Проблема не во мне, она никогда не была во мне. Я все та же «фантастическая» акушерка, которая помогла родить скептически настроенной женщине пятнадцать лет назад. Но сейчас я чувствую себя по-другому. Я не всегда говорю «да». Если в отделении недостаток персонала, то это проблема руководства, а не моя. Точно так же, как я говорю Бетти, что не буду убирать бардак, который она устроила, я не буду нести ответственность за беспорядок в отделении. И все же реакция траста на вопросы психического здоровья сотрудников в форме «тренинга повышения устойчивости» не просто неадекватна. Для меня она представляет собой зловещую попытку переложить ответственность на отдельных практикующих специалистов. В общем, все говорит нам об одном: если мы испытываем стресс, то на нас лежит ответственность за решение проблемы. Подобный подход полностью игнорирует тот факт, что враждебная среда находится вне нашего контроля. Вот почему нужно, чтобы профсоюзы поддерживали медработников и были нашими защитниками в то время, когда мы чувствуем себя слабыми и уязвимыми.
По данным Королевского колледжа акушерок, профессия теряет одну акушерку в день из-за стресса на работе. Только в Англии это означает, что почти половина родильных домов ежегодно отказывает матерям из-за нехватки персонала. На той неделе, когда я вернулась на работу, в нашем отделении осталось всего шесть акушерок – шесть на сорок четыре пациентки! Неудивительно, что мы нервничаем. Мы думаем не о себе, а о женщинах, нуждающихся в заботе. Мы так перегружены, что не можем провести и пяти минут, сидя и разговаривая с новой мамой, показывая ей, как правильно кормить ребенка, или помогая сходить в туалет. И из-за таких мелочей кажется, что мы их подводим.
Моя книга полна примеров того, как кризис финансирования здравоохранения влияет на клинические решения в больнице. И ясно, что существуют сотни различных вариантов негативного влияния недостаточного финансирования на стандарты медицинской помощи. Ситуация будет лишь усугубляться до тех пор, пока не решатся основные проблемы. Надлежащее финансирование является обязательным условием. И вот предложение: мы могли бы начать, сократив наполовину количество менеджеров, чтобы вернуть деньги медицинским работникам. Я знаю, что это звучит слишком просто, понимаю, что многие умные люди отвергнут мое предложение как наивное или непрактичное. Но вот в чем дело: за мои пятнадцать лет работы акушеркой в НСЗ число менеджеров выросло вдвое, и во столько же раз сократилось количество акушерок. Между тем я понятия не имею, кто мой менеджер и кому я должна жаловаться, если что-то пойдет не так. Таким образом, пока наша работа становится все более тяжелой, а границы ответственности размываются, все меньше людей фактически выполняют эту работу. Простая математика.
За мои 15 лет работы число менеджеров выросло вдвое, и во столько же раз сократилось количество акушерок.
И поиски козлов отпущения должны прекратиться. Даже вернувшись в больницу, я все еще боюсь, что однажды меня вызовут в суд без поддержки руководства. Почему? Если вы следили за моей историей и наблюдениями о том, как все изменилось к худшему, то должны согласиться, что так происходит, потому что трасты, похоже, больше заботятся о своей репутации, чем о сотрудниках. У нас нет никакой поддержки или обучения для работы с юридическими делами. Но подготовка действительно необходима, потому что ситуации судебных разбирательств трудны, напряженны и не прописаны в наших должностных инструкциях, хотя становятся все более распространенными. Кроме того, старшие коллеги постоянно скидывают ответственность на младший персонал, и это совсем не помогает нам чувствовать себя в безопасности на работе.
Знаете, меня всегда поражало, что в Британии больничные организации называются трастами. Маленькое, но важное слово – и для меня оно значит так много. Траст должен быть основан на доверии
[65]. Входя в двери родильного отделения, чтобы родить в первый раз, вы полностью доверитесь акушерке, чтобы она помогла вам пережить это невероятное время. И встретившей вас акушеркой могу быть я – ведь я все еще работаю в НСЗ. Я по-прежнему принимаю роды ежедневно. Я буду заботиться о вас как можно лучше, и вы поверите, что я проведу вас через бурные воды родов, чтобы вы и ребенок благополучно переправились на другую сторону. Точно так же я доверяю коллегам, что они окажутся рядом в тот момент, когда я больше всего буду нуждаться в них в кризисной или чрезвычайной ситуации. Я нажимаю на кнопку вызова и надеюсь, что они поспешат на помощь. И все мы доверяем больничному трасту. Мы верим, что работодатели будут защищать наши интересы, наш труд, продвигать наши достижения, уважать нас как профессионалов и поддерживать наши права. И система работает, потому что мы все доверяем друг другу. Доверие – его легко завоевать, но, однажды потеряв, так трудно восстановить.
Так что, возможно, нам всем нужно подумать о помощи акушеркам и медицинским сотрудникам и с благодарностью относиться к экстраординарной работе, которую они выполняют. И как индивидуумы, и как сообщество мы должны больше ценить и уважать людей, помогающих новой жизни прийти в наш мир. Это зависит не только от одного, но и от всех нас. Тогда мы сможем выполнить работу, для которой нас обучили, и вы можете доверять нам, чтобы мы помогли в рождении следующего поколения. В конце концов, будущее нации в наших руках. Мы вас не подведем.
Глоссарий
Амниотический мешок, амниотический пузырь, или водная оболочка – заполненная плодной жидкостью полость внутри матки, где развивается и растет плод. Состоит из двух зародышевых оболочек – амниона и хориона.
Баллон Бакри – устройство, которое наполняется физраствором, чтобы надавить на внутреннюю стенку матки для остановки кровотечения.
Брадикардия – замедление сердцебиения.
Вакуумная экстракция – вид оперативного родоразрешения, при котором для извлечения ребенка из родовых путей используется вакуумное устройство, например вакуум-экстрактор.
Вакуум-экстрактор – мягкая или жесткая пластиковая или металлическая чашеобразная присоска, которая крепится к голове ребенка для облегчения родов.
Внутрипеченочный холестаз при беременности – повышение содержания желчных кислот в крови беременной женщины, вызывающее зуд на руках, ногах и животе. Потенциально опасное для жизни состояние, потому что кислота в крови может привести к остановке сердца ребенка.
Гипоксия – опасное состояние, при котором организм или ткани и органы тела лишены адекватного снабжения кислородом. Распространенное осложнение у новорожденных недоношенных детей с недоразвитыми легкими.
Интубация (неонатальная эндотрахеальная интубация) – размещение эндотрахеальной трубки (дыхательной трубки) в дыхательных путях младенца. Это необходимое вмешательство для младенцев как после рождения, так и во время интенсивной терапии новорожденных, которое может спасти жизнь.
Кардиотокография – непрерывная синхронная регистрация частоты сердечных сокращений (ЧСС) плода и тонуса матки с графическим изображением сигналов на калибровочной ленте.
