Доктор сделал еще один надрез, ввел в матку фетоскоп, после чего запустил через него камеру и нашел рот плода. Софи изумленно наблюдала за лицом своего ребенка на экране. Камера прошла в рот малыша, затем хирург протолкнул баллон и заполнил его водой. Софи пронзила боль, матка начала сокращаться.
Несмотря ни на что, Софи молчала.
– Я так боялась пошевелиться, боялась, что тем самым сдвину плод. Все это время я молча плакала, а муж вытирал мне слезы.
Предполагалось, что основные риски заключаются в возможной инфекции и преждевременных родах. После операции Софи перестала работать и стала непрерывно носить на руке медицинский браслет, на котором было написано, что в дыхательных путях плода стоит заглушка. На случай, если она упадет в обморок и ребенок родится не в срок.
В течение трех недель женщина три раза проходила УЗИ: легкие ребенка становились больше, однако результаты операции оставались неясными. На 29-й неделе у Софи неожиданно отошли воды.
– Нам пришлось принимать ужасные решения, – рассказала мне она. – Команда врачей из отделения новорожденных спросила нас: «Каких действий вы от нас ждете?», имея в виду: «Вы хотите не вмешиваться, или мы можем попробовать реанимировать ребенка?». Мы решились на реанимацию, хоть нам и сообщили, что шансов на успех почти нет. Мы хотели знать, что сделали все, что от нас зависело.
Врачи сказали Софи и Крису, что попытаются спасти ребенка, но предупредили, что тот может не выжить.
Хирург вынул баллон с водой из трахеи, чтобы, когда малыш родится, неонатологи смогли провести реанимацию. В то Рождество старший сын Софи, Эндрю, праздновал свой второй день рождения, а его мать лежала в больнице. Воды отошли, но Софи оставалась беременной еще десять дней. Никто не знал, что делать дальше, а Софи чувствовала себя ужасно несчастной. За Эндрю присматривали ее родители, чтобы Крис мог оставаться в больнице с женой.
Врач решил поставить заглушку во второй раз, чего раньше никогда не делал – разве что в тех случаях, когда первый баллон лопался. Территория была неизведанной, риски – высокими, но оставался шанс, что легкие продолжат развиваться. На этот раз в операционной собралось еще больше людей. Софи чувствовала, что «боится всего, что может произойти дальше», ей хотелось «замедлить время».
Когда Софи обнимала свой живот и чувствовала, как малыш пинается, ей с трудом верилось, что он серьезно болен. Казалось, внутри нее он ощущал себя в безопасности.
Вот бы время и впрямь остановилось.
Рассказав мне это, Софи тихо заплакала.
– Все в моем теле протестует против вас с вашей огромной иглой, – поделилась Софи с одним из врачей. Ее материнские инстинкты бунтовали. Во время беременности мать делает все возможное, чтобы защитить своего ребенка. Во время каждой операции Софи ощущала, «сколько всего идет вразрез с природой».
На 33-й неделе матка начала сокращаться: рожать женщина должна была немедленно. Врачи повторно достали заглушку, чтобы ребенок смог дышать, когда появится на свет. Однако эта операция незамедлительно отправила Софи в родильное отделение. Софи отчаянно пыталась сделать все, лишь бы малыш не родился раньше срока, но не смогла.
История Софи показывает, что матери подвергаются еще одному риску после операций по спасению их детей: риску преждевременных родов.
Если плод с блокировкой дыхательных путей появится на свет не по плану, то не сможет сделать ни единого вдоха, а достаточно быстро достать заглушку не получится.
Но у Харрисона нашелся ответ и на это. Что, если врачи попробуют убирать баллон прямо во время родов, пока младенец еще прикреплен к плаценте и живет за счет нее? в начале 90-х годов, изучая способы спасения детей с заглушкой от ВДГ и вероятностью родиться раньше положенного, Харрисон разработал операцию EXIT, которую еще называл операцией OOPS
[13] (40).
Если случатся преждевременные роды, врачи раскроют матку под общей анестезией и частично вынут плод, действуя, как при кесаревом сечении, но малыш останется связан с плацентой через пуповину. Хирурги удалят блокирующую заглушку из трахеи, убедятся в том, что дыхательные пути свободны, и только тогда отрежут пуповину и вынут ребенка полностью.
На сегодняшний день баллонная окклюзия трахеи (процедура против ВДГ) значительно сокращает риск преждевременных родов, отчего операция EXIT используется крайне редко: лишь в случаях, когда по-другому удалить баллон не получается. Но на этом история данной операции не заканчивается. Процедура стала распространяться по всему миру и стала одной из плановых при критических ситуациях. Скотт Адзик понял, что эту технику можно применять на детях, чьи дыхательные пути заблокированы по иным причинам. Одна из таких причин – врожденный синдром обструкции дыхательных путей.
Этот синдром – редкое заболевание плода. Во время развития у ребенка блокируются дыхательные пути, и он полностью поглощает амниотическую жидкость. Переполненные легкие раздуваются, жидкость давит на сердце, что приводит к отеку и смерти.
О таком не прочтешь в простом справочнике для беременных, ни один будущий родитель не думает о подобной проблеме. Одной из таких ничего не подозревающих пар стали Джесс и Уилл: активные 30-летние жители Лондона, оба занятые в бизнесе. До 26-й недели жизнь шла своим чередом, а потом Джесс пришлось проходить через операцию EXIT. Вскоре стало ясно: несмотря на работу экспертов, некоторые ситуации становятся куда страшнее, чем можно было предположить.
Когда акушерка, осматривавшая Джесс, решила, что живот выглядит больше положенного на таком сроке, она направила женщину в местную больницу на УЗИ. Исследование показало водянку и необычного вида легкие. Джесс и Уилла отправили в отделение фетальной медицины в Университетском колледже Лондона, где им диагностировали врожденный синдром обструкции дыхательных путей.
EXIT – редкая и рискованная операция, проводимая во время родов, – могла бы спасти жизнь малышу. На момент написания данной книги в больнице при Университетском колледже Лондона провели семь таких операций, пятеро детей выжили.
Мистер Пандья объяснил Джесс и Уиллу, что, как только подойдет 34-я неделя, они смогут частично вынуть ребенка из матки – голову и плечи – и провести трахеостомию (сделать отверстие в горле), пока плод еще получает кислород из плаценты. Как только он задышит, его можно будет извлечь полностью. Процедура пройдет в условиях общей анестезии Джесс и ребенка.
Позже докторам удастся обнаружить точное место закупорки дыхательных путей и все исправить. Подобные повреждения все еще невозможно обнаружить на УЗИ крошечного плода в утробе.
Были и другие варианты. Джесс могла родить естественным путем, после чего доктора бы попытались убрать блок, но ребенок, не получивший кислород сразу, скорее всего, умер бы прежде, чем они успели что-либо сделать. Последний вариант – искусственное прерывание беременности. К тому времени Джесс находилась на 28-й неделе. Ей поставили бы укол, остановив тем самым сердце малыша, и он бы родился мертвым.
