Это и навело ее на мысль, как можно решить Проблему.
Случай представился уже через несколько дней. На два последних часа девушек освободили от занятий, потому что преподавателям предстояло собраться для выставления промежуточных отметок в середине семестра. Учителя собирались группами, по предметам, и обсуждали успехи учениц. Так как группа преподавателей иностранных языков оказалась самой многочисленной, для проведения собрания им выделили актовый зал на первом этаже. Размер зала не особо впечатлял, но это с лихвой компенсировалось прекрасными фресками Ивара Аросениуса. Он создал их в 1906 году, когда школе присвоили статус государственной.
Собрание началось с избрания спикера. Этот человек впоследствии должен был доложить ректору Экман итоги собрания. Спикером, словно это само собой разумелось, была избрана адъюнкт Рапп. Других кандидатов не нашлось. Мод поняла, что так было здесь заведено и раньше – в те годы, когда Рапп здесь преподавала до университета. Ее уважали и боялись, и никто не отважился бы бросить ей вызов.
Собрание оказалось формальным. Преподаватели высказали свою озабоченность успехами отдельных учениц, которые в первой половине семестра показали худшие результаты. Язва безапелляционно постановила снизить провинившимся оценки за семестр. Нечего с ними миндальничать! Они должны прочувствовать, что нужно усерднее трудиться, чтобы улучшить свой результат!
Когда собрание подходило к концу, Язва провозгласила:
– Мне придется посвятить оставшиеся часы и часть вечера изучению оценок упомянутых учениц за предыдущие семестры. Но уже сейчас могу сообщить, что уровень их знаний неприемлемо низок, и не соответствует выставленным оценкам.
Последнюю фразу она произнесла, в упор глядя на Мод. Та, в свою очередь, была готова к чему-то подобному, поэтому на ее лице не дрогнул ни единый мускул. Внутри Мод уже жила уверенность в том, что она избрала верный способ разрешения Проблемы. Теперь же она избрала и время, и место.
Вместе с другими учителями Мод вышла из школьных ворот около половины пятого. Вахтер всегда запирал ворота ровно в пять. Мод ускорила шаг – отчасти потому, что ни с кем не хотела разговаривать, отчасти потому, что спешила домой. Стало холодать, и слякоть под ногами схватилась коркой. Идеально!
Дорога домой отняла у Мод всего десять минут. Запыхавшись, она взбежала по лестнице и заперла входную дверь.
У Хильды был выходной, и та собиралась пойти в кино с коллегой. У них были билеты на «Женщину без лица» с Альфом Кьеллином, Анитой Бьерк и Гунн Волльгрен в главных ролях. Если верить Хильде, фильм обещал быть потрясающим.
В кухне на плите стояла кастрюля с гороховым супом. На десерт Хильда напекла блинов. Чтобы они не остыли, Хильда поставила их на блюде в нагретую до минимума духовку.
Мод повесила свое милое пальтишко в холле, и неслышно прокралась в спальню к Шарлотте. Сестра лежала в постели, погруженная в глубокий сон. Отлично. Значит, за послеобеденным чаем Хильда дала Шарлотте дополнительную дозу успокоительного, как Мод и просила. Мод соврала, что у сестры выдалась беспокойная ночь, и она очень устала. Чтобы прийти в норму, Шарлотте всегда был необходим сон.
