Сегодня комар остается самым смертоносным животным в мире: в 2017 году от малярии погибло полмиллиона человек, в основном маленькие дети, у которых еще не выработался иммунитет. Однако мы добились прогресса: за последние пятнадцать лет число погибших от нее сократилось вдвое. Малярия была ликвидирована во многих местах, где она раньше была эндемичной, например в США и Европе. Национальная программа ликвидации малярии началась в 1947 году в США после обнадеживающих результатов аналогичных проектов на военных базах и вокруг них. Большой проект был осуществлен в тринадцати штатах на юго-востоке США. Пять миллионов домов были обработаны ДДТ, а места размножения комаров осушены и опрысканы инсектицидами. В 1949 году США были объявлены свободными от малярии как серьезной проблемы общественного здравоохранения. После этого нужен был только постоянный мониторинг
[246].
Сможем ли мы когда-нибудь полностью ликвидировать малярию и другие болезни, переносимые комарами? Мы осуществили это во многих странах. Успех в борьбе с риштой и оспой доказывает эффективность международного сотрудничества в борьбе с болезнями. Многие факторы делают борьбу с малярией в Центральной и Западной Африке особенно сложной задачей, так как передавать и вызывать заболевания могут многочисленные виды насекомых и плазмодия. Исчезновение одного вида комаров может просто означать, что его место займет другой, столь же опасный. Неэффективное руководство и нехватка средств мешали предыдущим программам борьбы с малярией. Необходимо помочь бедным сообществам, которые труднодоступны и не имеют доступа к полноценному здравоохранению. Хотя традиционные методы борьбы с малярией и комарами, такие как надкроватные и оконные сетки и ликвидация водоемов со стоячей водой, сохраняют свое значение, необходимы новые средства и технологии. Нужно постоянно разрабатывать более эффективные лекарства, инсектициды и методы диагностики. За последние десять лет, благодаря различным инновациям и большей политической и финансовой заинтересованности, число смертей от малярии во всем мире сократилось на 44 % с 2010 по 2019 год
[247]. Каждый год все новые страны объявляются свободными от малярии. Совершенно новые подходы также могут оказаться эффективными. Обнадеживающие первые результаты показывает испытание противомалярийной вакцины в Буркина-Фасо
[248].
Более радикальная идея состоит в том, чтобы создать генетически модифицированных комаров и выпустить их для распространения желаемых генов в популяции
[249]. Так называемая технология генного драйва означает, что новый ген преимущественно обнаруживается у потомства. Например, комары могут быть модифицированы таким образом, чтобы они не могли заразиться P. falciparum, что потенциально навсегда положит конец худшей форме малярии. Затем нам нужно будет выпустить небольшое количество этих генетически модифицированных комаров, чтобы их новые гены в конечном итоге взяли верх, поколение за поколением. В качестве альтернативы мы могли бы добавить гены, которые предотвращают размножение комаров, чтобы подтолкнуть их к исчезновению. Генные драйвы — это инструмент огромной потенциальной силы. Пока в течение ста лет мы отбираем и создаем в лаборатории мутировавших животных, генные драйвы дают нам возможность быстро генетически модифицировать каждое животное на планете. После десятилетия обсуждения этики и рисков выпуска генетически модифицированных комаров
[250] началось первое испытание, нацеленное на Aedes aegypti во Флориде, с использованием не генного драйва, а генов, которые убивают потомство женского пола на стадии личинки
[251]. Хотя это может показаться многообещающей идеей, есть серьезные сомнения в ее успехе: после того как генно-модифицированные комары будут выпущены в природу, вернуть их всех обратно будет невозможно, и притом могут быть неожиданные последствия для экосистем. Новые гены могут мутировать или перейти к другим видам. Эволюция устойчивости комаров к таким повреждающим генам также неизбежна.
Если мы возьмемся финансировать соответствующие программы, вполне реально поставить цель ликвидировать малярию, лихорадку денге и другие болезни, переносимые комарами, во всем мире в течение нескольких десятилетий. Широко распространенные и длительные болезни, такие как малярия, наносят ущерб экономике страны и здоровью населения. Их уничтожение позволит людям избежать многих лет изнурительной болезни. Программы ликвидации малярии обходятся дорого, но долгосрочная финансовая отдача от таких инвестиций будет огромной
[252]. Это принесет пользу миллиардам людей и поможет, в частности, преобразовать страны Африки.
10
«Волшебная пуля»
Какие общие уроки мы извлекли из постоянной, но в основном успешной войны с инфекционными заболеваниями? Врачи мало что могли сделать с ними, пока антибиотики после Второй мировой войны не стали широко доступными. Заболеваемость многими инфекционными заболеваниями значительно снизилась в Викторианскую эпоху: например, в Англии и Уэльсе смертность от брюшного тифа снизилась на 90 % с 1840 по 1910 год (таблица 12, с. 134). Причем такого успеха удалось добиться еще до того, как стали доступны массовая вакцинация и эффективные лекарства. Разумеется, шло накопление медицинских знаний, таких как понимание законов кровообращения и устройства внутренних органов человека благодаря анатомическим вскрытиям, но потребовались столетия, чтобы перевести их в настоящие методы лечения. Оспа была единственной болезнью, от которой уже в конце XIX века была вакцина. К тому времени самые большие достижения в области медицины были связаны с предотвращением инфекции, а не с лечением вызванного ею заболевания. В хирургии начала применяться антисептика. Изобретение анестетиков вместе с антисептиками означало, что у пациентов появились хорошие шансы пережить операцию. До изобретения анестезии хирурги очень гордились тем, что могут ампутировать конечность как можно быстрее, даже если их пациенты впоследствии неизменно умирали от шока и инфекций. В XIX веке ожидаемая продолжительность жизни в Великобритании выросла с 35–39 лет до чуть более 50 лет
[253].
