Как мы видим, голод в современных индустриальных странах обычно не вызван неурожаем. В наше время голод может случиться непреднамеренно, вследствие неудачной политики и некомпетентности правительства, либо может быть вызван войной. Важно то, как мы реагируем на неизбежно случающиеся иногда периоды плохой погоды и неурожаев. Примеры голода включают картофельный голод в Ирландии и Шотландии (1845–1849); голод во время восстания тайпинов (1850–1873) в Китае; голод по причине провала коммунистической сельскохозяйственной политики в СССР, особенно в Украине (1932–1933); голод во время Большого скачка в Китае (1959–1961) и в Северной Корее (1995–1999); голод в Голландии, Индонезии, Индии, Греции, Варшаве и Ленинграде во время Второй мировой войны; в Бангладеш (1974), Эфиопии (1984–1985) и Южном Судане (2013–2020), а также в Йемене во время гражданской войны (с 2014 года по настоящее время).
Иногда правительства намеренно провоцируют голод, как орудие войны. Морить жителей города голодом, чтобы заставить их сдаться, — тысячелетиями используемый метод в осадной войне. Даже целая страна может быть фактически помещена в осаду, как это было в Германии во время Первой мировой войны.
В начале XX века и Германия, и Великобритания сильно зависели от импорта продовольствия и сырья с Американского континента, чтобы прокормить свое население и обеспечить свою промышленность. Поэтому обе страны стремились перекрыть поставки друг другу по морю: одна использовала британский королевский флот, другая — немецкий флот подводных лодок. Генеральный штаб имперской Германии хорошо понимал, что они уязвимы для долгосрочной блокады, которая прервет их морское судоходство. Поэтому их военный план состоял в том, чтобы направить почти все свои армии на запад, чтобы быстро разгромить Францию, а затем повернуть на восток, чтобы сразиться с Россией, союзником Франции. У них было мало планов на случай затяжной войны на истощение.
Хотя немецкое наступление поначалу было успешным, французской армии удалось отбросить немцев в битве на Марне, к востоку от Парижа. Затем обе стороны окопались, чтобы построить сотни миль траншей. Поскольку военная техника в то время в значительной степени благоприятствовала обороняющимся, с конца 1914 года на Западном фронте ничего не менялось.
Британский военный план разгрома Германии опирался на военно-морской флот, самый мощный в мире, в то время как союзники, Франция и Россия, должны были предоставить армии. Планирование блокады велось с 1904 года. Уинстон Черчилль, в 1914 году первый лорд Адмиралтейства (военно-морской министр), сказал: «Британская блокада превратила всю Германию в осажденную крепость и имеет целью обречь на голод все население — мужчин, женщин и детей, старых и молодых, раненых и здоровых — до их полного подчинения»
[288]. Блокада не пропускала торговые суда, заходящие в Северное море для торговли с Германией, но в этом участвовало гораздо больше сторон, чем один британский флот. Нейтральные государства убеждали присоединиться к коалиции или, по крайней мере, так или иначе прекратить торговлю с Германией и ее союзниками. Тысячи аналитиков тщательно изучали экономику Германии, чтобы определить, какие из импортируемых ею товаров особенно важны, и сделать все возможное для прекращения такого импорта. Шпионы и дешифровщики распознавали любые корабли, все еще пытавшиеся добраться до Германии, где можно было получить большую прибыль
[289].
Частичная блокада была начата в начале войны в августе 1914 года, но она не была полностью осуществлена до ноября, так как англичане поначалу нервничали из-за противостояния нейтральным Соединенным Штатам. Когда американское общественное мнение отвернулось от Центральных держав (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя и Болгарское царство) из-за сообщений о зверствах немецкой армии против гражданского населения Бельгии и Франции, Англия смогла усилить блокаду. Великобритания использовала свое положение крупнейшей торговой державы в мире, чтобы заставить нейтральные государства подчиниться, отказывая им в использовании угольных станций, задерживая суда для длительных проверок или просто предлагая более высокую цену, чем немцы, за их самые необходимые импортные товары. В конечном счете самым важным нейтральным торговым партнером Германии стала Швеция, которая продолжала отправлять продовольствие, железную руду и другие товары через Балтийское море, вне досягаемости английского флота
[290].
Нехватка продовольствия привела к сотням тысяч смертей от голода в Германии во время войны, главным образом из-за того, что население стало уязвимым к болезням. Потеря датских молочных продуктов привела к недопустимому дефициту пищевых жиров. Стала недоступна чилийская селитра, используемая в производстве удобрений и взрывчатых веществ, хотя превосходная немецкая химическая промышленность сделала все возможное, чтобы компенсировать это. Правительство Германии установило контроль над всеми областями экономики, отдавая приоритет военным. Сельскохозяйственное производство сильно сократилось, так как сельскохозяйственные работники ушли на фронт и туда же были отправлены лошади.
С начала 1915 года картофель исчез с большей части территории страны, за ним последовала пшеница. Гражданские беспорядки и преступность росли, поскольку запасы продовольствия, топлива, одежды и моющих средств сократились или вообще исчезли. Только в Штутгарте в течение трех месяцев 1917 года 273 ребенка в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет были осуждены за кражу. Их поймали, когда они пытались украсть еду в крестьянских хозяйствах
[291]. К 1916 году почти все продукты питания и топливо выдавались по талонам, а официальные цены контролировались. Гражданским лицам приходилось часами стоять в очередях за товарами, которые часто заканчивались до того, как подходила их очередь. В Берлине цены на мясо на черном рынке выросли в двадцать раз с начала войны до ее конца
[292]. В 1916 году случился неурожай картофеля, и люди в так называемую Брюквенную зиму были вынуждены питаться менее аппетитной брюквой, которая обычно использовалась только для кормления свиней. Немка Тони Сендер так вспоминала эту ситуацию:
Самой тяжелой была зима 1917 года, когда почти вся пища целиком или частично состояла из брюквы… Хлеб из муки, смешанной с брюквой, брюква на обед и ужин, мармелад из брюквы — воздух до тошноты, до рвоты был наполнен запахом брюквы! Мы ненавидели брюкву, но вынуждены были ее есть. Она была единственной пищей, имевшейся в изобилии
[293].