Мод стащила два блинчика и, не садясь за стол, проглотила их, запив стаканом молока. Затем она поспешила к себе в комнату, где сбросила школьную одежду на кровать. Оставшись в блузке и белье, она сменила нейлоновые чулки на толстые шерстяные. Из гардероба Мод достала темно-коричневое шерстяное пальто с большим меховым воротником, серую юбку длиной по щиколотку, и коричневую шляпку-клош. В этой одежде Мод никогда не появлялась в школе, так как Эльза еще не успела ее перешить. Шляпку, конечно, уже не переделать, но ее Эльза и не собиралась больше надевать. После сегодняшнего вечера – никогда. Мод аккуратно заправила волосы под шляпку. Критически оглядела свое отражение в зеркале, которое висело над комодом. Потом носовым платком, оказавшимся в кармане пальто, она стерла с губ помаду. Спасибо, ей не нужно никаких приметных красных губ! Невзрачность – вот что ей было необходимо. Она достала из гардероба пару старых материнских прогулочных туфель. Туфли были массивными, на толстой резиновой подошве. Ноги у нее не замерзнут. Пара тонких кожаных перчаток завершила образ. В один из карманов пальто Мод засунула фонарик.
Прежде чем уйти, Мод выудила из гардероба принадлежавший матери изящный ридикюльчик из настоящей крокодиловой кожи, и засунула его в хозяйственную сумку, которую Хильда по субботам брала с собой, собираясь закупать овощи и фрукты на неделю.
Мод осторожно приотворила входную дверь и внимательно прислушалась: нет ли кого на лестнице. Оттуда не было слышно ни звука. Из шкафчика Мод взяла ключ от подвала. Тихо, как призрак, заскользила она по темному спуску, не включая светильники. Она быстро достигла развилки – дальше можно было выйти в сад или спуститься в подвал. По этим лестницам она могла бы пройти с завязанными глазами. Только спустившись на половину подвальной лестницы, Мод включила карманный фонарик. Падение с крутого спуска означало бы полный крах. Было бы крайне затруднительно объяснить, почему она, так странно одетая, лежит со сломанной ногой посреди лестницы. Эта мысль заставила Мод улыбнуться.
Прямо перед дверью в подвал Мод зажгла потолочный светильник, и направилась к семейной кладовой. То, что ей было нужно, оказалось прямо за дверью. Зимняя удочка висела на вбитом в стену крюке. Ее никто не трогал с тех пор, как не стало папы. Он любил выходить на лед, едва появится весеннее солнышко. Сверлил в льдине лунку, садился на складной табурет и рыбачил. Это был его способ медитации, так он обычно говорил. Очевидно, по этой причине он и не приносил домой рыбы. Мод отметила, что улыбается своим воспоминаниям, но вмиг снова посерьезнела. Ей предстояло выполнить ответственное задание. Мод быстро сняла со стены короткое удилище и засунула его в коричневую хозяйственную сумку. Потом она вышла из кладовой и заперла за собой дверь.
Через окошко в двери Мод выглянула во двор. Там никого не было. В саду было темно. Единственным источником света были окна апартаментов. Мод не спеша отворила дверь, и под покровом темноты выскользнула прочь за ворота.
Крепко вцепившись в свою большую сумку, она поспешила обратно в школу.
Кирпичное здание было практически полностью погружено во мрак. Светилось только одно окно на первом этаже, да еще несколько на верхнем – там располагались мастерские. Мод знала, что наверху хозяйничает уборщица, и скоро она закончит. Мод сосредоточила внимание на освещенном окне поблизости от кабинета ректора на первом этаже. Это был Язвин рабочий кабинет. Из своего укрытия под большим кустом рододендрона Мод могла разглядеть узел седых волос адъюнкта Рапп. Чудесно. Старая карга все еще сидела за столом.
Ключи от трех входов имелись у каждого учителя. Приближаясь к северному входу, Мод старалась не попадать в испускаемые уличными фонарями конусы света. Этот вход был гораздо уже главного, и не столь часто использовался, потому что дорога от него вела на задний двор. А единственное, что можно было увидеть на школьном заднем дворе – несколько мусорных баков. Вахтер только что собрал упавшие с крыши куски наледи и сгреб все в кучу около высокой каменной стены, окружавшей задний двор. Стена закрывала всю заднюю часть школы, из-за чего входящим приходилось огибать угол здания, а затем наискосок пересекать обширный школьный двор. Этот путь был дольше, чем через главный вход.
