Были созданы дешевые эрзацы продуктов питания и одежды, такие как «кофе» без кофеина из молотых желудей и обувь с деревянными подошвами вместо кожаных. Процветал нелегальный черный рынок, росло воровство, вспыхивали беспорядки и забастовки — и все это из-за нехватки еды. Такое же тяжелое положение было в Вене и Будапеште, крупных городах союзной немцам Австро-Венгрии. По старой традиции начались обвинения в адрес поляков и евреев, доставалось и правительству. Моральный дух в армии упал, так как армейские пайки уменьшились и качество продуктов питания снизилось, кроме того, солдаты хорошо знали, как страдают их семьи дома. В 1917–1918 годах средний немец потреблял менее 1500 калорий в день, по сравнению с 1700 калориями в 1916 году и 4020 калориями в довоенные годы, когда большинство людей были чернорабочими. К концу 1917 года средний вес гражданского населения снизился на 15–20 %
[294].
К ноябрю 1918 года Германия выдохлась. Последние наступления немцев весной 1918 года с использованием солдат, переброшенных на Западный фронт после выхода России из войны, были очень успешными, но с августа 1918 года германская армия терпела поражение за поражением от союзных армий, в состав которых теперь входил большой и быстро растущий американский контингент. Немецкий народ голодал в течение многих лет и отчаянно хотел, чтобы война закончилась. Немецкие власти знали, что война проиграна, поэтому 11 ноября 1918 года подписали Первое компьенское перемирие. Несмотря на то что боевые действия прекратились, жестокая блокада продолжалась в полном объеме — теперь она использовалась в качестве орудия давления на немецкие власти, чтобы они подписали мстительный Версальский договор, заставивший Германию принять на себя всю вину за войну. Блокада окончательно закончилась только 12 июля 1919 года, через восемь месяцев после заключения перемирия.
Двадцать пять лет спустя, во время Второй мировой войны, Черчилль снова попытался выиграть войну, применяя косвенные меры — на этот раз с помощью воздушных бомбардировок, убивавших жителей и разрушавших города Германии. К англичанам присоединились американцы. Кроме того, в 1945 году американские «Летающие крепости» (тяжелые бомбардировщики) сбросили мины во Внутреннее Японское море между крупными японскими островами, что нанесло ущерб поставкам продовольствия в Японию. Американцы не были лицемерами — кампания носила кодовое название «Операция „Голод“».
Хотя цифры недостаточно достоверны, блокада Германии 1914–1919 годов, несомненно, унесла жизни многих сотен тысяч людей. Официальная британская послевоенная статистика определила, что от голода умерли 772 736 немцев
[295], тогда как Немецкий совет общественного здравоохранения в декабре 1918 года сообщил, что от голода и болезней, вызванных блокадой, умерли 763 000 немецких гражданских лиц
[296]. Кроме того, в 1919 году, возможно, погибло еще около 100 000 человек, несмотря на то, что боевые действия закончились. Научное исследование 1928 года показало, что число погибших составило 424 000 человек
[297]. Такая статистика часто вызывает подозрения в политической ангажированности. Во время войны британская пропаганда утверждала, что немцы питаются одним клеем, в то время как немцы пытались убедить американцев в том, что блокада малоэффективна. Ни то ни другое не было правдой. Как только война закончилась, эти позиции поменялись местами, поскольку британцы стали преуменьшать свою роль в убийстве мирных жителей, тогда как некоторые немцы преувеличили последствия голода, чтобы оправдать борьбу со своими давними врагами.
В Германии резко возросли случаи заболевания туберкулезом, пневмонией и другими заболеваниями легких. Вернулся тиф, что всегда было признаком сильного ухудшения условий жизни. Недостаток витаминов вызывал рахит и цингу, особенно у детей. Надолго затягивались кишечные расстройства, известные как «брюквенная болезнь». Разбавленное молоко и сомнительные вещества, добавляемые в пищу для увеличения ее объема (такие как опилки и другие сорные примеси), вызывали множество расстройств. Острая нехватка мыла, моющих средств и текстиля привела к тому, что люди были вынуждены ходить в грязной поношенной одежде, что, без сомнения, представляло еще одну опасность для здоровья. Страдания от различных недугов продолжались годами. Большинство свиней и крупного рогатого скота были давно съедены или пали от бескормицы, а те животные, которые выжили, были истощены, поэтому давали мало молока и мяса.
С 1872 года Германское имперское статистическое управление начало собирать данные о населении, в том числе сведения о росте и весе почти 600 000 школьников, измеренных в период с 1914 по 1924 год. Этот ценный корпус данных не исследовался и не публиковался до 2015 года, когда Мэри Кокс из Оксфордского университета нашла его после тщательного поиска в немецких архивах и библиотеках
[298]. Дети, родившиеся в 1910 году, страдали от недоедания в возрасте от шести до тринадцати лет, причем наихудшим был 1918 год. Все они были ниже ростом и имели меньший вес, чем довоенные дети, и невысокий рост сохранялся у них и во взрослом состоянии. Скачки подросткового роста были замедлены, особенно у мальчиков. Поскольку дети из разных слоев общества ходили в разные школы, можно было заметить, что дети из богатых семей были на несколько сантиметров выше детей из среднего класса, которые, в свою очередь, были выше детей из рабочего класса. Это могло быть связано с тем, что богатые семьи приобретали больше продуктов питания на черном рынке, тогда как рабочие заводов, особенно в оружейной промышленности, предположительно должны были получать дополнительные пайки.
Когда война закончилась, многие благотворительные организации и религиозные группы помогли обеспечить продовольствием бедных немецких детей. Герберт Гувер, глава Продовольственной администрации США и будущий президент, поистине героически сражался за организацию поставок детям продуктов питания и одежды, несмотря на оппозицию со стороны Англии и Франции, заявив, что «Соединенные Штаты не воюют с немецкими младенцами»
[299]. Большую помощь продовольствием Гуверу оказал Комитет американских квакеров на службе общества. В результате здоровье немецких детей заметно улучшилось, и к 1923 году они вернулись к своему среднему довоенному росту и весу.
