными бабушкой и дедушкой для Бетти. И теперь я с нетерпением предвкушала Рождество в кругу семьи. Нас ждали праздничный ужин, семейные игры и битва за то, кто будет мыть посуду.
Я собрала бумаги и вернулась в палату, где ухаживала за очаровательной женщиной. Это были ее третьи роды, и пациентка очень хорошо справлялась с болью, ограничиваясь энтоноксом. Похоже, у женщины все шло хорошо, так что я просто оставила ее в покое. Муж был замечательным – отлично поддерживал супругу и прислушивался к ее потребностям, так что они почти не нуждались во мне. Прошло всего полчаса, и родился прекрасный мальчик, так что это были легкие роды. Отец ребенка перерезал пуповину, и мама пустила несколько счастливых слезинок.
– Он наш рождественский подарок! – сказала женщина, улыбаясь сквозь слезы. – Между ним и его братом семь лет разницы. Я даже не знала, что беременна, до четвертого месяца. Честно говоря, мы никогда не думали, что у нас будет трое детей.
– Не говоря уже о рожденном на Рождество, – добавил муж. – Думаю, что другие дети получат на это Рождество больше, чем рассчитывали.
– А Эйдану разве не нужна была Xbox? – мама засмеялась.
– Он не получит Xbox, – сказал папа, баюкая новорожденного. – Во всяком случае, брат – это лучше, чем игровая приставка.
– Хм-м-м… Я не уверена, что Эйдан согласится с тобой, – смеясь, возразила женщина.
Я дала им по чашке чая и тосту и вышла из палаты, чтобы заняться бумагами. Было пять утра – как раз достаточно времени, чтобы закончить всю административную работу до конца смены.
Я сидела в комнате для персонала, заполняя онлайн-формы, создавая новый номер НСЗ, карту физического развития, регистрируя рождение и начиная вести послеродовые заметки, когда Люси, ночной координатор, просунула голову в дверь.
– Ах, Пиппа! – воскликнула она.
– Привет, Люси, – я на мгновение оторвалась от бумаг.
– Ты как раз тот человек, которого я хотела видеть, – она усмехнулась, подходя ко мне.
– О, неужели?
«Ой-ой. Мне не нравится, как это звучит».
– Да. Не могла бы ты просто зайти к одной женщине? Это будет нетрудно. Возможно, нам придется сделать кесарево, и мне понадобится лишняя пара рук.
Я снова посмотрела на часы.
– Это не займет много времени, я уверена, – поспешила добавить Люси. – Она на тридцать четвертой неделе, но у нее есть признаки инфекции, сердцебиение ребенка достаточно ровное, но немного слабое. Думаю, что ее собираются увезти в операционную довольно скоро, и мне просто нужна другая акушерка. Так ты поможешь?
– Да, конечно, – ответила я, ухмыляясь.
Я знала, что в пять утра на Рождество не будет много свободных акушерок, а кроме того, у меня еще оставалось два часа до окончания смены.
У меня была коллега, одно присутствие которой на родах успокаивало – такой она была опытной акушеркой.
Когда я добралась до палаты и была полностью проинструктирована, консультант намывался, а Анну готовили к операции. Она была в сознании и разговаривала со своим мужем Питом. Несмотря на естественную тревогу, они оба были вполне спокойны, и мужчина держал жену за руку, пока ее везли в операционную. Я не удивилась – их главной акушеркой была очень опытная пожилая дама по имени Джилл. Одно ее присутствие успокаивало, и я знала, что они получат первоклассный уход.
Консультант и ординатор вместе делали кесарево сечение. В мгновение ока девочка появилась на свет, и все вздохнули с облегчением, увидев, что она совершенно здорова. Мы сняли мерки, завернули в полотенце, и я уже собиралась передать ее Анне, когда у пациентки пошла кровь. Это был один из тех случаев, когда все вокруг стало темно-бордовым в считаные мгновения. Кровь лилась со стола и растекалась по полу.
– Иди к отцу, – пробормотал консультант, и я свернула, меняя направление, чтобы немедленно передать ребенка Питу, а не Анне. – У нее кровотечение.
Бригада среагировала быстро, вызвав соответствующих специалистов, неотложную акушерскую помощь, забрав кровь из банка крови и оценив кровопотерю.
– Мы должны вызвать отца прямо сейчас, пожалуйста, – настаивал консультант.
– Давление семьдесят на сорок, нестабильное, – доложил анестезиолог. – Пульс сто двадцать и учащается, насыщение кислородом хорошее, окситоцин не действует. Начинаем вводить профол
[46]. Отойдите от головы, пожалуйста, чтобы я мог интубировать.
– Кто-нибудь, предупредите банк крови, – сказал консультант.
– Необходимо соблюдать протокол крупных кровотечений. Люди, отойдите от головы, пожалуйста! – теперь анестезиолог вставил трубку в дыхательные пути. – Интубация и вентиляция завершены, мизопростол
[47] и антикоагулянты введены, переливание крови в норме. Она вся ваша.
Мы все знали, что это серьезно. Анне дали общий наркоз, а Пита увели в родильное отделение, пока консультант, доктор Фаргуд, пытался взять кровотечение под контроль. Он уже закончил операцию и наложил швы на брюшную полость, а теперь пытался локализовать вагинальное кровотечение, ища любую травму, которую нужно было зашить, и требовал больше окситоцина и антикоагулянтов, чтобы справиться с кровотечением. Я проверила плаценту
[48], чтобы исключить любые возможные ее остатки в полости матки, которые могут вызвать кровотечение, в то время как анестезиолог взял больше образцов крови на анализ факторов свертывания. К тому времени, как кровотечение остановилось, Анна потеряла восемь литров крови.
Остановить кровотечение в матке можно с помощью специального баллона: он вставляется внутрь органа и надувается, сдавливая раны.
Доктор Фаргуд установил пациентке баллон Бакри, который наполняется водой, чтобы надавить на внутреннюю стенку матки для остановки кровотечения. Анну перевели в отделение интенсивной терапии. Мы вышли из операционной только в шесть утра, и все были потрясены тем, что только что произошло. Меня ждали еще два часа бумажной работы от предыдущих родов, прежде чем я смогла бы уйти домой.
