Она справилась. Язва… получила по заслугам. Мертва ли она? Возможно. Но совершенно точно покалечена.
– Мод?
Слабый голос Шарлотты донесся из спальни. Мод выпрямилась и прокричала:
– Да, это я! Иду! Только разденусь!
По дороге в комнату сестры Мод тихонько прошмыгнула в собственную. Быстро скинула пальто и юбку, и затолкала их в свой гардероб, оставив лежать там на полу. Шляпа приземлилась сверху, та же участь ждала и хозяйственную сумку. Затем Мод нырнула в костюм, в котором сегодня была в школе. Выходя из своей комнаты, она механически расправила юбку.
Сестра, как и было задумано, лежала в постели, но на ней уже был халат. Определенно, вечером она уже вставала и ходила по дому.
– Ты что-нибудь ела? – поинтересовалась Мод.
– Нет. Я ждала тебя, – угрюмо отозвалась Шарлотта.
«Как ребенок», – устало подумала Шарлотта. Но так оно и в самом деле было. Шарлотта никогда не станет самостоятельным взрослым человеком. Она всегда будет зависеть от того, кто взял на себя заботу о ней. Этим человеком была Мод, потому что больше у них никого не было.
– Почему ты в шерстяных чулках? Ты же никогда не надеваешь их в школу. И почему ты так поздно? – заныла Шарлотта.
– Утром было холодно, поэтому я надела шерстяные. Я задержалась из-за собрания. Мы всегда обсуждаем успехи учеников в середине семестра, ты же знаешь. Сегодня, к сожалению, собрание затянулось. Но теперь мы можем поесть.
Ложь об утреннем морозе и шерстяных чулках легко далась Мод, потому что сестра редко вставала с постели до полудня.
Шарлотта медленно поднялась с кровати и поплелась на кухню следом за Мод.
Когда около десяти часов вечера из кинотеатра вернулась Хильда, Мод уже собиралась готовиться ко сну. Она стояла в ванной и чистила зубы, когда услышала звук открывающейся двери. Как здорово будет сейчас лечь! Мод в самом деле вымоталась. Шарлотта поела, приняла свое вечернее лекарство, и теперь снова лежала в постели.
Мод успела разобрать кучу одежды в своем гардеробе. Она повесила пальто и юбку, а шляпу и крокодиловый ридикюльчик закинула подальше на верхнюю полку. Материнские прогулочные туфли и удочку Мод отнесла в кладовую, а хозяйственную сумку вернула на обычное место.
Мод завернулась в свой потертый халат и глянула на дверь ванной:
– Хорошее было кино? – крикнула она.
– Просто замечательное! – отозвалась Хильда.
За этим последовал восторженный обзор фильма, а потом и Хильда отправилась в свою уборную. Вскоре из крошечной ванной комнаты Хильды до Мод донесся звук спускаемой воды.
Все было спокойно.
Той ночью Мод спала глубоко и без сновидений.
На следующее утро Мод оделась как обычно. Чистая блузка, новые нейлоновые чулки, но тот же костюм, что и вчера. Волосы убрала гребнями с двух сторон. Немного припудрила лицо пуховкой. Последний штрих – красная помада. Критический взгляд в зеркало. «Свежа, как всегда», – улыбнулась Мод своему отражению. Никаких странностей. Важно было не привлекать внимания.
Тем утром Мод шла в школу легкой походкой. Она специально пришла ровно в то время, в какое обычно появлялась в школе – за двадцать минут до первой лекции. Проходя через школьный двор, Мод ускорила шаг. Неплохо, если она будет выглядеть слегка запыхавшейся. Распахнув тяжелую дверь главного входа, первой Мод увидела массивную фигуру ректора Экман. За ней сгрудился весь педагогический коллектив. Люди вполголоса переговаривались. На лице ректора не было и тени улыбки.
Мод замешкалась на пороге, глядя на ректора и коллег.
– Доб… доброе утро, – неуверенно произнесла она.
Гудрун Экман кивнула ей и проговорила:
– Доброе, Мод. Но на самом деле ничего доброго в нем нет. Произошло нечто трагическое.
Мод несколько раз сглотнула, но ничего не сказала. Она захлопала ресницами и вопросительно взглянула на собравшихся.
Мадам ректор издала тяжкий вздох, а затем печально провозгласила:
– Вчера вечером с адъюнктом Рапп произошел несчастный случай. Все очень серьезно. Нет ясности, сможет ли она… оправиться.
Глаза мадам ректора заблестели, и она несколько раз тяжело сглотнула.
– Ооо… как это… ужасно, – слабым голосом выдавила Мод.
– Да, в самом деле. Сегодня занятия отменены. Ученики отпущены по домам. Педагогический коллектив сейчас должен собраться в актовом зале.
Ректор Экман развернулась, и тяжелым шагом направилась к массивным двойным дверям актового зала. За ней последовала толпа учителей. Мод шла позади всех.
– Что произошло? Она попала под машину? – шепотом спросила Мод у впереди идущей учительницы.
Не поворачивая головы, та коротко отозвалась:
– Нет. Кажется, ей на голову упала сосулька.
– Сосулька… какой ужас, – пробормотала Мод.
«Только это была не сосулька, а настоящая глыба льда», – подумала Мод.
Ни у кого не возникло сомнений, что это был именно несчастный случай. Наледь упала со школьной крыши, когда адъюнкт Рапп собиралась возвращаться домой. Кошмарное невезение. Когда около десяти часов вечера ее обнаружил горожанин, который вывел своего пса на прогулку, адъюнкт Рапп была без сознания и сильно обморожена.
У нее оказались повреждены несколько шейных позвонков, и обнаружено серьезное внутричерепное кровотечение. Исход этой травмы был неясен, и ясность могла наступить лишь через несколько недель.
Несмотря ни на что, Язва выжила, но оказалась до конца жизни прикована к инвалидной коляске. Ее речь сильно пострадала, и она с трудом могла произнести несколько внятных слов. Ректор Экман говорила, что та упорно повторяла лишь одно: «сумка-сумка-сумка». Но никому так и не удалось понять, что же такое имела ввиду адъюнкт Рапп.
Мод вернули все часы французского, и английский она тоже сохранила за собой. Этого хватило для полной ставки. Мод проработала на женских курсах до самой пенсии.
Звон бутылочек на тележке бортпроводницы разбудил Мод. «Который час?» – сонно подумала она. За спиной она услышала приветливый голос стюардессы:
– Что вы желаете выпить?
Пара позади заказала по пиву. В бизнес-классе все напитки были бесплатны. Пассажиры за них все равно уже заплатили – стоимость своих билетов. Когда очередь дошла до Мод, она попросила бокал шампанского, маленькую бутылочку белого вина и коньяк к кофе. Из предложенного меню она выбрала рыбное блюдо. В качестве гарнира – сыр и свежие фрукты. Она же должна как-то пережить этот долгий полет.
Покончив с едой, Мод сидела, держа под нёбом глоток коньяка. По телу растекалось приятное чувство легкости. Разум как будто слегка затуманился. Мод выпила последний глоток кофе, и втянула носом аромат остававшегося на донышке бокала коньяка. Возможно, это был не самый лучший в мире коньяк, но далеко и не худший. Мод с удовольствием выпила последние капли. Теперь алкоголя достаточно. Стюардесса забрала у нее бокал и чашку. Мод подняла столик и откинула спинку кресла. Еще не пришло время для сна, но она чувствовала, что глаза слипаются.
